Глава 8. Голодная мгла
Тетрик отдает приказ — по колоссальному воинству проносится множественное движение. Замирают на месте ползучие, прыгучие, катящиеся, подобно пушечному ядру, словно плывущие на воздушной подушке чудовища разных размеров, внешности и «предназначения».
Да, это не просто стая — это войско. Как в любой уважающей себя армии, тут есть разведчики, легкая и тяжелая пехота, кавалеристы, стрелки, неповоротливые, зато бронированные колесницы (огневцы и «слоночерепахи» — о таком людским армиям приходится лишь мечтать), связные. Даже санитары, способеные «зализывать» не очень большие раны в считанные часы. Есть и главнокомандующий, общий для всех Разум. Увы, не во плоти и лишенный Воли, а потому нуждающийся в человекоорудиях: лучше, конечно, Вестник, но сойдет и человечишка с Силой Мира. До недавних пор у чудовищной армии не было артиллерии — но оживленные «тенями» покойнички, не пригодившиеся Ствангару пушки восполнили и этот пробел. Нет пока лишь обоза — но зачем он, если Твари Ночи способны обходиться без пищи месяцами, а мертвым еда и вовсе ни к чему? И дисциплина в этом войске куда лучше, чем у людей — впрочем, и орков, и драконов, наверное, тоже. У каждой отдельной Твари Ночи нет ни Разума, ни Воли — они не знают, что такое неповиновение. Хотя какие-то инстинкты есть: если нет приказа, просыпаются инстинкты самосохранения, некоторые способны и к размножению, иные испытывают интерес к человеческим самкам не только как к мясу.
Проведя с ними месяц, юноша узнал о порождениях умирающей магии больше, чем любой другой человек. Захватчики, конечно, изучили их лучше, но, будем надеяться, в бою контроль не перехватят. Тетрик командует гигантской ордой уверенно и куда разумнее, чем вначале, он научился отдавать приказы отдельным группам и даже отдельным созданиям, мыслить и чувствовать, как стая. Пожалуй, доведись ему самому пойти в разведку, это получилось бы лучше, чем у Базиля и Айши. Увы, без предводителя кошмарное войско может выйти из повиновения.
Дальше пути нет. Впереди — магический хаос, полыхают зарницы, грохочут отзвуки далеких, но страшных взрывов. Столкнулись такие силы, что можно лишь удивляться, кто и как привел их к Вратам. Там схватились лучшие маги Мирфэйна и, не исключено, его Боги. Хорошо хоть, занятые взаимоистреблением маги не замечают новой угрозы. Есть время подумать.
Тетрик пытается понять, что происходит, выяснить, кто, с кем и ради чего сцепился, но вскоре остается лишь махнуть рукой. Ясно одно — маги, может, и уступают ему могущееством, но опытом превосходят неизмеримо. Может, подскажет Сила Мира… Нет, не разобраться. Видно, опыт и знания не заменит даже она. Жаль, так и не вернулись Базиль и Айша, их сведения были бы бесценными. Надо отрядить на разведку пару настоящих «сов».
Кожистые крылья хлопают в морозном воздухе, зверюги взмывают ввысь, мчатся в сторону Врат. Тетрик провожает их взглядом и закрывает глаза. Отчего-то так легче чувствовать общий Разум.
Как обычно, вначале перед глазами мелькает неистовый калейдоскоп чувств, картин и ощущений. Каждая из Тварей Ночи словно спешит передать, как она — именно она — видит и чувствует Мир вокруг, что она голодна, а рядом нет нормального мяса, что сосед ослабел и хромает, можно я его съем, что впереди какая-то странная суета, наверняка кто-то схватился не на жизнь, а на смерть, нельзя ли атаковать всех сразу, чтобы поесть вдоволь?..
