– Бедняга Сэм, — улыбнулся Фродо. — Тебе еще предстоит помучиться с этим. Ну, не беда. Все пройдет со временем. Тебе еще суждено стать твердым — таким ты и станешь.
На следующий день Фродо отдал Сэму ключи и показал, где лежат его бумаги и рукопись. Теперь это была большая книга в добротном красном кожаном переплете, и она была дописана почти до конца. В начале множество страниц были исписаны тонким, неровным почерком Бильбо, но большая часть записей была сделана твердой рукой Фродо. Книга была поделена на главы, однако последняя, под номером 80, была не закончена, и там оставалось еще несколько чистых страниц. На титульном листе стояло много заглавий:
Мой дневник. Мое неожиданное путешествие. Туда и обратно, и что случилось потом.
Приключения пяти хоббитов. Повесть о великом кольце, составленная Бильбо Сумниксом из собственных наблюдений и рассказов друзей. Что мы делали в войне колец.
Здесь кончалась рука Бильбо. Дальше писал Фродо:
ПАДЕНИЕ
ВЛАСТЕЛИНА КОЛЕЦ
И
ВОЗВРАЩЕНИЕ КОРОЛЯ
(с точки зрения малого народа; воспоминания Бильбо и Фродо из Шира, дополненные сообщениями их друзей и поучениями Мудрых)
Вместе с выдержками из Книги Знаний, переведенными Бильбо в Дольне.
Прочитав это, Сэм воскликнул:
– Да вы почти завершили ее, Фродо!
– Я совсем завершил ее, Сэм. Последние страницы допишешь ты.
Двадцать первого сентября они отправились в путь. Фродо выбрал того же пони, на котором возвращался из Минас Тирита. Он теперь звался Колобродом. А Сэм оседлал своего ненаглядного Билла. Стояло прекрасное золотое утро. Сэм не спрашивал, куда они едут, ему казалось, что угадать нетрудно.
Хоббиты без спешки выбрались на дорогу к Крепи и заночевали в Зеленых Холмах. Двадцать второго сентября к полудню добрались до леса.
– Уж не за тем ли деревом вы прятались, сударь, когда мы впервые Черного Всадника встретили? — спросил Сэм. — Мне теперь кажется, что все это во сне было.
Вечерело. На востоке проглянули звезды. Хоббиты миновали дуплистый дуб, свернули и стали спускаться с холма через заросли орешника. Сэм молчал. На него нахлынули воспоминания. Вдруг он услышал, как Фродо тихонько напевает про себя, напевает старую прогулочную песню, вот только слова были немножко другие.
За поворот! Меня там ждет
Забытый лаз, секретный ход;
Я миновал его вчера —
Но знаю, что придет пора
Найти ту тропку в глубине,
Что мчится к Солнцу и Луне!
И словно в ответ, откуда–то издалека, с дороги, идущей по долине, донеслись голоса.
А! Элберет Гилтониэль!
Силиврен пенна мириэль
О менел аглар эленат,
Гилтониэль! О Элберет!
Очей твоих бессмертный свет!
Тебе поет лесной народ
В иной земле, за далью вод.
Фродо и Сэм остановились и молча ждали в мягких сумерках, пока из–за поворота не показались странствующие эльфы.
К ним подошел Гилдор, а за ним… Сэм с восторгом и изумлением увидел приближающихся Элронда и Галадриэль. Элронд ехал в серой мерцающей мантии, во лбу его сияла звезда, а на пальце — большое золотое кольцо с голубым камнем. Это был Вэйал — самое могущественное из трех эльфийских колец. Следом на белом коне ехала Галадриэль. О ее одежде можно было сказать только, что она походила на легкие облака, закрывшие луну и горящие её серебряным светом. Мягкий свет струился и переливался вокруг Владычицы Благословенного Края. На пальце ее сверкал Нэин — кольцо из мифрила с белым камнем, сиявшим, как холодная звезда. Позади мудрейших, на маленьком ушастом пони ехал, покачиваясь в дреме, Бильбо.
Элронд приветливо поздоровался с хоббитами, а Галадриэль улыбнулась им.
– Ну, мастер Сэмиус, — сказала она, — я слышала, что ты сумел распорядиться моим подарком наилучшим образом. Теперь Шир навеки станет цветущим и благословенным краем.
Сэм только низко поклонился. За эти годы прекрасный образ Владычицы потускнел в его памяти, и теперь он был снова потрясен ее величественной красотой.
Тут проснулся Бильбо.
– А, привет, Фродо! — сказал он слабым голосом. — Видишь, отправляюсь в новое путешествие. Ты тоже?
– Да, и я тоже, — просто ответил Фродо. — Хранители Кольца должны быть вместе.
Сэм только сейчас понял, что происходит. Он подскочил в седле и закричал:
– Куда же это мы едем, сударь?!
– В Серебристую Гавань, — спокойно ответил Фродо.
– Но я же не могу!
– Конечно, нет. Пока, во всяком случае. Ты только проводишь нас. Правда, твоя судьба тоже вплетена в историю Кольца, и твое время может еще настать. Да не печалься ты, Сэм, — видя его смятение, улыбнулся Фродо. — Не можешь же ты вечно разрываться надвое. У тебя впереди еще очень много дел и много радостей.
– Но… — Сэм чуть не плакал, — я думал, после всего вам понравится Шир, и я так хотел…
– Я тоже так думал, Сэм. Раньше. Но теперь я знаю, что рана моя слишком глубока. Я хотел спасти Шир, и теперь он спасен, но не для меня. Так часто бывает, когда нужно что–то спасти: кто–то должен отказаться от него, потерять для себя, чтобы сохранить для других. Но не горюй, ты ведь мой наследник. Все, что я имел, теперь твое. А у тебя еще и Рози, и Эланор, и еще будут мальчишки: и Фродо, и Мерри, и Пиппин, и еще дочка — Злата, или даже больше, чем я могу предвидеть. Твои славные руки и голова понадобятся везде. Ты станешь мэром, и будешь им столько, сколько захочешь. А лучшим садовником в истории Шира так и останешься до конца времен. И ты будешь читать Алую Книгу, и будешь следить, чтобы не умерла память об уходящей Эпохе, чтобы никто не забывал о Великой Опасности, и еще больше любил свою землю. И так будет, пока продолжается твоя глава в Алой Книге! А сейчас — вперед, за мной!
Уходила Третья Эпоха. Уходили Элронд и Галадриэль, минули дни Колец, и к концу приходит песнь о тех временах. Эльфы покидали Среднеземье, и среди них, и вместе с ними, полные светлой печали ехали Бильбо, Фродо и Сэм.
За вечер и ночь они пересекли весь Шир, однако никто, кроме лесных зверюшек, не видел их. Разве что случайный ночной прохожий приметил удивительные лунные блики на траве.
Вскоре они оставили на юге Белые Увалы и достигли Башен на Дальних Холмах. Отсюда им впервые открылось Море. Здесь был конец их пути, ибо они достигли Митлонда, Серебристой Гавани; и здесь встретил их Кирдэн Корабел. Он был очень высок ростом, сед и стар, но глаза его лучились и сияли, как звезды. Он низко поклонился прибывшим, и сказал только: «Все готово».
