— Бей их, гадов! — забыв обо всем, по-девичьи звонко кричит Аэлла, глаза женщины так и сияют, следя за крошечной машинкой, парящей в небе.
Оборачивается к целительнице, и крик враз умирает на губах. Лицо Неккары белеет, целительница до крови закусывает губу.
— Они летят сюда, Аэ!
Аэлла, впрочем, видит и сама. Пылающие яростно-белым хвостатые кометы несутся сквозь мутное небо. Они уже прошли верхнюю точку траектории, и стремительно пикируют, покрывая последние сотни копий. Аэлла пытается вспомнить какое-нибудь отводящее заклятие, но уже и сама понимет, что не успевает. О благая богиня, никогда тебя ни о чем не просила, а сейчас не дай так глупо погибнуть, не сделав главного!
Помогает не богиня — Сила Мира защищает хозяйку сама. Оба адских гостинца словно налетают на невидимую каменную стену. Гахают страшные на таком расстоянии взрывы, ударная волна швыряет женщин наземь. Твари Ночи, однако, так и не бросаются добивать. Лишь одна длинная, как такса, крыса, коротко пискнув, двигается в сторону Аэллы, но стоит женщине взглянуть на нее — исчезает в строю чудовищ.
«Они что, сдурели? — мелькает в голове у Аэллы. — Самих бы так!»
Не стоило так думать. Вопреки всем законам магии Сила Мира становится единым целым со своей носительницей, Аэлле больше не требуется строить заклинания, магия откликается на обычные мысли. Последняя «огненная стрела» не взрывается. Описав узкую дугу вокруг Аэллы и Неккары, она устремляется обратно. «Летающая колесница» круто забирает вверх, пытаясь сбить с толку посланницу Аэллы. Распускается в воздухе ослепительный, но совсем не опасный на таком расстоянии огненный цветок, летающая машина «ныряет», но у самой земли выравнивается и упорно летит в сторону Аэллы. Влетает в стаю «сов», некоторые размазываются по зализанным контурам «колесницы», остальные шарахаются в стороны. Машина уже совсем, совсем близко…
На этот раз Аэлла ставит «стену» осознанно, изумляясь, как легко удаются сложнейшие заклятия. Пришедшие настроены на бой — значит, никакие они не друзья, а чудовищ уничтожили, промазав. Раз так — пусть познакомятся с прозрачной, но несокрушимой стеной в полете. Развернулись, какая жалость… И что-то сбросили…
— Аэ, эта дрянь сейчас взорвется! — кричит Неккара, крика почти не слышно в шуме боя. Поздно строить что-то сложное — Злой Ветер из системы Элисара пойдет в самый раз. Мгновение — и неистовый ураган устремляется туда, где растекаются, просачиваясь сквозь щит, протуберанцы алхимической дряни.
Взрыв. Не такой, как прежние — сразу на огромной площади. И разлетается, испаряясь на лету, шлак со шматками мяса, обломками чешуи и черепов, беснуется пламя, сплавляя оставшийся шлак в дымящееся стекло, вздымаются в мглистое небо облака ядовитого дыма… Ничего себе игрушки у подручных предателя! Какие же силы бросит тогда в бой он сам? Называть негодяя именем далеко не безразличного когда-то человека Аэлла не может. Теперь они враги, но из песни слова не выкинешь, из сердца любовь не вытравишь…
Все-таки взрывается слишком близко. Острый, раскаленный осколок рассекает капюшон, стегает, оставив кровавую борозду на щеке. Рядом стонет Неккара — обугленный кусок панцыря «слоночерепахи» угодил женщине под ключицу и застрял. Ударная волна сбивает обеих с ног и, подняв чуть ли не на копье, с размаху бьет оземь, вминает в дымящуюся кровавую кашу, еще недавно бывшую Тварями Ночи. Превратились бы в такое и они, но Сила Мира снова сохранила обеим жизнь, приняв на себя большую часть удара, вдобавок рана на плече Неккары затягивается будто сама собой, стоит Аэлле об этом подумать.
Победа достается нелегко: щит все-таки рухнул. Пришельцы немедленно этим пользуются: пускают еще две «стрелы». На этот раз Аэлла успевает: обе рвутся в самом начале пути. Наверняка некоторые осколки зацепили летающую машину. Точно — вон они, садятся…
Схватив Неккару за руку, Аэ вытягивает подругу из кровавой каши. Одежда промокла насквозь, пронизывает ледяной ветер. Но думать некогда: нужно драться, потому что несколько магов-отступников, выпрыгнув из люка машины, уже идут в атаку. Аэлла ощущает, как хлынула в лишенное магии пространство Сила. Теперь они тоже смогут колдовать. Под ближайшей группой Тварей Ночи взвивается в воздух шлак. Вообще-то хрупкий и непрочный, но разогнанный колдовством до умопомрачительной скорости, шлак бьет в самые уязвимые места чудовищ — в грудь и брюхо. Чешуя, броня, толстые кости грудных клеток — крошечным снарядам все едино, тварей помельче прошивает навылет, рвет на части. Растекается волна огня, превратившая нескольких Тварей Ночи в живые факелы. Аэлла узнает магию Аргелеба. Даже «почерк» кажется смутно знаком. Крейтон. Тоже мне, Воитель… Мальчишку предавшего слушается…
Крейтон творит новые чары, старается. Аэлла помешать не успевает: над головами нескольких магов словно разгорается заря — хотя скорее это напоминает северное сияние. Когда она опадает, там, где только что стояли шестеро магов, строится целое войско, двигающееся, как один человек. Построившись плотным клином, воинство шести Храмов бросается в атаку. Цель сомнений уже не вызывает: подручные Тетрика рвутся к другому человеку-Ключу.
— Нек, тут Крейтон! — произносит Аэлла.
— Чую. Аэ, пусть подойдет поближе.
Так, вот еще старый знакомый, Левдаст Атарг собственной персоной. Тоже колдует…
…Как в кошмарном сне, убитые Твари Ночи поднимаются — и бросаются на недавних собратьев. На их боках, головах, спинах зияют страшные раны — но мертвых чудовищ это не смущает. Их грызут, жалят, пилят, рваут на куски, давят — но павшие умирают окончательно лишь когда когда исчезают в пастях и под лапами былых собратьев. За ними спешит, не давая сомкнуться чудовищам, вызванное магией, но, как выясняется, вполне реальное войско.
Бой уже кипит копьях в двухстах. Твари Ночи не попытались атаковать Аэллу, но и от пришельцев сторонятся, хотя, казалось бы, в войске мяса, чем в двух женщинах. Похоже, они и вправду союзники. По крайней мере, хозяева Врат понимают, кто им враг, а кто нет, и не спешат отдавать приказ на атаку. Пришельцы медленно, но верно пробиваются к двум волшебницам, отмечая свой путь гекатомбами трупов. Твари Ночи тут же смыкаются за спиной отряда — и теряют интерес к сражению. Там, где прошел отряд магов, кончается бой и начинается пир — на весь мир. Аэлла едва сдерживает тошноту…
Вспоминаются слова Сати, еще час назад казавшиеся бредом. «Тетрик подчинил Тварей Ночи». Если можно ему, может, и ей тоже?
«Я, владеющая Силой Мира, приказываю вам: атакуйте отступников! Они утолят ваш голод».
