Юрий Туровников - Падший

- Да, - коротко ответил он.

Посмотрев на смешную, с загнутыми носами обувь Аваддона, ангел спросил:

- А тебе удобно в этих...сандалиях? Ты меня прости, но смех разбирает, когда я их вижу.

В этот момент в шатер просунулась голова смертного. Мужчина буквально влетел внутрь и, бросив "Хвала создателю!", подбежал к Авадону и что-то зашептал ему на ухо. Глаза ангела округлились.

- Извини меня, брат, - Аваддон вскочил с шезлонга, схватившись за голову. - Появились неотложные дела. Мне надо бежать.

- Конечно, друг! Надеюсь, ты освободишься к тому времени, когда мы начнем поднимать купол, - Азазель осушил кружку и поставил ее на песок.

Аваддон выскочил из шатра в сопровождении мужчины. Оставшийся в одиночестве Азазель, закрыл глаза и, зевая, сказал:

- Беги, беги... Будто я не знаю, куда ты побежал. Можно подумать, ты один такой...

Полежав еще некоторое время, он все же сел.

- Надо проведать Ноэль.

Ангел встал с шезлонга, наступил на кружку, которая тут же треснула под его ногой. Азазель вздохнул:

- Ничто не вечно...

Азазель прошел через весь город, прежде чем добрался до дома, в котором жила Ноэль. Жители Вавилона бесцельно бродили по тесным улочкам в ожидании кульминации строительства. В этот день даже серые дома города казались не такими унылыми, как обычно. Ангел остановился у занавешенного проема, который вел в жилье музы, и, не заглядывая внутрь, спросил:

- Ноэль, ты позволишь мне зайти?

- Милый Азазель, - прозвучал голос музы. - Зачем ты спрашиваешь? Ты всегда желанный гость в моем доме. Входи.

Ангел отодвинул полог и зашел в маленькое помещение. Несмотря на стены, сложенные из грубо отесанных камней, здесь было уютно. Около стены стояла небольшая кровать, рядом с которой размещался невысокий стол, на который падал солнечный свет, проходящий через окно. Около противоположной стены стояла маленькая люлька, в которой обычно мирно посапывало крохотное существо, с точки зрения ангелов, но сейчас она была пуста. Дети смертных рождались такими маленькими, что ангелы боялись брать их в руки, чтобы не причинить им какого либо вреда. По сравнению с ними, ребенок Ноэль выглядел более упитанным. Любой из новорожденных смертных уступал ему в размерах.

Ноэль полулежала на сваленных в кучу пальмовых листьях и кормила свое чадо грудью, прикрыв его от легкого сквозняка крылом. Вошедший Азазель немного смутился и повернулся к музе спиной.

- Как ты себя чувствуешь, сестра?

- Великолепно! Спасибо, что спросил.

Муза отняла ребенка от груди и встала со своего ложа. Пройдя через комнату, она положила малыша в люльку.

- Что-то случилось, Азазель?

Ангел повернулся к ней лицом:

- Ну, насколько я понял, Аваддон станет сегодня самым счастливым ангелом. Правда, он тщательно пытается скрыть это, - Он почесал лоб и рассказал, что произошло некоторое время назад.

- Присмотри за моим малышом, я сейчас вернусь! - не дождавшись ответа, Ноэль выбежала из дома.

Муза вернулась не одна. Вместе с ней вошла женщина, в руках у нее была небольшая корзинка.

- Пошли, Азазель. Нина побудет здесь в наше отсутствие и приглядит за моим ангелочком.

Они вышли из дома, оставив смертную наблюдать за нефилимом.

- Куда мы так спешим? - Азазель еле поспевал за музой, словно ветер несущейся вдоль одинаковых строений города.

- К пассии Аваддона. Ей надо помочь снять боль.

- Наш черный брат и сам сможет справиться. У него достаточно Силы, - ангел часто дышал. - Откуда в тебе столько энергии?! Ты не могла бы идти чуть помедленнее?

Не обернувшись, Ноэль ответила:

- Надо спешить! Как бы наш брат не стал паниковать. Мы почти пришли!

Муза свернула в очередной переулок, махнув рукой Азазелю, и скрылась внутри ничем не приметного строения. Ангел проскользнул за ней.

Душераздирающий крик разлетелся по комнате. Женщина вцепилась руками в бамбуковые жерди, из которых было связано спальное ложе. Мышцы ее тела напряглись так, что стали проступать вены. Ее темные, влажные волосы были растрепанны. Вокруг ложа суетились две женщины. На полу стоял небольшой чан с парящей водой, а на маленьком стуле лежал ворох полотенец. Ноэль буквально подлетела к роженице. Оттолкнув смертных, она сурово посмотрела на Аваддона, который вжался в угол и нервно покусывал ногти. Крик повторился, и Азазель, подошедший к брату, вздрогнул.

- Ты как?

Аваддон не ответил. Его взгляд бегал из стороны в сторону.

- Не переживай, все будет хорошо. Ноэль в этом деле - дока! - Азазель улыбнулся и обратился уже к музе. - Мы можем чем-нибудь помочь?

- Да, - кинула через плечо та. - Не мешайте. Идите наружу.

Ангелы подчинились. Солнце било в глаза. Крики роженицы становились все тише, пока не превратились в еле слышные стоны. Ангелы стояли, прислонившись к стене, и молчали. Первым заговорил Азазель.

-Ты надеялся, что мы не узнаем?

Аваддон только кивнул.

- Дорогой брат, ничто не проходит в нашем городе незамеченным. Ты поэтому меня спрашивал про Серафимов?

На этот раз Аваддон тяжело вздохнул.

- Знаешь, - Азазель посмотрел ему в глаза. - Так у нас разговора не получится. Да, не молчи ты, чтоб тебя!

- Я не молчу...

- Да? Ну, тогда либо я оглох, либо ты говоришь о-о-очень тихо! - усмехнулся Азазель. - Что случилось с Аваддоном, которого я знал? Это уже не тот Разрушитель. Хотя, теперь ты можешь считать себя истинным творцом. Благодаря тебе, на свет появятся новое существо. Ты должен радоваться! - Он толкнул друга локтем в бок. - А ты надулся, как мышь на крупу!

- Я боюсь... - ответил Аваддон. - У меня из головы не выходит то, что произошло с Люцием.

Он посмотрел на безоблачное небо.

- Вдруг Создатель узнает и накажет нас? - Аваддон сел на песок.

Ангелы замолчали, и в это время их слух уловил плач новорожденного. Аваддон резко встал. Азазель отошел в сторону, пропуская его. Темнокожий ангел зашел в дом.

- Вот и все. Теперь отдыхай, - сказала Ноэль женщине, только что ставшей матерью.

Муза выпрямилась. На ее руках покоился крупный малыш, укутанный в полотенца, и лишь крохотный носик пробивался наружу. Ноэль подошла к ангелу и протянула ему ребенка.

- Поздравляю, Аваддон. Он вырастит крепким мужчиной, - муза улыбнулась.

Ангел принял дитя и откинул уголок ткани, скрывавший лицо его сына.

- Да... - протянул сзади Азазель, который смотрел через плечо друга. - Вот теперь проблем не избежать.

- Почему? - спросил улыбающийся Аваддон.

- До сего момента ты был единственным представителем разумных существ, у кого кожа темней угольной пыли. А это ... - Он развел руками и указал на ребенка, - Всем всё сразу станет ясно. Теперь Серафимов стоит опасаться. Не все такие, как Люций.