хотел скандала, и чтобы слухи распространились по замку. Королева была в уединении из-за годовщины смерти ее дочери и расстраивать ее еще больше никто не хотел. Впрочем, даже знай она правду, то вряд ли бы заступилась за меня. Моя вина была неоспорима. Меня могли казнить, но просто прогнали. Вручили толстый кошель денег и отправили восвояси. Без лица, репутации и с разбитым сердцем.»
«Когда я вернулась домой, все изменилось. У постоялого двора сменилось название. «Сердце Розы!» Какая ирония.
«Моя мать… и правда умерла. Брат пропал. Отчим принял меня с неохотой, но дал работу. Лили, Дея и Джон были единственными, кто искреннее мне обрадовался. Лили, не давала грустить, Дея вправляла мозги, а Джон … просто был рядом. Без их поддержки я бы не справилась со всем, что на меня тогда навалилось.»
«Внезапная смерть моей матери и исчезновение брата уже были подозрительными, но вскоре стало известно о пропадающих путниках, а у моих сводных братьев — лентяев, появились лишние деньги… Впрочем, вы и сами уже догадались, что здесь произошло и происходит до сих пор.»
«Про брата эти паршивцы мне все сами рассказали, во всех красках и деталях. Что до матери. У меня нет доказательств, я просто знаю. А он…Он никогда этого и не отрицал.»
— Вы не пытались, что-то предпринять?
— Что я могу?! Братья распустили слухи, что я не только проклятая, но и умалишенная. Местные, даже старые друзья, обходят меня стороной. Псоглавцы? Я видела, как отчим платил старому Бриару мешком с монетами и явно не по старой дружбе. И что неприятнее всего… У отчима есть знатный покровитель. Они ведут переписку и даже вместе охотятся.
— А вот с этого момента поподробнее. Его покровитель лорд-герцог Лионел ван Астра?
— Нет. Его младший брат. Норий ван Астра.
— Дядя Эвана?
Энни кивнула.
— Еще до моего приезда, все дала вел он. О самом лорде … я уже давно ничего не слышала.
— Хм.
Девон нахмурилась, потирая подбородок.
Они погрузились в тишину. Девон анализировала новую информацию. А Энни блуждала в накативших на нее воспоминаниях.
— Будьте осторожны, они явно замыслили что-то недоброе.
Вдалеке раздался первый раскат грома.
Ветер с моря сорвал с деревьев листву и сильным порывом унес их вдаль, оставив голые ветки.
— Как долго я проживу?
— Зависит от вашей удачи и здоровья. Тут я не властна. Скажу лишь, что в моих интересах, чтобы вы прожили долгую и насыщенную жизнь.
Девон расслабилась, любуясь видом надвигающейся шторма, наслаждаясь мелодией желания отчаянного сердца.
— Я согласна. — Голос был тихий и абсолютно спокойный. Даже умиротворенный. — Я заплачу любую цену. Мой отчим и сводные братья неважно, как они должны понести наказание за свои преступления. Я не позволю им больше творить зло.
— Да, будет так.
Они так и стояли под сиреневым деревом, скрытые от прочего мира. Лишь ветер игрался тканью их одежды и разносил по округе аромат опавших цветов сирени.
— Что теперь?
Девон, мягко взяла ее за подбородок.
— Одна маленькая формальность.
Их лица встретились.
Сделка была заключена.
День близился к концу.
Воздух стал невыносимо душным и тяжелым.
Над кроваво-красным от заката горизонтом танцевали молнии, оглушая округу раскатистым громом.
Завсегдатаи покинули трактир «Сердца розы» покрепче придерживая полы своих шляп, которые так и норовил отобрать стремительный ветер и унести в дар бушующему морю.
Люди ежились и спешили в родные дома и лачуги. Молясь успеть, до того как яростная непогода обрушится на них с небес.
Было в надвигающемся шторме нечто странное. Раскатистый гул в песне ветра и грома, подобный драконьему рыку, что отдавался вибрацией в костях, мурашками по коже и участившимся сердцебиением.
Он поднимал со дна души страх. Столь же древний, как и сам мир.
Что его породило: эхо черного шторма, что уже бушует в море или яростная песнь Черного дракона?
Осталось совсем немного времени и ответ придет в эти земли сам и обрушится на ее обитателей со всей своей яростью и жестокостью.
Ослепительная вспышка расколола небосвод пополам, а затем тишина.
Минута.
Две.
Три.
И округу оглушает раскатистый грохот.
* * *
«БАБАХ!»
«Испуганный свист!»
Вырванный из приятной послеобеденной дремы Лесовичок подпрыгнул, ударившись сломанными рожками об крышку клетки и испуганно озираясь по сторонам. Его взгляд упал на крошки.
Верно, он задремал, утолив голод, терзавший его много дней. Пока он был заперт в этом проклятом шкафу!
Лесовичка переполнило чувство благодарности к его благодетелю, который мирно посапывал на огромном ложе. Ему нравится этот двуногий!
«Добрый.»
Очень похожий на его прежнего хозяина. Как и он, этот юноша спит крепким сном, но его рука держит рукоять кинжала под подушкой.
Лесовичок одобрительно кивнул.
«Правильно, очень мудрое решение. Когда ты один…»
Мысль оборвалась, а легкая тревога накатила на лесовичка.
«Добрый двуногий не был один.»
Существо осторожно выглянуло из-за дверцы клетки, осматривая комнату.
Направо. Налево. Сверху. Сзади. Снизу!
«Той, что притворяется двуногим, там не было.»
— Фух. — Облегчённый вздох-свист покинул маленькие легкие.
«Хорошо. Ее голод ужасает.»
Почувствовав себя в безопасности, он выскочил из клетки и остановился перед баррикадой, на самой вершине которой покачивался желтый цветок в разбитой пивной кружке.
Лесовичок фыркнул.
«Да кому вообще нужны эти двери, когда есть другие пути?»
Почесав лапкой за рожками, он шмыгнул в лаз между досок и побежал по мышиным туннелям, которые в незапамятные времена отвоевали, его дальние родственники — домовые. Те стоило им оказаться на пути, более крупного и дикого собрата, тут же испуганно уступали ему дорогу. На что тот гордо топорщил свои чешуйки и надменно смеялся им вслед шуршащим смехом, продолжая свой путь по старому зданию.
Слишком старому.
Гнилое дерево под лапами треснуло и лесовичок, не успевший хоть за что-то, зацепится, с удивленным свистом, полетел вниз. Он падал, пока его полет не оборвался болезненным столкновением с каминной полкой, заставленной книгами, ракушками, рамками с картинами, трофеями, сувенирами и прочим памятными вещами. Над которыми гордо высится старинный гербовый щит местного лорда.
Лесовичок потер ушибленную голову и чуть не взвизгнул, когда увидел собственное искаженное отражение в стеклянной вазе. Существо облегченно вздохнуло, сообразив, что к чему.
— !
Звуки шагов и голоса заставили его спрятаться за памятным хламом.
* * *
В большом зале трактира было темно и тихо, но раздался шорох зажженной спички и неяркое пламя, выцепило из тьмы лицо Роаха, хозяина постоялого двора «Сердце Розы.» Тот прикурил трубку, глубоко затягиваясь и выдыхая вонючие клубы сизого дыма.
Все еще горящая спичка
