не радовала уготованная им судьба. И многие стремились с ней бороться.
В одном из таких покоренных, но не сломленных миров существовал достаточно могучий клан. Имея одного эксперта царства Дао с тремя эссенциями и двух с одной, этот клан по праву мог считаться сильнейшим в этом малом мире.
Мир этот назывался миром Водных Пейзажей и имел довольно интересное устройство. Четыре сильнейших клана были названы в честь частей тела человека. Голова (Хоу), Скелет (Хуло), Сердце (Син) и Ребро (Лэй). Из них именно клан Лэй был ответственен за атаку. Нетрудно догадаться, что члены этого клана были прирожденными убийцами.
На первый взгляд, «ребро» должно защищать «сердце», однако клан Лэй выполнял функции любого «ребра». В том числе «ребра ладони». Люди с фамилией Лэй считали, что лучшая защита — это нападение. Почуял угрозу? Уничтожить её прямо сейчас, пока она не стала чем-то, с чем будет трудно совладать.
Мир Демонов и Богов был признан ими угрозой. Однако справится с этой угрозой было невозможно. Ведь даже весь их мир Водных Пейзажей не стоит и ногтя Цзи Ланя или Цзы Фаня. И тогда было принято решение разрушить мир Демонов и Богов изнутри.
Дьяволы. Их кланы ещё остались на этом гигантском континенте. В том числе и крайне малочисленная ветвь клана Цин. Их не тронули, об их существовании даже не подозревали. Ведь эта ветвь не имела таланта к культивации. Это были простые смертные.
Когда-то клан Лэй, тайно отправивший в мир Демонов и Богов тысячу экспертов царства Бессмертия, спрятал этих людей от пышущих гневом богов и демонов. Они стали стражами этого клана смертных, ожидая, когда в нем родится истинный Дьявол.
На протяжении десятков тысяч лет, из поколения в поколение они держали в голове пророчество двух стражей этого мира. В ночь, когда по всему миру Демонов и Богов потекут реки крови, родится Дьявол, что либо приведет мир к величию и вечной славе… либо уничтожит его.
Однажды, когда пробудился Дьявол, с лица мира Демонов и Богов практически исчез огромный, могущественный клан второго кольца континента богов.
Цзи Лань и Цзы Фань тут же взяли его под контроль. Но клан Лэй даже не шевельнулся. Ведь они знали, нет, верили, что лишь потомок клана Цин способен уничтожить мир Демонов и Богов. Как и его великий предок.
И вот, когда на свет появился Цин Вэньцзи, когда его первый крик огласил небольшую комнатушку, случилось странное, очень странное явление. На многие километры вокруг смертные и слабые культиваторы начали убивать друг друга. По миру Демонов и Богов потекли реки крови. Родители новорожденного дьявола убили друг друга, разорвав на куски зубами и ногтями.
Лишь старушка, принимавшая роды все это время была недвижима. На неё не подействовала странная сила, заключенная в первом крике ребенка. Эту старушку звали Лэй Сулинь. Она была одной из членов клана Лэй, отправленных много тысячелетий назад в мир Демонов и Богов. Её долголетие подходило к концу, на этом свете ей оставалось менее семи лет.
Взяв на руки малыша, она осторожно, бережно погладила его по маленькой головке, успокаивая. Её ладонь была шершавой и твердой, далеко не приятной для такого существа, как новорожденный малыш, однако ребёнок, словно что-то почувствовав, что-то поняв, тут же замолчал и начал с любопытством глядеть на лицо старушки большими, почти черными глазами.
— С этого момента ты Цин Вэньцзи, — глядя мальчику в глаза, сказала Лэй Сулинь, — Цин как «родители», Вэнь как «эпидемия», Цзи как «равенство». Ты тот, кто положит конец этому загнивающему миру. Тот, кто уничтожит все пороки и вечно будет верен лишь одной мысли. «Они недостойны существования в этом мире».
Эти слова стали слабой, едва уловимой печатью в душе Цин Вэньцзи. Эти слова, словно потусторонний шепот, он слышал, когда засыпал и просыпался. В конце концов, они стали восприниматься им, как его собственные мысли.
Они недостойны. Кто? Почему? Цин Вэньцзи не интересовался такими вопросами. По его мнению, все вокруг были отбросами, недостойными жизни.
Шло время. Все чаще Лэй Сулинь начинала сомневаться, верно ли поступает, воспитывая человека, который должен уничтожить этот мир, в тепле и заботе. Разве не должен он возненавидеть всех вокруг, включая её саму? Однако старушка настолько привязалась к этому ребенку, что не могла причинить ему боль.
Она все больше ненавидела этот мир. Особенно ярко эта ненависть вспыхивала, когда Цин Вэньцзи спрашивал её о своих родителях. Она ненавидела этот мир за то, что этот ребенок был вынужден лишиться семьи из-за своей кровавой судьбы! Она ненавидела этот мир за то, что ради его уничтожения Цин Вэньцзи запачкает руки в крови! Она ненавидела настолько сильно, что эта ненависть даже после смерти не оставила её. Став злым духом, старуха уничтожала города смертных, а также маленькие секты и кланы.
После смерти Лэй Сулинь Цин Вэньцзи был один. Именно так должно было проходить его взросление. Именно в этот период он должен был возненавидеть этот мир.
Однако на самом деле Цин Вэньцзи никогда не был один. Рядом всегда находились члены клана Лэй, готовые защитить его от смертельной опасности. На самом деле, именно люди клана Лэй сделали так, чтобы Цин Вэньцзи стал учеником секты Демонической Жатвы. И впоследствии возненавидел эту секту, начав в неё уничтожение мира Демонов и Богов.
Но все карты спутались, когда Цин Вэньцзи встретил Тинг. Когда девятая старейшина привела в секту этого ребенка, Лэй До был готов рвать и метать. Ему с самого начала не нравилась Тинг — слишком сливалась с миром, словно была частью его души.
Возможно, всё было бы не так плохо, но Лэй До видел, как Цин Вэньцзи начал привязываться к Тинг. И он, в отличие от самого юноши, понимал, к чему это приведёт.
Кроме того, он как никто другой знал, кем на самом деле был Цзи Лань. И то, что на глаза этому человеку попался Цин Вэньцзи… Лэй До трясся от ужаса при мысли о том, что может произойти с юношей, если Цзи Лань сочтет его угрозой миру Демонов и Богов. А ведь Цин Вэньцзи действительно был этой угрозой. Еще совсем маленькой и незаметной, но все же угрозой. И будь Лэй До на месте Цзи Ланя, убил бы его, как только увидел.
Подходило время очередного съезда клана Лэй. Лэй До был решительно настроен найти решения появившимся проблемам.
А когда он вынес эти проблемы на обсуждение, разгорелся пожар, которого ранее не видели стены их тайного убежища. Спор прекратил
