– Какая? – уточнила я осторожно, готовая услышать любой неприятный ответ. Или неготовая?
Но Лайон снова меня удивил.
– Красивая… непосредственная… живая…
Последнее он выдохнул мне прямо в губы. Дальше ситуация просто не могла развиваться иначе. Ему хотелось поцеловать меня, а мне – его. Это желание сводило с ума давно, поэтому я просто качнулась вперед. Сложно сказать, кто из нас поймал губами губы. Я не заметила, как оказалась на коленях Лайона, обнимая парня за крепкую шею и прижимаясь к горячей даже сквозь рубашку груди.
От него пахло лаймом и морем – свежий чарующий аромат, который не спутаешь ни с каким другим. Он давно свел меня с ума. Поцелуй – сначала нежный и осторожный – постепенно захватывал с головой. Прикосновения языка становились все смелее, а руки Лайона, сжимающие мою талию, переместились на спину.
Не было ни угрызений совести, ни сомнений. Только стучащая в висках кровь и переполняющий душу восторг.
Но этот дом даже в подземельях не мог порадовать тишиной и покоем.
– Как поживает моя заичка?! – услышали мы с Лайоном и отпрыгнули друг от друга, как нашкодившие щенки.
Блузка съехала с одного плеча. Губы горели от поцелуев, а щеки – от смущения.
– Ой, а что это вы тут делаете? Я вот своего Жабика пришла проведать… – удивилась Челси, переводя взгляд с меня на Лайона. По мне, вопрос был неуместен, только слепому было непонятно.
Лайон считал так же.
– А ты догадайся, – буркнул он Челси и сбежал, а я осталась на растерзание подруги. Точнее, я тоже хотела сбежать, но, к своему стыду, оказалась не так расторопна.
– Эй, постой! Ты что, с Лайоном? – спросила Челси громким шепотом, едва парень отошел на достаточное расстояние.
– Нет, – тут же открестилась я, но наткнувшись на прищуренный взгляд подруги, добавила уже не так уверенно: – Не знаю. А что? У тебя самой на него планы?
– Трисс! – Челси закатила глаза. – Строить планы на Лайона так же бесполезно, как прогнозировать шторм на море в Валенсии. Он тот же ветер. Сегодня целует тебя. Завтра – другую. Для него это естественно.
Сердце кольнуло болью, но я упрямо заметила:
– А если мне сейчас это и нужно? Сегодня целовать одного, а завтра – другого? Так сказать, для излечения душевных травм.
– Тогда вы идеально друг другу подходите. Только, Трисс… Ты и правда хочешь именно этого? С такими, как Лайон, очень важно себя не обманывать. Иначе потом будет больно. Поверь, я знаю, о чем говорю. Вспомни Ника. Я тоже верила, что ради меня он изменится. Чем закончилось, ты знаешь.
Я знала, но совсем не хотела сравнивать себя и Лайона с кем-то еще. Это казалось неправильным.
Лайон
Я идиот. Веду себя как мальчишка, и особенно бесит, что мне это нравится. И кровь, стучащая в висках, и легкое сумасшествие, которое не получается контролировать. Мне нравится Трисс – эгоистично, до сведенных зубов. И впервые в жизни наплевать на Клинта. Мы с детства считали, что никакая девушка не способна встать между нами. Я просто не понимал: зачем цепляться за то, что дорого другому? Ну много же красивых, веселых девчонок без проблем. Даже здесь есть Ванесса. Ее пыл, конечно, остудила природа моей магии. Некромантов не все жалуют, но я прекрасно знаю: если бы она была мне интересна, то стала бы моей. Харизмы мне не занимать. Просто она меня не трогает, и даже мысли о поцелуях с ней вызывают изжогу.
Но в голове, сердце, в печенке засела Трисс. Эти ее черные кудряшки, ямочки на щеках и озорной взгляд. Демоны! Я не хочу отдавать ее Клинту. А чего хочу? Ответа нет, и надо серьезно подумать над этим волнующим меня вопросом, но позже.
У нас с Клинтом планы. Точнее, планы у меня, но у Клинта нет выбора. Он тоже в них участвует, даже если пока об этом не догадывается. Нужно успеть воплотить задуманное до вечера. Конечно, лучше такое проворачивать ночью, но ночью нас ждет другое приключение. Необходимо найти документы из тайника и загадочного воришку.
