После гибели герцога наёмники ушли из страны: им больше не было за кого сражаться, и не было тех, кто стал бы им платить. Принц был освобождён из крепости и взошёл на трон, оказавшись здоровым и душой и телом. Те, кто творил зло и беззакония в стране, были наказаны, кто топором, кто тюрьмой. И казалось, что в этой истории всё хорошо: зло повержено, добро победило; но осталось кое-что, что меня заинтересовало. Золото. Долгие годы управляя страной, герцог должен был собрать большие богатства, но их не нашли. Когда молодой принц взошёл на трон, выяснилось, что королевская казна практически пуста. Королевские сокровища и реликвии, всё, что было собрано за века, которые правила страной королевская династия, пропало. Их искали, допрашивали схваченных слуг тирана, случайных людей, которые что-то могли знать, обращались к магам и жрецам в надежде найти сокровища, но и они не смогли помочь. Годы шли, сокровища, несмотря на все старания, так и не были найдены, а со временем о них и забыли. Вот их-то я и собирался найти.
Конечно, были определенные риски. Отправиться за ними придётся на север, где сильны Озарённые. После Великой войны юг считался территорией Восьми орденов; на этих землях волшебники получили поддержку от местных правителей во время войны, и люди были более доброжелательны к нам. Поэтому на юге волшебники были всегда сильны, и не опасались преследований со стороны Озарённых. В отличие от севера, где до сих пор в некоторых странах действует запрет на волшебство. Там любой маг всегда в опасности, а если он ещё и некромант, то костёр — самое малое, что ему уготовано.
Но на этот риск я вынужден был пойти. Потому что я знал, где находится самый важный компонент, необходимый для призыва души умершего. После гибели герцога, он, вместе со своей семьёй был похоронен в небольшом склепе на старом кладбище; так распорядился молодой король. И, учитывая с каким почтением северяне относились к покойным, эти останки наверняка не потревожили, тем более что золота или драгоценностей в могилу никто не вложил, и могильные воры вряд ли полезли бы к мёртвым костям. А мне как раз и нужны были кости, точнее не кости, а череп: он был необходим для проведения ритуала. Останки умершего должны были послужить опорой, которая удержала бы мост, по которому пройдёт душа, призванная мной из мира мёртвых. Заклинание было довольно трудным и опасным, и до этого мне не приходилось его ни разу использовать, поэтому, чем больше компонентов, необходимых для проведения ритуала, будет собрано, тем лучше. Тем более, особых сложностей возникнуть не должно: незаметно проникнуть на кладбище, выкрасть череп, призвать душу герцога, узнать, где спрятаны сокровища, заполучить их и вернуться домой. Всё достаточно просто. Если всё сделать аккуратно, то никто ни о чём не узнает, поэтому об Озарённых волноваться не стоило.
Погруженный в свои размышления, я не заметил, как в комнату тихонько зашёл учитель.
— Арен, я хотел бы с тобой поговорить, — сразу, без предисловий, начал он. — Я вижу, что ты опять что-то затеваешь. И он указал на разложенные на столе свитки:
— Надеюсь, ты больше не собираешься творить очередное безумство, вроде того путешествия в горы. Тогда тебя спасло лишь чудо, божественное вмешательство. Но боги не любят помогать дуракам. Поэтому я, как твой учитель, хочу знать, что ты собираешься делать, чтобы уберечь тебя от ненужных ошибок или глупостей. Сейчас ты отвечаешь не только за свою жизнь, но и за жизнь ребёнка, которого ты привёл в свой дом.
От учителя у меня не было тайн, и я рассказал подробно о своём плане. На протяжении всего рассказа учитель неодобрительно качал головой.
— Арен, неужели тебе так обязательно рисковать жизнью? Почему север? Зачем такой риск? Прояви ты хоть немного терпения, и ты бы нашёл и более доступный клад. Если ты вот так хочешь добыть деньги…
Но взглянув на меня, он лишь устало махнул рукой и продолжил:
— Впрочем, поступай как знаешь. Ты уже давно сам несёшь ответственность за свои поступки. Я не сомневаюсь: ты всё равно поступишь, как решил. Но помни: на севере любой маг обязан сообщить о себе Озарённым, рассказать подробно, зачем, для чего, и к кому он прибыл. И будь уверен, каждый твой шаг будет под их надзором. Если ты этого не сделаешь и будешь действовать тайно, то станешь вне закона, и любой Озарённый в праве тебя убить, и ему за это ничего не будет. А хуже всего, если попадёшься живым. Пытки будут длиться неделями, и милосердия от них не жди.
— Пускай сначала найдут, а если и найдут, то мы ещё посмотрим, кто кого…
Первые солнечные лучи пробились сквозь облака, и я поднял свой меч, приветствуя появление Владыки небес на небосклоне.
— Гелион, Владыка небес, я приветствую тебя!
Утренний ритуал всегда вызывал во мне подъём и наполнял силой и счастьем. Вера была моим проводником на дороге жизни, она давала мне смысл и цель, и я с радостью в сердце шёл по этому пути. Теперь, когда я укрепил душу после утренней молитвы, необходимо заняться телом: отжимания, пробежка, тренировка с мечом, обливания холодной водой — все эти упражнения описал в своём наставлении для Озарённых князь Вегрейн, и я всегда следовал его словам. И хоть некоторые говорили, что не следует так дословно придерживаться их, например, обливаться холодной водой на морозе, или бегать три лиги по снегу, одетым лишь в штаны и без обуви, я всегда это выполнял, отбрасывая боль и сомнения. «Пусть ваша вера вам служит одеждой; она же будет вашим мечом и щитом. С ней вы никогда не будете одиноки, ибо вас всегда будет двое: ты, и бог, которому ты служишь». Эти слова Вегрейна всегда меня вдохновляли, и хоть в прошлом году, после обливания на морозе, я слёг с воспалением и долго болел, это было от недостатка веры, а не от нехватки мозгов, как кричала на меня Тиала. Она тогда долго на меня орала, сравнивая с тупым ослом, рассказывая о том, что свои наставления Вегрейн написал на юге, где никогда не бывает даже снега, не то, что морозов, как у нас. Но меня это не убедило, и когда снова настанет зима, я всё равно буду делать так, как делали истинные Озарённые. Выполняя упражнения, которые делали они, мне казалось, что я с ними как будто соприкасаюсь, и этот утренний ритуал, и упражнения, которые я выполняю, объединяют меня с ними, делая меня частичкой тех великих, кто когда-то основали орден.
Вот так, размышляя, я незаметно выполнил все предписанные упражнения. Натренированное ежедневными занятиями тело само исполнило всё, что от него требовалось, практически не заставляя думать над тем, что и как нужно делать. Обливание холодной водой закончило мои занятия. Я шёл через двор, обтираясь полотенцем, когда ко мне подбежал слуга, и, не отдышавшись, начал быстро говорить:
