Трое мужчин явились на закате. Они не озаботились тем, чтобы причесаться или привести в порядок одежду, но Гильбеншток придавал мало значения подобной аккуратности — он поприветствовал их и быстро усадил.
— Да, — вздохнул гном-механик, — целый день прошел с тех пор, как вы заглянули ко мне сегодня утром, господин э…
Все трое одновременно кивнули.
— Э… — промямлил Гильбеншток, обращаясь к рыжебородому, который сидел ближе всех. — Мне чудовищно неудобно, но я забыл спросить, как вас зовут.
На лице человека отразилось понимание.
— Харбис, — представился он. — Харбис меня зовут.
Два других удивились, но потом тоже ответили.
— Клармун, — сказал светловолосый великан.
— Скорт, — произнес черноволосый.
Гильбеншток с облегчением вздохнул.
— О, — сказал он, — не могу выразить словами, как приятно встретить людей, достаточно воспитанных, чтобы представиться, в отличие от некоторых других известных мне. — Гном чуть было не рассказал больше, но вдруг вспомнил об охотничьем ноже. — Хотите козьего молока? — спросил он вместо этого, натянуто улыбаясь, и, схватив кувшин, разлил питье.
Гости взяли чашки и, не притронувшись к содержимому, как и в первый раз, поставили рядом с тарелками.
— Мы вы просили говорить о нашей шахте, которую вас наняли копать, — начал светловолосый гигант. Он сунул руку в вырез жилета из оленьей кожи, вытащил свернутый трубочкой пергамент, аккуратно развернул его и разгладил.
В неровном свете лампы было видно, что лист чистый, за исключением нескольких грубых отметок, казалось сделанных острой, обугленной палочкой. Гильбеншток в замешательстве смотрел на пергамент, пока не узнал Браикальский залив, город Палантас и Старую Южную Дорогу, уходящую далеко в горы к Башне Верховного Жреца, к Соламнии.
Клармун откашлялся и решительно показал на карту.
— Теперь мы здесь, — сказал он, указывая на Палантас. — А скоро мы здесь. — Он провел пальцем к точке, которая находилась на восток от Южной Дороги.
Гильбеншток прикинул, что это место находится где-то в десяти милях от города, и опять почувствовал облегчение. Железный Дракон легко мог преодолеть это расстояние и вернуться обратно на одном полном баке воды.
— Здесь расположена ваша шахта? — спросил он. Все трое кивнули.
— С дороги здесь, вы лететь… — Клармун закашлялся и начал заново: — Вы идти здесь, внутри сухого течения воды.
— Сухой реки, — исправил высокий черноволосый Скорт.
Клармун быстро кивнул.
Гильбеншток почти не покидал пределы Палантаса, после того как приехал сюда, и местность, обозначенная его клиентами, была ему незнакома. У Железного Дракона, однако, были полуподвижная ходовая часть и тяжелые амортизаторы. Он вполне справится с подъемом по руслу реки.
— А дно реки из твердого камня? — спросил он, — Или там ил, или песок?
— Камень, — сказал Клармун. — Очень широко, легко идти.
— Отлично. Здесь-то Железным Драконом и займется Сквиб. — Гильбеншток заметил, каким озадаченным взглядом смотрят на него теперь люди. — О да, добрый Сквиб — рулевой. Мне кажется, я уже говорил об этом. Он будет управлять Железным Драконом в его первом путешествии, У него настоящий талант ко всему, что касается механических штучек, многие, как я заметил, этого не ожидают. По правде говоря, он мне немало помог в строительстве Железного Дракона, я бы никогда не достиг того, что мне удалось, без него. Редкий специалист, вот какое слово, полагаю, сюда подходит. — Гном-механик тактично не стал добавлять «крайне узкий». — Он умница, и сердце у него доброе, вам будет приятно с ним познакомиться. Он однажды нашел способ — о, это, должно быть, обед. Я сейчас вернусь.
Из кухни донесся протяжный свист пара. Гильбеншток слез с табурета и поспешил прочь, из кухни донеслись проклятия и крики боли, и через две минуты гном появился вновь, с мисками разных вареных овощей. Он расставил блюда на столе, по одной миске перед каждым посетителем, и подул на обожженные пальцы. Комбинация Пароварки, Измельчителя и Посудовытирателя была не совсем в порядке.
— Я понимаю, не принято, чтобы подрядчик угощал тех, кто его нанимает, — со счастливым видом произнес Гильбеншток. — Но этот день был настолько исключительным, что, полагаю, мне будет позволено совершить несколько отступлений от стандартного протокола. Что ж, приступим, угощайтесь. У нас тут овощное конфетти, ламинария вместо брокколи, которая на рынке совершенно закончилась, палантасский картофель, сваренный дважды, а вот тут прямо у вашего локтя пикантный кабачок, совсем свежий, а на десерт я испек — хотя знаю, что сейчас и не время, — праздничный пирог Лорда Амотуса с грецкими орехами и взбитыми сливками. Это замечательный пирог, и впервые мне удалось приготовить его, не устроив на кухне пожар. Я положил в него побольше орехов, надеюсь, вы не против. Сквибу так больше нравится.
Никто из троих не притронулся к еде. Рыжебородый Харбис проглотил слюну, казалось, что ему нехорошо.
— Вопрос, — сказал Скорт. Он нагнулся вперед, закрывая руками миску с пикантными кабачками, как будто защищаясь от них. — Как скоро вы вырыть шахту?
— Как скоро? — Гильбеншток зачерпнул ложкой груду овощного конфетти себе на тарелку, — Ну, сразу после того, как вы ушли сегодня утром, я обследовал Железного Дракона… и, м-м, с ним все в порядке, так что мне осталось только приделать водосточную трубу и дозаправить главный котел, что не займет много времени, принимая во внимание, как с утра лил дождь, затем мне нужно проверить в последний раз систему, потом мне нужно получить разрешение от городского совета на проезд через город транспортного средства повышенных габаритов — хотя, возможно, именно здесь я смогу выйти из положения, поскольку власти могут иногда относиться к изобретателям с пониманием, правда не всегда, как мне довелось узнать…
— Как скоро? — терпеливо повторил Скорт.
— Послезавтра, — ответил Гильбеншток. Он потянулся к картошке, но остановился. — Теперь вы можете есть, — сказал он, кивнув на пустые тарелки гостей.
Харбис заметно вспотел. Клармун играл крошечным кусочком жареной картошки. Скорт ни разу не взглянул на стол.
— Два дня, хорошо, — с удовлетворением произнес он. — На шахте мы трое в полдень ждать. Для нас ходить хорошо, увидим вы там. — Он сделал паузу, а затем продолжил: — Помни, вы мы просим не говорить о шахте или копании другим. Секрет наша шахта.
— Простите? — Гильбеншток закончил накладывать еду себе на тарелку и приготовился есть ореховый пирог с взбитыми сливками.
Все трое переглянулись, и затем Клармун попытался объяснить еще раз, с облегчением отложив огрызок картошки:
