Иллика аэн Леда, клиент со странными запросами
— Юлла, — в третий раз за последние пять минут попросила я. — Умерь шаг.
Разумеется, за эту просьбу я была удостоена очередного недружелюбного взгляда — но, по крайней мере, мне не пришлось переходить на бег.
— Мы опаздываем.
Это я тоже уже слышала!
— Истинный Перворожденный, — наставник Аммар, заставлявший нас заучивать все эти длинные, покрытые вековой пылью и никому не нужные цитаты, наверное, будет одним из самых жутких моих кошмаров до конца жизни, — никогда не поставит свой элао в зависимость от внешних сил, сколь бы значительны они ни были!
Слову элао трудно подобрать аналог в человеческих языках — похожим, хоть и неточным значением будет «жизненный ритм». Фразу эту произвел на свет король Элайя Жемчужный, когда ворвавшийся в королевские покои воин посмел в разгар процесса наложения макияжа побеспокоить Его Величество сообщением, что осадившая королевский замок объединенная армия людей, гномов и орков начала штурм. С тех пор сие высказывание входит в число 456 Истинных.
Помнится, наставник тогда остался крайне недоволен мной: получив задание изучить данную сентенцию, я не стала, как он надеялся, проводить исследование гармонических составляющих цитаты и их влияние на описывающий те события эпос великого Уллема. Вместо этого я принесла под мэллорн полуфунтовый свиток с выписками из летописей — и не только наших, благо архивисты Синей Башни и посейчас старательно копируют все сколь-нибудь похожее на хроники, до чего могут дотянуться.
Наши летописи гласили, что, благополучно закончив процедуру, Элайя возглавил своих воинов и лично перебил не менее половины штурмующих — завершить же это занятие ему помешали лишь предательские стрелы, общим числом три штуки, выпущенные, естественно, предателем-дарко, темным эльфом. Гномьи и людские анналы ничего не упоминали о темных эльфах в рядах штурмующих — что, в общем-то, было вполне логично, ибо, чтобы попасть королю в спину, предатель должен был стрелять из глубин замка. Излагаемая ими версия событий гласила, что атаковавшие прошли сквозь немногочисленных и лишенных руководства защитников замка, как дятел сквозь паутину. Возникшая же у дверей королевских покоев заминка объяснялась не столько проявленным личной стражей Элайи Жемчужного героизмом — хотя наличие оного не оспаривалось, — сколько свалкой, устроенной в узких дверях желающими лично добраться до короля. Разумеется, в людских хрониках победителем оной объявлялся человек, а в гномьих — гном. Орочий же хронист ехидно отметил, что не может пролить свет истины на сей спор, ибо его соплеменники дружно, все как один, устранились от вышеописанной битвы за честь и славу, предпочтя оной куда менее доблестное завоевание замковых погребов.
В довершение всего я имела неосторожность поинтересоваться, почему убивший короля дарко, если он и впрямь был из числа нападавших, именуется предателем, хотя позиция, которую наши темные сородичи в те времена занимали по отношению к своим светлым собратьям, была абсолютно лишена двусмысленности — обе расы искренне ненавидели друг друга лютой ненавистью. Этот промах стоил мне двухчасовой нотации от самого наставника Аммара и чуть более короткой выволочки от клофели Звезд, которой наставник Аммар не преминул пожаловаться.
— Гномы про таких, — не оборачиваясь, холодно бросила Юлла, — говорят, что они и к собственной смерти опоздают.
— Эгей, — выдохнул семенящий слева от нее Санчо, который уже давно перешел на трусцу. — Лично я был бы вовсе не прочь опоздать на рандеву с Костлявой… на век-другой. Все, молчу-молчу, — поспешно добавил он, перехватив угрожающий взгляд моей напарницы. — Кстати, мы почти пришли.
Я догадалась об этом несколькими мгновениями раньше — заметив около одной из ничем с виду не примечательных боковых дверей знакомый темно-зеленый кафтанчик второго привратника советника Торка. Гном нетерпеливо переминался с ноги на ногу, сжимая в руках внушительный сверток, и явно чувствовал себя неуютно.
— Ну, наконец-то, — буркнул он, завидев нас. — Я уж решил, что вы решили соснуть часок-другой в каком-нибудь отнорке.
— Зирн, мы… — начал было наш провожатый.
— А ты вообще молчи! — похоже, день сегодня у бедолаги Санчо не задался.
Наш проводник отвернулся, обиженно хрюкнув напоследок. Гном в темно-зеленом попытался пробуравить его затылок неодобрительным взглядом первой степени и, убедившись в отсутствии у себя телекинетических способностей, вновь развернулся к Юлле.
— Держите, — буркнул он, протягивая сверток. — То, что надо… слегка грязновато, ну да знай я, сколько придется ждать, успел бы завернуть в прачечную.
— Обойдусь, — в тон ему отозвалась Юлла. — Накрахмалите в следующий раз.
— Пони-экспресс отходит через, — я не успела увидеть, когда гном достал часы — они словно бы сами по себе возникли в его руке за миг до четкого щелчка крышки, — тридцать две минуты. Литер у дежурного на перроне… но ждать вас никто не будет!
— Не сомневаюсь, — ехидно заметила Юлла, берясь за ручку двери. — Скажи Торку, чтобы не переживал на этот счет — если я не успею на поезд, то побегу следом по рельсам.
Думаю, все согласятся с тем, что бордель — не самое подходящее для эльфийской принцессы место, пусть даже и такой неправильной, как я. И потому — не самое привычное.
Нельзя сказать, что я не знала об этих заведениях вовсе ничего — многие человеческие книги, которые мне довелось изучать, упоминали о них, порой весьма подробно. А однажды мне удалось даже стянуть в библиотеке свиток с воспоминаниями некоей Дели аэн Бэль, эльфки, которая сочла подобное заведение самым подходящим местом для проводимого ею исследования мира людей. И провела в одном из них без малого три дюжины лет — с 1576-го по 1610-й по человеческому времяисчислению.
Так что какое-то представление о борделе у меня было — правда, как оказалось, имевшее мало общего с реальностью.
Никакого роскошно отделанного и заполненного полураздетыми красотками зала за дверью не обнаружилось. Там имелась начинавшаяся в нескольких шагах от входа узкая, ведущая вверх лестница, а в нише справа — заспанный гном в красном вязаном колпаке, почти уткнувшийся носом в раскрытую на столике перед ним конторскую книгу. При виде нашей компании он не выказал ровным счетом никаких эмоций — видимо, сюда не реже трех раз на день захаживали куда более экзотические клиенты, чем мы.
— Вы вместе?
— Да.
— Оплата почасовая, прейскурант висит слева от входа, — монотонно забубнил гном, открывая чернильницу — очередной образец художественного литья. Горлышко широкого кувшина удерживал изображенный с большим старанием — видна была чуть ли не каждая жилка на вздувшихся от усилия мускулах — сатир, а внизу… я вовремя успела разглядеть острые кончики ушек и поспешно отвернулась. Да, эльфы не краснеют… но все же…
