Сплюнув от брезгливости, оборотень развернулся и пошел вглубь того места, что можно было назвать постоялым двором. По крайней мере именно здесь останавливались караваны, проходящие через эту деревню, и здесь же отряд, которым командовал Гонта, разместил их проводник. Так что это однозначно постоялый двор, а что по факту это просто дырявый сарай у дороги и ручья, так это никого не волнует, в том числе и хозяина этого сооружения, не забывающего брать деньги за размещение разумных и животных внутри.
В этот раз, после получения приказа возвращаться, не было спешки и не было погони, а потому Гонта мог куда более внимательно рассматривать все местные реалии и красоты. И лучше бы он их не видел. Впрочем, когда еще в статусе беглеца оборотень проезжал эти места в южном направлении, и не имел времени на любования окрестностями, все здесь было также убого и неказисто. То есть, от пристального и внимательного разглядывания не изменилось ничего. И при этом что степняки, что орки, что дракониды считали себя чуть ли не королями мира и на всех остальных смотрели свысока.
И это было еще хорошо! Даже такое скотское отношение надо было заслужить! Ибо что орки, что кочевники, что разумные ящерицы обычно смотрели на всех вокруг как на товар, а то и как на еду, так что простое снисходительное общение свысока это почти верх местного гостеприимства и вежливости.
— Что там, командир, очередной караван рабов? — рядом с Гонтой возникла молодая самка из его отряда, — Опять едва сдерживаешься, чтобы их не отбить?
Для ликан, что с самого своего появления в этом мире пребывали в рабстве валерианских магов, тема неволи была болезненной. При этом рабы были чуть ли не главным товаром в таких вот совместных поселениях, а потому караваны с ними часто встречались на пути отряда, и каждый раз оборотням приходилось держать себя в руках.
— Нет, — покачал головой Гонта и пояснил, — Просто в очередной раз увидел все местное убожество разом.
— Разве не об этом нам рассказывали на занятиях в лагере? Наставники все именно так и описывали.
— Да, именно так, — кивнул Гонта и пошел к своему спальному месту, чтобы собраться.
Все было так, как рассказывали вампиры. Но слушать рассказы инструкторов и видеть все это своими глазами… это очень разные вещи. Особенно для того, кто привык с детства видеть людей гордыми и уверенными в себе, опрятно одетыми и культурно ведущими себя разумными. Таковыми были люди в Валерии, Элуре, Гарне… Но в той же империи все уже было не так. Там большая часть людей была забитой, испуганной, жалкой. И еще хуже дела обстояли здесь, на далеком юге. Здесь люди были похожи на грязных животных и вели себя похожим образом. Но при этом каждый из степняков считал себя пупом земли и любой разговор с незнакомцем без племенных знаков начинал крайне надменно, даже несмотря на то, что на фоне отряда Гонты такой кочевник смотрелся как грязная шавка перед гордым верблюдом.
Еще хуже обстояли дела с орками и драконидами. Особенно с последними. У разумных ящериц даже их рабы с презрением относились ко всем остальным, и оборотни часто ловил на себе полные превосходства и презрения взгляды от рабов драконидов. А уж слышать разговоры свободных драконидов… это было выше сил Гонты. Но чуткие уши оборотня были вынуждены день за днем слушать, как дракониды оценивают вкусовые качества людей и орков, а также рассказывают друг другу как вскоре они завоюют и тех, и других и материк вновь будет принадлежать только им, как это было тысячи лет назад. Отряд же Гонты раз за разом получал оценку как «хорошие рабы», и тут уже ликане не сдерживались и на песок лилась кровь. Впрочем, это ровным счетом ничего не меняло. Разве что после такого орки неизменно выказывали отряду свое уважение, а кочевники звали к себе в племя и предлагали сходить в набег за имперскими рабами.
