–Потом как-нибудь, – ведь я и раньше это знала... Что же все скребет в том месте, где ничего нет по определению? – Мне, наверное, уходить надо. Два хейтера без присмотра – это все равно что окурок на складе топлива и взрывчатки, правильно?
–В некотором смысле, – согласилась бабуля. – Мэл, ты знаешь, для меня это уже не больно... почти. Я это пережила. Так что если ты считаешь, что выдержишь...
–Моя мать – безымянная МКО, – наверное, я достаточно расслабилась, чтобы выдать вслух цепочку умозаключений. – Мой отец – истинный. Я – МКО–2, что значит...
–Модель второго поколения, – подхватила Эанис.
–Ясно, – я потянулась, радуясь, что содержимое ванны не остыло. Спокойствие... Оно было мне нужно, и оно у меня было. Логическая нестыковка, почти пойманная мной, рассосалась заранее. Энергетических моделей сделали десять – кто говорил о том, что органических было меньше? Цифра «два» в моем обозначении? Поостерегусь спрашивать, кто был донором генматериала...
–У меня была только одна настоящая дочь, – похоже, мой вопрос предвосхитили. Или же я слишком громко думаю. Что и понятно – от кого здесь прятаться? Мне же не нужно играть во властительницу... Здесь только моя бабушка, которой я доверяю. И не потому, что осколки Миры пытались привить мне паранойю по отношению к Эанис. – И есть только одна настоящая внучка. И если мне не безразличны все мои дети, это совсем не значит, что ты – не особенная, Мэлис.
Я улыбнулась и уцепилась за руку бабули, чтобы не шлепнуться в процессе вставания. Затем тщательно уничтожила с тела все следы расслабляющей процедуры, не забыв очистить и волосы. Похоже, по дороге придется слегка припудриться пылью, но с этим проблем быть не должно.
–Хочешь посмотреть тот экспериментальный образец? – спросила Эанис, когда я закончила с одеванием. Я кивнула. Меня отвели парой этажей ниже, где я и увидела любителя убегать от создателей. То есть, вначале я увидела клетку – шар из чуть подсвеченного поля. В шаре с видом внутриянтарного мусора висело нечто. В спокойном виде оно напоминало оживший спецэффект. Точнее, какое-то месиво из непонятных форм, почему-то дышащее. Внезапно куча пришла в движение, став поистине страшной. Очертания наконец-то определились, теперь это была не скомканная тряпка, а хищник. Неестественное существо, по сравнению с которым типичный лиа, существующий при помощи наплева на законы физики[ 5 ], – верх нормальности.
На меня уставился желто-зеленый глаз, и я на секунду чуть не ощутила себя мухой, предназначенной для накалывания на булавку или обрывания крыльев. Потом существо скомкалось, став похожим на косточку в прозрачном нектарине. Секунда перетекания туда-сюда частей тела и их цветов...
Теперь можно было рассмотреть во всех подробностях свернувшегося в позе эмбриона почти-человека. Юного, не слишком привлекательного... несимметричного.
–И вот такое чудо мои бездари упустили, – сообщила мне Эанис. – Мэл, скажи, кем надо быть, чтобы больше трех месяцев ловить необращенную экспериментальную тварь по всей реальности?
–Непредельщиком, – я усмехнулась. Нет, страшно мне больше не было – и так ясно, что это просто свойство «эксперимента». Пугать. Плюс характер – отсюда чувствуется, что существо это крайне любопытно – до жестокости и дальше. А также хитро скрывает свои желания, когда не может их исполнить. Но вообще это чучело не против поизучать всех, кого видит. Детально разбирая. Впору вспомнить, что наиболее удачные модели становятся непредельщиками – просто потому, что их больше некуда девать. – В хейтерском смысле слова.
–Да... Я уже не говорю о том, что надо быть мной, чтобы свалить поиски на этих альтернативно одаренных, – на сей раз усмехнулась бабуля, и я в очередной раз почувствовала, как во мне вот такой же тварью шевелится комплекс неполноценности. Эанис по-прежнему оставалась моим идеалом в плане красоты. А также величия и, в данный момент, самокритики с самоиронией. – Просто, ты же понимаешь, у нас экспериментов столько, что за каждым не присмотришь. Хоть клонируйся по примеру Вечной.
–А реальность выдержит? – я слегка усмехнулась, понимая, что именно этой реплики от меня и ждут. Все-таки эанитка была мне самым близким по характеру существом, возможно – даже прототипом.
–Нет, – бабуля фыркнула. – Поэтому и не клонируюсь. Мэлис, знаешь, я тут подумала... Может мне того, в радикальный синтегизм податься?
–Не получится, – отрезала я. – Для этого надо стремиться к идеалу, а тебе куда дальше стремиться-то?
–Ладно, тогда хотя бы сообщи, как только сама аватаром станешь, – тонко льстить Эанис умеет, ничего не скажешь. – Буду твоей первой верующей.
Я подумала, что бабуле не слишком понравится перспектива через несколько лет стать Великим Мозгом (должность занимается в порядке очереди каждым синтегистом каждой ветки, начиная с первого зарегистрированного), но промолчала.
–Сообщу. Наверное, мне уже пора, – я покосилась на выход, потом – на снова развернувшегося экспериментального образца. Не то чтобы исходившее от него любопытство было неприятным, принять такое я могла даже по отношению к себе. Противным был он сам.
Дневник Алары. День 3 год 12.
Есть ли способ выучить меня не хватать то, что раскалено? Ожог не предлагать – не помогает...
Строки эти написаны исключительно обо мне. Хоть и принадлежат неизвестно кому из огромной плеяды поэтов, работавших с «NS».
Знал ли сам ты, жизнь других храня, что за гранью вовсе не темно? Там белые снега и волчьи стаи... Знал ли сам ты, кем придешь ко мне – лютым зверем в белой дымке сна? Я верила тебе – не отвернусь я. Для тебя преград на свете нет, раскаленно-бешеной зиме робко покоряется весна. Как шаг за грань небес – под ритм пульса...[ 6 ]
Я опять влюбилась. И не факт, что безответно. Факт, что поняла далеко не сразу. И мне уже вторую ночь снится тот зал, и Мэлис поет со сцены – на сей раз «Зимнюю весну»... Хотя в реале там были другие строки. Там была песня о хейтерской любви, швырнувшая меня в объятия Илсинга. Иногда жизнь бьет, иногда обжигает.
I gonna live my life – everyday…[ 7 ]
И плевать, что это будет за жизнь, за чей счет... Я вырву свое время из лап судьбы. Мне достаточно плохо для этого. И жизнь сама исправит баланс, если что. Я хочу – не впервые в жизни, не впервые так сильно, но на сей раз мне нужно это получить. Любой ценой. Любой. Я плачу – я и заказываю музыку, так ведь?
Пусть это будет зваться любовью – самой нелепой, самой земною! Пусть это будет дьявольским зноем – зноем, сжигающим все![ 8 ]
