Песнь Крови обняла Гутрун и привлекла ее к себе.
— Нашествие Хель, — прошептала Хальд. — Об этом предупреждают прорицательницы Фрейи с тех самых пор…
— С тех пор, как я разгромила Нидхегга и вернула Хозяйке Смерти Череп Войны, — договорила за нее воительница.
— Да, — ответила Хальд. — Именно с тех пор. С того момента, как я помогла тебе это сделать.
— Локит со своими воинами, должно быть, только ее передовой отряд, — заключила Ульфхильда. — Не он, оказывается, наш главный враг. Но зачем он был послан вперед? Неужели Хель видит в нас угрозу для себя? Чем мы можем быть страшны богине?
— Ничем. — Гутрун содрогнулась. — Ровным счетом ничем. Локит явился раньше Хель только для того, чтобы нашей с матерью кровью исцелить себя.
— Возможно, — засомневалась Ульфхильда, — но за этим таится еще что-то. Разве не мог он излечить себя после того, как Хель сама бы вас захватила с помощью магических чар?
— Ульфхильда, может быть, и права, — заметила Хальд. — Вероятно, у Хель есть причина нас бояться, поэтому она и отправила Локита покорить нас, прежде чем сама покинула Нифльхейм.
— А если ее на самом деле что-то страшит, нам обязательно надо выведать, что именно, — высказала свое мнение Ульфхильда.
Последовало молчание, которое нарушила Песнь Крови.
— Дочка, ты говоришь, что находилась рядом с Хель. Этот мерцающий свет напоминает мне о Черепе Войны. Он точно также пылал Огнем Смерти в пещере Нидхегга. Взяла ли Хель в поход свой источник силы? Это очень важно.
— Да, — кивнула Гутрун, — он там. Громадный хрустальный Череп, пульсирующий багровым светом и дрожащий от завываний, напоминающих громовые раскаты. Он возвышается над всеми, подобно сверкающей горе. Его везут по льду на огромных санях десятки лошадей Тьмы. Я не видела его в Ностранде, но, судя по твоим рассказам, могу сказать, что теперь он неизмеримо больше. Когда-то он и заполнял собой всю пещеру, за несколько веков до того, как ты столкнулась с ним, а потом уменьшился в размерах. А теперь Череп вырос вместе с прибывающей силой Хель. Они каким-то образом питают друг друга.
— Если бы нам удалось его уничтожить, — заметила Песнь Крови. — Хель лишилась бы своей мощи.
— А с ней и Локит? — предположила Ульфхильда.
— По меньшей мере, его сила уменьшится, — ответила Гутрун. — И во мне магия Хель ослабнет или даже исчезнет вовсе. Я никогда не желала владеть черной магией, пробужденной во мне Тёкк, и не сомневайтесь, что я с радостью и без малейшего колебания откажусь от нее.
— А не боится ли Хель, что мы можем уничтожить Череп Войны? — спросила Ульфхильда. — И если да, то как это сделать? Вот что нам необходимо разузнать. Возможно, в этом и кроется причина появления Локита раньше Хозяйки Мертвых и нападения на нашу крепость.
— Если бы не я, ничего этого не случилось бы, — тихо проговорила Гутрун. — И никогда ты бы не вернула Хель Череп Войны. И прежде всего, тебе не пришлось бы идти в войско Владычицы Тьмы, чтобы не дать мне умереть в твоем чреве.
— Я должна была спасти твою жизнь, Гутрун, и освободить тебя из царства Мертвых, как обязана была выполнить свою клятву и отомстить Нидхепу любой ценой.
— Даже если ценой теперь может оказаться смерть всего живого на свете? Потому что это произойдет, если нашествие Тьмы не будет остановлено. Завладеть Мидгардом — ее величайшее желание. И она заявляет, что так уже и было однажды на Заре Веков. Теперь же она может это сделать, погрузив землю во мрак и убив на ней все живое.
— Гутрун, — начала Песнь Крови, — мы уже говорили об этом раньше, и нашествие Хель ничего не меняет. Ответы у меня остались те же. Я знала, что мои поступки могут открыть путь на землю злу Владычицы Хель. Но ради тебя и во имя мести я бы вновь поступила так же без колебаний. Слышишь? Без колебаний.
— Я знаю. — Гутрун с чувством стиснула руку матери. — Несмотря ни на что, я благодарна тебе, Хальд и другим, за то, что вы сделали, идя на риск и страдания.
— Наша цель теперь значительнее, — обращаясь ко всем, заговорила Песнь Крови, крепко сжимая руку дочери. — Мы больше не жалкие беглянки, уносящие ноги от завоевателя. Мы должны направить наши усилия не только на освобождение крепости и наших друзей, хотя это, кажется, лучший способ попытаться уничтожить Череп Войны, а с ним и могущество Тьмы. Возможно, Хель боится нас, а может быть, и нет, но клянусь богами, своей душой и жизнью дочери, — голос ее набирал силу, в нем звучала решимость, — если Хозяйка Мертвых не боится нас теперь, то клянусь, что мы заставим ее испугаться. Когда, я отправлялась сражаться с Нидхеггом, затея выглядела безнадежной, но я старалась думать лишь о победе, и с помощью старых и новых друзей мне удалось его победить. Когда Тёкк заточила Гутрун в своем замке, ее колдовские чары казались непреодолимыми. Но вместе мы уничтожили Тёкк и вызволили Гутрун. И пусть сейчас наша цель кажется недостижимой, но я думаю только о победе и направлю все усилия на то, чтобы найти путь к ней.
— И кому, как не нам, помогать тебе в этом, — вставила Хальд, — ведь это мы допустили нашествие Тьмы.
— А я буду сражаться с ней во имя Одина, — сказала Ульфхильда, — потому что это Отец воинов первым похитил Череп Войны и заточил Хель в царстве Мертвых. Я рада, что мне выпала честь снова отправить ее туда. Клянусь Одином и своей душой, что ей не посеять смерть на всей земле.
— Мы все выйдем на бой с ней, — прибавила Гутрун, — потому что у нас нет выбора, если, конечно, мы не собираемся отсиживаться в Лесу Фрейи и дожидаться, пока она явится сюда и расправится с нами.
Они еще немного постояли, наблюдая, как колышется багровое пламя у севера, потом Песнь Крови повернулась к Хальд.
— А почему вокруг все изменилось, как, по-твоему? — спросила она у служительницы Фрейи.
— Возможно, Фрейя хотела, чтобы мы смогли лучше видеть, что творится на севере, — высказала свое предположение Хальд. — И хотя я не знаю, что это за золотистые точки, но ни они, ни изменения вокруг нас никак нам не повредили.
— Это так, — признала воительница, — но ни то, ни другое не добавляет мне душевного спокойствия, а его и без того почти уже не осталось. А утром у нас появится еще забота: нам придется найти способ спуститься. Но сейчас вы трое можете лечь спать. Вам нужен отдых, а я постою на страже.
— Я посижу с тобой, — сказала ей Гутрун. — Мне что-то спать расхотелось.
— И мне, — прибавила Хальд.
— Но все равно, давайте ляжем, — предложила Ульфхильда. — Мне тоже спать не хочется, но я думаю, что тела наши больше требуют сна, чем разум, и они быстро возьмут верх.
