Женщина окаменела, на ее морщинистой шее от напряжения вздулись жилы. Округлившимися глазами она смотрела, как Вельстил выхватил из ножен меч. Тощий старик, скорчившийся у ног женщины, начал бессильно повизгивать.
— Что ты делаешь? — крикнул Чейн.
Вельстил нанес удар.
Клинок врезался в шею пожилой женщины. В предрассветном скудном свете брызнули искры — это меч со скрежетом лязгнул о каменную стену за спиной у женщины. Стена мгновенно почернела от хлынувшей из обрубка шеи черной крови.
Вельстил развернулся спиной к обезглавленной женщине еще до того, как ее голова с глухим стуком запрыгала по земле. Тощий старик пронзительно заверещал. Чуть поодаль стоял Чейн, и в руке у него тоже был меч.
— Еще один шаг, — проговорил Вельстил холодно и ясно, — еще шаг — и я натравлю их на тебя.
Чейн не тронулся с места, но и не отступил. И даже не глянул на диких вампиров, которые так и застыли, кто где, по всей стоянке. Один глаз у него дергался от ярости и неприкрытой ненависти.
Вот на это Вельстилу было плевать. Повиновения он добился и теперь решительно шагнул к Чейну.
— Запомни вот что! — процедил он. — Когда я получу то, к чему стремлюсь, ты все еще будешь дожидаться того, что так жаждешь. Будет ли у меня веская причина вознаградить тебя за службу — зависит только от тебя. Подчиняйся мне или убирайся прочь… если хочешь.
Ярость в глазах Чейна медленно погасла или, быть может, на время отступила. Он отвел взгляд от Вельстила и посмотрел на небо, которое уже начинало светлеть.
— Ступай в укрытие, — сипло бросил он.
Не самый подходящий ответ, но Вельстилу было довольно и такого. Урок стоил ему дорого, зато он наверняка запомнится даже Чейну. Вельстил повернулся к нему спиной.
Седовласый старик все еще завывал. Исполняя приказ Вельстила, он не мог тронуться с места, и пальцы его до сих пор крепко сжимали лодыжку убитой женщины.
— Молчать! — рявкнул Вельстил, и визгливый вой оборвался, застряв в горле старика.
Вельстил нагнулся, ухватил отрубленную голову за седеющие волосы и с силой зашвырнул ее за пределы стоянки. Когда он повернулся назад, Чейн уже нырнул в свою палатку. Из-за полога палатки осторожно выглядывала молодая женщина и одним круглым глазом таращилась на Вельстила.
Вельстил, перед мысленным взором которого все еще стояло разъяренное лицо Чейна, всматривался в этот почти бесцветный глаз и думал…
Вправду ли у него только пять диких спутников? Или их по-прежнему шесть и шестой не скован беспрекословным подчинением его воле?
Перед рассветом Хкуандув выскользнул из каюты бесшумно, чтобы не побеспокоить Денварфи. И двинулся по корабельным коридорам, пробираясь к «сердцу» корабля на корме. Скоро Авранверд попытается с ним связаться.
Хкуандуву не давало покоя то, что у нее в руках оказалось словодрево от этого судна. Подобные предметы, как правило, принадлежали только хкомасу корабля или хкеда — «попечителю-ведущему», ваятелю, который находился при корабле все время его существования. Чтобы поговорить с Авранверд, Хкуандув вынужден был приходить в то место, где хкеда этого корабля вырастил словодрево.
Коридор повернул направо поперек корпуса, и размеренный рокот заметно усилился, когда Хкуандув остановился перед тремя овальными дверями на корме. Двери слева и справа вели к парным рулям судна; Хкуандув же без колебаний шагнул к центральной двери.
Он много лет служил касте и прожил долгую, очень долгую жизнь, но и сейчас мало что могло вызвать у него такое безмерное изумление, как это живое чудо — корабли, Первенеан, «Летящие-по-волнам». Он легонько, двумя пальцами, постучал по двери, которая вела в «сердце» корабля, и стал ждать ответа.
— Можешь войти… Хкуандув, — отозвался из-за двери негромкий голос.
Анмаглахк осторожно приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Взгляд его остановился на том, что составляло главную особенность «сердца».
От стен к середине комнаты пол плавно вздымался золотисто-коричневым древесным куполом, словно шаловливый китенок, резвясь под днищем корабля, выгнул доски своей могучей спиной. Поверхность купола, гладкая и блестящая, едва заметно подрагивала — точь-в-точь корень великого дерева. Отсюда, из этого места, уходил глубоко под воду корнехвост судна. Непрерывно извиваясь в воде, он мог придать кораблю скорость, которая была недоступна самым быстроходным людским судам.
Вдоль боковых стен комнаты протянулись выращенные из корпуса лежаки, но больше в комнате не было ничего заслуживающего внимания, кроме ее обитательницы.
На одном из лежаков сидела женщина в простой холщовой рубахе и штанах, босая. Ее волнистые волосы были аккуратно зачесаны назад, открывая бледное лицо — куда более бледное, чем у большинства Ан'Кроан. Женщина сидела, привалившись спиной к стене.
— Эасалле, — промолвил Хкуандув, усаживаясь рядом с ней, — ты не поёшь для своего корабля?
— Он сейчас спит, — ответила женщина, — и сны его кочуют в морских глубинах.
— Я опять вынужден просить разрешения остаться здесь одному, — сказал он, — но я постараюсь не потревожить сон корабля.
Корабельные хкеда редко позволяли кому-нибудь остаться в «сердце» без их присмотра, и то, что Хкуандув так часто просил об этом, было непростительным нарушением традиций. Однако Эасалле лишь развела руками и, пожав плечами, улыбнулась.
— Опять тайные переговоры с другим хкеда? — поддразнила она. — Или с другой — той, которую ты так скрытно обхаживаешь?
— Для такого я староват, — возразил Хкуандув. — Да и к чему бы мне обхаживать другую хкеда, если я прихожу сюда?
Эасалле выразительно закатила глаза, услышав эту неуклюжую попытку отразить ее заигрывания. Затем похлопала его по колену и, поднявшись, бесшумно вышла.
Оставшись один, Хкуандув встал и невесомо положил ладони на изгиб огромного основания корнехвоста. Водя пальцами по гладкой, чуть заметно подрагивающей поверхности, он пытался представить себе, каково это — быть хкеда… грезить в морских глубинах и в снах Первенеана.
В его сознание ворвался мысленный голос Авранверд:
Ты здесь?
Вместо облегчения или нетерпеливого предвкушения новостей Хкуандув испытал только злость.
— Докладывай.
Мой хкомас очень обеспокоен. Завтра нам предстоит стать на якорь в месте, где не была предусмотрена стоянка, и хкомас сердится, что его об этом не предупредили заранее.
Хкуандув нахмурился:
— Чье это желание?
Сгэйльшеллеахэ… но он не объяснил, в чем дело, просто сказал, что это необходимо.
