— Но почему? И почему ты вмешался в мою потасовку с Мордом?
— Почему бы и нет?
— Я не переводя дыхания могу назвать тебе два десятка причин, почему нет. И все они, будь я на твоем месте, показались бы мне вескими.
Тор сменил руку, которой держался за борт, и коснулся моей мокрой щеки.
— Можешь назвать это вожделением. По чисто корыстным причинам мне хотелось, чтобы этой ночью ты осталась в живых.
— Ты, должно быть, шутишь.
Он покачал головой:
— Нет. Занятие с тобой любовью — не такая вещь, которой я когда-нибудь стал бы шутить… Знаешь, твоя рана снова стала кровоточить. Давай я ее перевяжу. — Действуя одной рукой, Райдер снял с шеи черный платок и ловко и осторожно наложил повязку мне на предплечье. Я все еще пыталась разгадать загадку этого человека и ни к чему не могла прийти. Уж очень о многом он умалчивал.
— Ты выглядишь ужасно встревоженной, Блейз. Напрасно. Просто поверь в то, что у меня имеется личный интерес к тому, чтобы ты оставалась жива и здорова.
— Я хорошо справлялась и без твоей помощи, — сказала я, подумав про себя, что жизнь на косе Гортан сделалась однообразной: ни один из встреченных мной здесь людей не был тем, кем считался. У каждого оказывались секреты…
— Как твои успехи в поисках рабыни-цирказеанки? — переменил тему Райдер. Было слишком темно, чтобы по выражению его лица судить, как он воспринял мой отпор, но голос его звучал безмятежно.
— Пока неважно.
— Ты ведь ищешь вполне определенную девушку, верно? Дочь суверена Цирказе? Я слышал, что она исчезла. И ты решила, что Флейм — это, возможно, она и есть… или она что-то знает о Деве Замка.
— Откуда, черт побери, ты все это знаешь? Исчезновение Девы Замка Лиссал хранится в строгом секрете. И исчезла она всего два месяца назад. Меньше чем…
— О, я много чего слышу, — неопределенно ответил он. — Прежде чем приехать сюда, я был на островах Хранителей, а там я кое-кого знаю. Блейз, знаешь, девушка скорее всего сбежала. У нее для этого была причина. Безбожные лицемеры-хранители собирались продать ее этой мерзкой куче жира, властителю Брета. Он жесток и бесчестен, к тому же извращенец: заманивает в свои сети мальчиков, слишком юных для того, чтобы даже понять, что их ожидает… не говоря уже о том, что ему за пятьдесят.
К этому моменту от изумления челюсть у меня отвисла, как у идиотки. Как случилось, что все вдруг оказались так хорошо осведомлены в политике островных государств? Одно дело — услышать шепотки в трущобах столицы Цирказе, совсем другое — когда дворцовые тайны во всеуслышание обсуждаются на других островах.
— Предполагается, что все это никому не известно, — сказала я. — Так все-таки кто ты такой?
— Да ничего особенного я собой не представляю. Я просто держу уши открытыми, а затеи хранителей меня интересуют. Именно они вынудили правителя Цирказе согласиться на этот брак. Как бы мне хотелось знать почему… Ты, случайно, не…
— Нет, не знаю. Хранители не посвящают меня в свои секреты. — Да и то, что мне говорила Флейм, в полной мере не объясняло такого их интереса к брачному союзу между династиями разных островов.
Райдер печально покачал головой:
— Бедная девушка… разве удивительно, что она предпочла сбежать? Удивительно другое: что у нее хватило на это духу.
Кто-то с любопытством начал покусывать мои пальцы. Я раздраженно отдернула ногу, надеясь, что это всего лишь мальки.
— Она была глупа, — сказала я, — и попала в руки работорговцев почти сразу же. Ее ждала бы лучшая судьба, останься она дома.
— Если ты ее найдешь, ты и в самом деле собираешься вернуть ее в руки этих подонков?
— Мне обещали за девушку две тысячи сету. Конечно, я ее верну.
— Ты все еще работаешь на хранителей, верно?
— Ну и что, если работаю? — воинственно сказала я. Я была задета, иначе не проявила бы такой горячности. Потом, поморщившись, я сообразила, что веду себя не слишком умно. — Откуда ты знаешь? И что значит «все еще»?
— Я слышал о твоих прежних делах. Десять лет назад хранители посылали тебя на Малый Калмент, когда там началось восстание. Ты была тем самым агентом Совета, которому удалось спасти жизнь сыну владетеля, когда на его отряд напали. Я слышал, владетель предлагал тебе в награду гражданство, но ты его отвергла.
Кровь бросилась мне в лицо. О том случае я предпочитала не вспоминать. Я была так близка к выполнению своей мечты о драгоценной татуировке — тут-то и обнаружилось, что цена слишком для меня высока.
— К приманке была привязана веревочка, — нехотя ответила я и поежилась. Сначала вода казалась мне достаточно теплой, но теперь я начинала чувствовать холод.
Райдер сочувственно кивнул:
— Этот владетель Килп и в самом деле был редкостным подонком. В сделке с ним ты не могла не проиграть.
— Мы тогда были знакомы?
Мой вопрос, казалось, его позабавил.
— Не совсем. Впрочем, несколько раз мы с тобой почти повстречались. Я дважды видел тебя издали. Помнишь ущелье Джилли? Там был я.
Еще бы я не помнила! Это было одной из самых больших неудач в моей карьере: мне поручили поймать агента партизан, молодого человека по прозвищу Копье Калмента, который снабжал припасами и оружием восставших в городе Танта и передавал от них известия в горные крепости повстанцев. Я думала, что заманила своего противника в ловушку, но обнаружила, что меня перехитрили. Я с людьми, которых мне в помощь дал Датрик, устроила засаду на горном склоне, уверенная, что дичь окажется внизу, в ущелье, — и вдруг увидела силуэт Копья Калмента на противоположном склоне, вне досягаемости стрел. Он насмешливо помахал нам и скрылся в лабиринте скал.
— Великая Бездна! Так это был ты? И ты мне в этом признаешься? Разве ты не знаешь, что тебя все еще могут повесить за участие в восстании?
— Только на островах Калмент. Думаю, что хранители отдали бы меня в руки палача на Малом Калменте, если бы знали, кто я такой… но они не знают и никогда не знали.
— И ты так спокойно говоришь все это мне? Я ведь могу тебя сдать! Ты что, с ума сошел? — Я уже раздумывала, объявлена ли награда за его поимку. Мне и раньше случалось зарабатывать деньги, ловя беглецов.
— Меня часто считают сумасшедшим.
Этот человек снова и снова удивлял меня. Тот серьезный, неулыбчивый незнакомец, которого я увидела в зале гостиницы, оказался гораздо более сложной личностью, чем мне сначала показалось.
— Ты не замерзла еще? — спросил он. — Не хочешь залезть в лодку?
— Я могу подождать и еще немного, если ты думаешь, что так лучше.
Я вспомнила те полные опасности дни на Малом Калменте, когда моя изобретательность и мой меч противостояли отчаянию восставших крестьян, едва не победивших своих угнетателей. Мне тогда было всего двадцать, да и этот человек едва ли был старше меня больше чем на три-четыре года.
