В конце шеренги бойцов как подарочный довесок торчал Инди с СВД за спиной. В этот раз Андрей не стал спорить — выбора у него не было, в команде без такого стрелка не обойтись, а учиться он сможет в свободное время. Конечно, если оно у него будет.
Навстречу Андрею от правого фланга шеренги шагнул Беня.
— Ваше высокопревосходительство, княжеская дружина построена в полном составе. Из незнакомых вам бойцов хочу представить Бороду и Клаксона.
Подобное вступление все же заставило Андрея улыбнуться. Ну к позывному Бороды явно приложил руку сам Беня, проявив свой нехитрый ассоциативный юмор, а вот Клаксон — это уже любопытно.
— Чем же ты, мил-человек, заслужил такое славное имя? — спросил у механика-водителя Андрей и увидел, как тот моментально покрылся румянцем.
— Это я первым назвал Виталия Константиновича Стармехом.
— Ну это ты, брат, легко отделался, — улыбнулся Андрей и услышал веселый смех команды.
«Сработаемся», — подумал он, видя беззлобные улыбки и искренние взгляды.
— Все, пакуемся — и в путь, — скомандовал князь и полез на броню, планируя позже нырнуть на свое место через верхний командирский люк.
Беня шустро загнал дружину внутрь бэтэра, а сам уселся на броню рядом с князем. Он явно ожидал реакции на свое велеречивое приветствие. И дождался.
— Беня, ну какой же ты безграмотный: «высокопревосходительство» — это обращение к канцлеру и действительному тайному советнику. А к князю обращаются либо «ваше сиятельство», либо «ваша светлость», в зависимости от того, какой князь — светлейший или сиятельный. Если уж собрался выпендриваться, то стоило бы полистать табель о рангах Российской империи, — ехидно высказался Андрей, хотя эту табель сам впервые увидел месяц назад. Ее, как всегда, подсунула Надя.
Растерянности Бени хватило минуты на три.
— Не, шоб ты получился сиятельный, тебя таки надо натереть, как корабельную рынду, а так — просто светлейший. Ну может, стоит немного подкрасить в блондина, — выдал очередную «мудрость» одессит и оскалился.
Оставалось только плюнуть с показной досадой. Общение с Беней приносило Андрею много положительных эмоций, но в последнее время он все чаще вспоминал аналогичные пикировки с Вини, и ему становилось грустно.
Хутор семьи Воропаевых представлял собой группу бревенчатых изб на самой окраине зоны ответственности нового княжества. Двор не был даже обнесен оградой. Клаксон остановил машину перед основным зданием — довольно большой избой, окруженной несколькими сараями. Как ни странно, во дворе было совершенно пусто, несмотря на позднее утро. Сомнения Андрея подтвердил Зверь:
— Командир, очень странно, но я никого не чувствую.
— Клаксон, встань боковым люком от здания, — немного подумав, начал командовать князь. — Инди, разверни башню сначала от здания, а когда выйдем, прикрывай нас в сторону дома. Беня, выводи своих.
Одновременно с шумом двигателей разворачивающегося бэтэра послышался легкий скрип башни. Машина встала, и Беня рывком распахнул створки люка, тут же распределяя людей:
— Идем парами: Лелик и Андроид, Борода и Болик. Я с Молчуном прикрываю князя. — Одессит решил разбить слаженную пару «циркачей» — то ли для усиления пар проверенными бойцами, то ли желая оставить огнестрел тем, кому полностью доверял.
«Надо сделать автоматы для всей группы. Вот только чешуек жалко», — подумал Андрей, наблюдая за десантированием бойцов. В дела силовой группы он решил не лезть, и не только потому, что не очень разбирался в тактических схемах спецназа, но и потому, что сумел оценить действия Бени в недавнем походе.
Убивец и Зверь покинули бэтэр, когда дружинники заняли оборонительную позицию. Инди тут же развернул башню в сторону дома. За все это время ни во дворе, ни в самом доме не раздалось ни единого звука. Беня жестами отправил двойки проверять сараи, а сам стелющимися шагами пошел к дому, отслеживая подозрительные места стволом автомата. Сзади его прикрывал Молчун с арбалетом.
Собранная из плохо обструганных досок дверь была полуоткрыта, Беня осторожно открыл ее до конца левой рукой, буквально «перетекая» внутрь помещения. Молчун нырнул следом.
Через минуту из прихожей послышался голос командира дружины:
— Чисто, если это можно так назвать.
Что имел в виду одессит, Андрей понял, войдя внутрь и почувствовав тошнотворный запах.
Большая горница с традиционной русской печью имела солидные размеры и явно могла вместить большое семейство. И это семейство было действительно большим — все его представители находились в горнице и лежали кошмарной кучей между столом и печью. Кто-то словно в насмешку положил тела одно на другое, практически так же, как и в страшной находке в Белоруссии.
Пока Андрей рассматривал место преступления, Беня успел присесть возле тел и даже помять в пальцах кровь.
— Шеф, я не следак, но мне кажется, шо их грохнули этой ночью. Молчун, скажи Бороде: нехай осмотрит окрестности, может, наковыряет шо-то полезное.
«Точно, следак», — вспомнил князь и потянулся к тангенте рации:
— Инди, вызови город. Путь пришлют следователя — скажи, что у нас тут массовое убийство.
— Принял, — послышался ответ мальчика.
Пока ждали следователя, Беня успел расставить людей в секретах и опросить Бороду по поводу следов. Старый охотник заявил, что на хуторе «порезвились» человек двадцать. Следы разнокалиберные — от взрослых до детских. Ушли по натоптанной тропинке, и где свернули — неизвестно. Борода был неплохим охотником, но пройти по этому следу не брался.
В сараях были найдены три коровы, несколько свиней и десятка три кур — все в неживом состоянии. Андрей решил особо не «ковыряться» в телах, оставив это дело для профессионалов.
Через полчаса на взмыленных лошадях прискакал следователь Быстрицкий в сопровождении бойца с арбалетом. Упитанный и, можно сказать, мягкотелый следователь был человеком интеллигентным, но при этом имел хватку питбуля — сказывался двадцатилетний опыт работы следователем в районном отделении Брянска. Профессионализм Быстрицкого Андрей оценил еще во время зимней зачистки банд, которые тот вычислял по разрозненным фактам, пользуясь больше интуицией, чем агентурными сведениями.
— Здравствуйте, Петр Игнатьевич, — поздоровался со следователем князь и протянул для пожатия руку. По совету Нади князь все же начал выстраивать социальную лестницу в своей вотчине. «Народ» держался на расстоянии и немного придавливался авторитетом, а «ближний круг» удостаивался обращения на «ты», так же как и «опричники» в дружине, — в бою некогда разводить политесы. Быстрицкий был, так сказать, из второго круга приближенных, поэтому здесь использовалось обращение на «вы», но в сопровождении доверительных жестов.