Я слышал, как мама Челси высказывала ее несостоявшейся свекрови, что мы (парни) обнаглели и ночью подчистили весь холодильник. Мать Ванессы только закатила глаза и сказала, что у нее есть сын, и поэтому ей до боли знакома нехватка еды дома. Слуги приготовят продукты на завтрак, а с утра вся семья ходит голодной, потому что на Ника ночью напал жор.
Проблема в том, что у нас режим. Мы с Клинтом привыкли питаться по графику, а не лазить ночами в поисках еды. Значит, наш вор сегодня появлялся снова, и мне это порядком надоело. Причем не столько жалко колбасы, сколько бесит сама мысль о том, что кроме нас в особняке тайно живет еще кто-то.
Я разбудил Клинта и вкратце обрисовал свою задумку. Как и ожидалось, брат меня поддержал. Он всегда меня поддерживал. Иногда, правда, без особого энтузиазма.
Клинт, конечно, был трусоват. Нет, не совсем так. Скорее, осторожен и послушен. Но даже он признал, что мы обязаны наказать соседа, причем желательно его же методами. То есть подленько.
Поэтому, пока девчонки не вернулись и не попытались наставить нас на путь истинный, мы сбежали, прихватив с собой Котичку. Была и другая причина смотаться как можно быстрее: я не хотел пересекаться с Трисс.
Мне надо было подумать. Очень сильно. Прятаться по углам – не моя стратегия, но и уводить девушку брата – тоже. Поэтому надо поставить отношения на паузу, пока я не разберусь в себе и не пойму, что же для меня сейчас важно. Потому что если я заберу у Клинта Трисс, то сделаю это открыто и нагло, так, как делаю все и всегда. Но после такого пути назад не будет. А если мои чувства – лишь сиюминутное желание обладать красивой девчонкой? Не будет ли это совсем подло по отношению к брату?
Вечерело, но на улице было много народа. Мне показалось, что за последние несколько дней Валенсия ожила, наполнившись туристами. Даже на пляже было людно.
– Ну и где тут вход? – спросил Клинт.
– Да прямо здесь, – ответил я, огляделся, убедившись, что мы не привлекаем внимания, и нырнул в ближайший песчаный бархан, приземлившись на ноги уже в подземелье.
– Отличная маскировка! – уважительно протянул Клинт. Он последовал за мной и теперь с интересом озирался по сторонам.
– Думаю, она осталась еще со времен войны. А сейчас – добро пожаловать в гастрономическую сокровищницу Валенсии. Котичка, вести себя прилично и много банок не бить.
Стараясь не шуметь, мы миновали длинный полутемный коридор. Лучше всего получалось у Котички, который бесшумно ступал мягкими лапами. Мы с Клинтом на его фоне выглядели подкованными слонами, которые в меру сил пытались не топать. Но эхо шагов все равно раздавалось по подземелью. На миг мне показалось, что идея идиотская. Нас поймают, и будет стыдно. Но потом я вспомнил, что подвал находится в стороне от основного дома, и успокоился.
Скоро в коридоре показались двери, ведущие в кладовые с продуктами, и мы радостно кинулись в святая святых нашего подлого соседа. Знали бы мама и папа, чем я промышляю, когда должен контролировать дела на верфи! Их бы хватил удар. Но, к счастью, родители далеко. Я берегу их нервную систему и творю различные недостойные вещи далеко от дома. Зато с удовольствием.
Наследник рода, надежда семьи, один из самых богатых женихов империи ворует окорок у валенсийского торгаша. Позор! Зато будет что вспомнить. Ну и потом: я искренне считаю, что подлец заслужил этот набег. По-хорошему, он должен нам значительно больше, чем экологически чистые и вкусные продукты питания для команды оголодавших магов и их гостей.
Соленья у мужика и правда были отличными, как и колбасы. А еще он определенно нам должен. Поэтому нет. Мне не стыдно. Более того. Даже Клинту, который всегда был более правильным и послушным, нежели я, не стыдно. Вон с каким азартом проводит ревизию на полках.
Котичка тоже помогал в диверсии в меру своих сил. А сил у некрокота много, как и талантов. Сейчас он самоотверженно жевал колбасу. Жевал и выплевывал, потому что вкус и запах ему нравились, но организм пищу не воспринимал. Это Котичку злило, пушистый хвост ходил ходуном. И некрокотик, который не очень любил разговаривать, периодически печально выдавал:
