— Я посижу с тобой, — сказала ей Гутрун. — Мне что-то спать расхотелось.
— И мне, — прибавила Хальд.
— Но все равно, давайте ляжем, — предложила Ульфхильда. — Мне тоже спать не хочется, но я думаю, что тела наши больше требуют сна, чем разум, и они быстро возьмут верх.
И скоро все трое, как и предсказывала Ульфхильда, снова заснули крепким сном. Песнь Крови осталась единственным часовым. Вдруг она осознала, что по-прежнему сжимает в руках меч. Воительница наклонилась за ножнами и перевязью, а когда выпрямилась, обнаружила, что снова стоит на лесной поляне, на вершине холма, а не на горном плато.
У нее екнуло сердце, и она инстинктивно приняла боевую стойку и подняла меч.
В залитом лунным серебром лесу царило безмолвие. Капельки желто-зеленого света, различимые сверху, продолжали спокойно летать среди деревьев и над их вершинами. Нигде ни огонька. Проснувшееся в ней звериное чутье не заметило опасности. Но над вершинами деревьев в северной стороне небо по-прежнему пульсировало неярким багровым светом, слабо заметным с такой небольшой высоты, возвещая о приближении Смерти и Мрака, о наступлении войска Хель.
Ночь в заповедном Лесу Печали Фрейи продолжалась. Ущербный месяц медленно поднимался над холмом. Золотисто-желтые пятнышки света не прекращали своего неспешного плавания среди деревьев, в небе на севере слабо пульсировало багровое сияние.
«Я должна скоро разбудить Гутрун, — сказала себе Песнь Крови. Сонливость быстро наступала на нее, и ей все труднее и труднее становилось оставаться настороже. — Но я дам ей поспать еще немного. Ее ждут нелегкие испытания, и ей понадобится вся ее сила».
— Меченная Рунами, — раздался рядом чей-то шепот.
Она немедленно сгруппировалась и уже в боевой стойке повернулась к Ульфхильде. Меченной Рунами не называл ее никто, кроме Ульфхильды. Но женщина-оборотень теперь крепко спала.
Песнь Крови не ослабляла внимания, подозревая колдовство, ей подумалось, что Локит нашел способ проникнуть сквозь магическую защиту Фрейи. Она слегка подтолкнула женщину-ульфбьерна.
— Вставай, Ульфхильда, — позвала она. Но та не пошевелилась.
Заметив на земле какое-то движение, воительница сразу же заняла оборонительную позицию и несколько раз взмахнула перед собой мечом. В слабом свете неполной луны она увидела длинную тонкую змею, уползавшую вниз по холму. Неожиданно змея обратилась в огромного волка.
— Черная Волчица! — Это была именно человеческая речь, а не рычание зверя.
Песнь Крови снова позвала Ульфхильду, но ульфбьерн по-прежнему не отзывалась. Вдруг волк превратился в три темных крылатых создания, метнувшихся к ней в свете луны.
Воительница с поднятым мечом низко присела, ожидая нападения.
— Рвущая Оковы! — прошептал кто-то, и одновременно три темные птицы нацелились ей в лицо, но в последний момент отвернув, ушли в сторону, чтобы не попасть под удар.
Темные создания развернулись с быстротой молнии и снова понеслись к ней.
— Черепоголовый Зверь! — вновь послышался шепот за мгновение до того, как они вновь едва не столкнулись с ней, а затем опять ринулись на нее.
— Оборотень! — шепнул голос перед тем, как темные птицы увернулись от ее удара в третий раз и вновь развернулись для атаки.
— Песнь Крови! — услышала она, и они в четвертый раз пронеслись мимо.
Она оставалась в напряжении, готовясь к новой атаке, но больше они не вернулись. У ног воительницы очнулась от сна Ульфхильда и схватила свой топор.
— Я слышала тебя и другой голос тоже, но не могла ответить, — быстро поднимаясь, объяснила она.
— Мама? — Гутрун села, зевая и потягиваясь. — Моя очередь? Мне показалось, я слышала твой голос.
— Здесь какое-то наваждение, — Песнь Крови все еще оставалась в напряжении.
— Наваждение? — повторила Гутрун, торопливо поднимаясь с мечом в руке. — Но это чары не Локита, ему не попасть в Лес Фрейи.
Песнь Крови быстро рассказала Гутрун с Ульфхильдой о том, что произошло.
— Первыми тремя именами тебя иногда называет Ульфхильда, — задумчиво проговорила Гутрун. — Но я никогда не слышала, чтобы она назвала тебя Черепоголовым Зверем или Оборотнем.
— Потому что я такого не говорила, — ответила Ульфхильда.
— Я сейчас разбужу Хальд, — решила Гутрун. — Удивительно, что она до сих пор не проснулась…
— Я и не сплю, — перебила ее служительница Фрейи.
Они обернулись и увидели, что Хальд сидит, а в ее глазах горит яркий золотисто-желтый свет.
— Я слушала, но не вас. Я прислушивалась к голосам леса.
— Ничего не слышу, — призналась Песнь Крови.
— И я, — подтвердила Ульфхильда.
— Я тоже ничего не слышу, — поддержала их Гутрун.
Хальд неопределенно пожала плечами:
— Опасности нет. Верьте в защиту Фрейи. Эти голоса похожи на детские. Они большей частью поют и смеются. Я однажды уже слышала нечто подобное в канун дня летнего солнцестояния во время торжественного обряда в честь Фрейи. Тогда и появились эльфы и феи. Они кружились над вершиной горы, на которой мы, колдуньи, собрались.
Пока мы занимались своим делом, они танцевали вокруг нас, пели и смеялись. Сейчас в этом лесу я слышу похожие голоса. И так как я вижу, что плато исчезло, и мы снова на холме… — Колдунья встала и направилась мимо них вниз по холму. — Идите за мной, — повелительным тоном позвала их она.
Воительница схватила ее за руку:
— Ты не пойдешь в лес.
— Пойду, — твердо ответила Хальд и вырвала руку.
— Нет.
— Разве вы не помните ту часть легенды, где я рассказывала об эльфах и феях, кружащихся в танце при лунном свете над ложем любви Фрейи.
— Конечно, помним, — ответила Песнь Крови, — но это не имеет значения. А если здесь какая-то ловушка?
— Зубы Фрейи! — рассердилась Хальд. — Идя на голоса, мы можем выйти к тому месту, где Фрейя и Од любили друг друга. Неужели вы не понимаете, как это важно. Нам нужен способ победить Хель. Может быть, в этом священном месте торжества любви нечто такое, что поможет нам. При свете дня отыскать ложе любви Фрейи очень трудно, можно даже сказать — невозможно. Нам нужно идти сейчас при свете луны, следуя за голосами.
— А как же то колдовство, о котором я рассказывала Ульфхильде с Гутрун. Наверное, ты спала и не слышала, что…
— Я не спала, — отрезала Хальд, — и все прекрасно слышала. Тебе причинили вред? Нет. Потому что в Лесу Фрейи такого случиться не может. И разве никто из вас не понял значимости существ, виденных Песнью Крови. Перед ней предстали змея, волк, вороны.