Смешно, но агенты этих самых «имперских рабов», — а так кочевники называли вообще всех жителей Империи Узмер — при этих разговорах неизменно присутствовали рядом, и ни один из них никогда не делал попыток отговорить кочевников от планов нападений на империю. А некоторые имперские купцы так и вовсе не просто торговали с орками или кочевниками, а вполне себе финансировали набеги и тех, и других на свою родину и очень неплохо на этом зарабатывали.
И каждый раз видя такие мерзкие картины вечерами, а утром наблюдая нищету, грязь, дикость и отсутствие даже зачатков того, что вампиры называли культурой, Гонта приходил к мысли, что люди крайне мерзкие создания. И ему все больше и больше нравилось, что он ликанин!
*****
— Когда будут восстановлены хирды?
— Три года.
— Это до прежней численности?
— Верно. Все, что потеряли в Проклятом лесу, восполним молодёжью и натренируем их. Будут не хуже уничтоженных.
— А больше? Сколько дополнительных хирдов мы сможем выставить если… если случится… что-нибудь?
— Боишься вампиров?
— Насекомые показали нашу слабость. Раньше, когда орды гоблинов раз за разом уничтожали наше войско… это было естественно. Их много, нас мало, но каждый стоит сотни… Постепенно мы освобождали наши горы и древние города и при этом знали, что Александрия наш нерушимый тыл. Теперь же…
— Вампиры и насекомые… и каждый из них может нас уничтожить, я понимаю. Но…
— Что?
— А стоит ли нам волноваться о вампирах? Мы свое слово держим, они свое слово держат… и так продолжается уже очень давно. Когда недавно их самки нас избили, они тем не менее проявили все возможное уважение. Когда недавно подавляли беспорядки в городе, с нами общались как с равными и именно к нашему мнению прислушивались в первую очередь.
— И до сих пор эрл не вмешался в наши дела в Проклятом лесу.
— Как мы его и просили.
— Предлагаешь не увеличивать армию?
— Мы давно здесь живем и живем хорошо. Увеличение армии без разрешения эрла будет воспринято неоднозначно. Мы можем многое потерять. И ради чего? Простого страха перед вампирами?
— Наши предки…
— Я все помню. Но давай оставим прошлое в прошлом. Здесь и сейчас разве нам что-то угрожает?
— Светлый поход.
— Вот! Не вампиры, которые уже очень давно живут с нами бок о бок, и не насекомые, которые пока что за пределы Проклятого леса не выходили, а люди со своим богом и Светлым походом угрожают всему нашему благополучию.
— Тогда нам тем более надо увеличивать армию!
— А зачем? Разве эрл просил нашей помощи? Вампиры пока справляются сами.
— Боев еще не было.
— Но человеческие армии стоят на границах и не нападают.
— Значит просто восстанавливаем свою прежнюю армию?
— Да. А когда вампирам понадобиться помощь, окажем им ее.
— Меня ты убедил. Но что насчет остальных танов?
— Поверь, так думают многие.
— Это хорошо. Тогда может стоит…
— Нет. Живем как и прежде. Бросаться в объятия вампиров тоже не стоит. Тем более у нас и своих проблем хватает.
— Сам же сказал, что насекомые за пределы леса не вылезают.
— Тем не менее, оборона Александрии это наша работа, и сейчас мы не в состоянии выполнять ее нормально пока не восстановим численность армии.
— Что, по твоим же словам, займет три года. Что предлагаешь? Ослабить охрану внизу?
— Ни за что!
— Тогда?
— Используем людей. Наемники с удовольствием займут наше место.
— Это хорошая идея. Денег у нас много.
— Верно. Будем платить золотом за пролитую кровь.
— Как вампиры?
— Как вампиры!
*****
Обычное собрание кардиналов и Наместника Светлой Церкви всегда проходило по одному и тому же сценарию, а именно: Наместник назначал время и место встречи, и кардиналы дружной толпой приходили туда, склоняли голову перед уже ожидающим их Наместником и начинали собрание. Отступлений от этого сценария было крайне мало, а любой кардинал, который опаздывал и заставлял Наместника ждать, долго на своем месте не задерживался.