Тетрик уверенно обрывает вереницу бессвязных видений. Пусть остальная орда идет, как шла, сейчас важны лишь те, кого послали. Ага, вот они. Остались позади передовые отряды колоссального войска, мертвые артиллеристы, спокойно волокущие пушки и боеприпасы. Пусть лучше отойдут назад. Базиль говорил, артиллерии соваться вперед всех не дело. Пусть первыми скачут «единороги», увидят врага — обстреляют и отступят, выманив на главные силы. А через головы Тварей Ночи будет бить артиллерия…
Впереди неистовствует какой-то маг, истребляя таких же Тварей Ночи. Тетрик присвистывает: сколько ж их там полегло — все поле покрыто обгорелыми останками и разодранным мясом! Наверное, хватит нажраться от пуза всему Тетрикову войску, и не раз. Жутко воняет паленым мясом и кровью — кухня войны с неумелым, зато на диво трудолюбивым поваром. Правда, кто-то еще жив. Люди. Наверняка те самые маги.
Теперь — снизиться и посмотреть, кто выясняет отношения. Едва ли увлеченные бойней маги заметят крылатых разведчиков, значит, хоть поймем, кто воюет.
Тетрик отдает летунам команду снижаться, но увидеть ничего не успевает. Ощущение оказывается острым и стремительным, будто ужалила оса. Юноша забывает о разведчиках, «потянувшись» на мысленный зов. Ошибиться невозможно. Немой крик означает: «Мы ведем бой, нужны подкрепления!»
…Первую атаку отражают «единороги», выдвинувшиеся вперед, чтобы прикрыть пушки. Непонятно, как враги устроили засаду на ровной, как стол, равнине, но ведь смогли! В бока и груди «единорогам» в упор бьют увесистые камни и свинцовые пули, брошенные из пращей, костяные стрелы, странные глиняные шары, разбиваются о бока и тут же вспыхивают чадным пламенем. Чешуйчатые монстры валятся почти с человеческими криками, пронзительными и жалобными. Какой бы ни была жизнь, расставаться с ней больно и жутко. У неведомых недругов нет арбалетов, тем паче пушек — но в умелых руках луки и пращи тоже страшное оружие.
Стрелки поднимаются с земли на колено, став, наконец, видимыми — и снаряды сыплются вновь. Теперь понятно, отчего их не заметили: плащи, в которые одеты враги, почти сливаются с землей, а когда пращники встают, начинают быстро менять цвет. Они будто линяют, сливаясь с мутно-бурым небом, и вот уже враг снова почти невидим (впрочем, Твари Ночи прекрасно чувствуют тепло живых тел, страх и ярость). Жаль только, неприятелей прикрывает какая-то странная пелена, гасящая все эти эманации. Странная магия… Она похожа на магию орков вроде той, на островах!
Напали те самые орки. Древние шлемы и кольчуги, копья, невесть как появившиеся на лишенных леса островах, вороненые ятаганы, склеенные из костяных пластин тугие луки, пращи… Ярость на темно-зеленых лицах, почти незаметных в темноте. Проклятье, «единороги» их не видят, почти все мажут. А орки истребляют Тетриковых воинов десятками. Камни и свинцовые ядра ломают кости, пробивают черепа, вышибают глаза, раскалывают костяные трубки на головах, не давая «плеваться» отравленными костяными жалами. Хотя «единорогов» больше, они откатываются назад, оставив десятки мертвых и бьющихся в агонии туш.
Сделав дело, стрелки отскакивают назад, с земли встают, будто вывернувшись прямо из воздуха, воины с копьями, топорами и ятаганами. Интересно, что они использовали вместо дерева для древков? Не иначе, кости каких-нибудь морских зверей. Воины встают в плотное каре, выставив копья — и Тетрик скрипит зубами. Не ожидавшие нападения «единороги» сами напарываются на копья, течет по древкам светящаяся кровь, в черные чешуйчатые бока вонзаются грубо откованные трехгранные наконечники. Из-за спин латников бьют и бьют стрелки.
