Пальцы всё ещё пахли её духами. Как бы он ни старался смыть запах дождевой водой. Намокли волосы, дохлой крысой повис на плече край накидки, в лужах заплескались ливневые демоны. Но запах ещё жил.
Она говорила, будто бы разлюбила эти духи, сунула их в самый дальний угол ниши и забыла, а на самом деле край её мантии ещё хранил их аромат. Когда две маслянистые капли упали Идрису на пальцы, он и не надеялся, что запах продержится так долго.
Альмарейн устрашал его грозой, сталкивались в небе тучи из серого камня. Последний раз он был здесь уже очень давно, и тоже в непогоду - в январе. Заглядывал в замок ненадолго, но вполне хватило, чтобы запомнить её пряный аромат. Тогда цветами вишни пах краешек её свадебного платья.
В мраморных чёрных панелях залы сотни раз мелькала её тень. Она кружилась и замирала на мгновение, чтобы поймать взглядом своё отражение - с чуть растрепавшимися волосами, с радостной улыбкой. Первый раз - в скользящем по полу платье.
Неодобрительно качала головой Ишханди: ей, и не только ей одной, свадебное платье казалось слишком скромным, но Орлана была безумно хороша именно в таком. Чуть больше лоска, и она превратилась бы из маленькой императрицы в куклу, каких коллекционирует Ольвэ - а тот охотно принял бы такой чудной экземпляр.
Но вот даже Ишханди улыбнулась и шагнула к Орлане, чтобы мазнуть по её виску каплей духов. Цветущая восточная вишня сломила январь, и тот заплакал холодным мокрым снегом - на подставленные ладони Идриса.
В лужицах собиралась мутная талая вода, и нахохленные серые птички устроились на изгороди императорского сада. А на аллеях зажигались шары белого пламени, много шаров. Куда больше, чем обычно, ведь намечался праздник.
Идрис сидел на ветке дерева, сам нахохлившись от холода, вокруг чирикали эти пернатые. Он глядел в высокие, ярко освещённые окна залы и не замечал, как текут по спине вниз холодные капли талого снега. Флейта молчала в его руках.
Когда к Орлане подошёл муж и обнял её за талию, Идрис неловко прыгнул вниз. Спугнул притаившихся в ветвях пташек, сам упал на колени в платиновый, сырой снег. И никогда больше не возвращался в Альмарейн до этого октября.
Орлана очнулась от звука шагов: по комнате ходил Луксор, вздыхал, присаживался на край кровати и снова поднимался, чтобы ещё раз измерить комнату шагами. Она открыла глаза.
За окном висело такое же серое небо, и было не понять - то ли ещё день, то ли уже вечер.
- Любимая, - осторожно позвал Луксор.
Орлана перекатилась на другой бок, чтобы встретиться с ним взглядом, попыталась потереть щёку, но ткнулась пальцами в бархатистую ткань маски. Ладони по-прежнему саднило, да и вообще казалось, что ныла каждая мышца.
- Ты не спишь? - Он шагнул к кровати и уложил рядом с Орланей белый свёрток размером с новорождённого ребёнка.
- Я и не спала. - Она приподнялась на локте. - Это что?
- Бомба замедленного действия, - откликнулся Луксор с похоронным лицом. - Прости, я шучу. Это просил передать тебе Ольвэ. Аластар его уже проверил на всякие неприятные эффекты, ничего не нашёл. Просто кукла.
Орлана отогнула край обёртки из белого шёлка, и из-под него выглянуло человеческое лицо. Фарфорово-белое лицо в окаймлении чёрных волос. Она секунду медлила, опасаясь прикоснуться: кукла была сделана так искусно, что перепутать её с живым человеком - простительная ошибка.
Луксор замер перед ней, а Орлана осторожно вынула куклу из свёртка и уложила себе на колени, расправила складки на подоле алого платья. Кукла бессмысленно улыбалась ей в ответ, а на её хрупких ключицах лежал блик солнечного света.
- Посмотри, я схожу с ума? - Она дёрнула Луксора за край мантии. - Она тебе кого-нибудь напоминает?
Он сел рядом, подтянул к себе куклу. Согнул и разогнул её руку в шарнирном суставе. Кукла смотрела внимательно и отрешённо, будто рассматривала свои собственные грёзы о кукольном мире.
- Нет, как будто бы. - Он поправил концы широкого чёрного пояса - уложил их точно рядом, красивой буквой 'Л'.
- Это же Сабрина. - Орлана схватила куклу за талию, отстранила от себя на длину вытянутой руки. Когда черты стали чуть хуже видны, сходство проступило: чёрные глаза показались насмешливо прищуренными, а свет заиграл в её волосах, делая их настоящими.
Луксор помолчал и не очень уверенно кивнул.
- Словно бы похожа. Но я недолго был с ней знаком. Что ты подозреваешь?
Бросив куклу на кровать, Орлана резко поднялась. Перед глазами едва не поплыли круги, но она отошла к платяному шкафу и только там позволила себе опереться на стену.
- Да, и правда, что уж тут подозрительного. Смотри, я не знаю, каким образом убили отца. Даже не знаю, когда это сделали. Но будем исходить из того, что есть.
Она изо всех сил сжала переносицу, пытаясь унять боль в глазах.
- Есть... есть Ишхнади. Она довольно сильный маг, глава касты. У нас нет доказательств против неё, но у неё есть мотив.
- Подожди. - Луксор приподнялся, чтобы помочь ей, но Орлана только неопределённо махнула рукой. - О каком мотиве ты всё время твердишь? Что получила Ишханди после смерти императора? Императрицей ей не стать, даже если она перебьёт ползамка.
Круги перед глазами постепенно потухли, и Орлана обернулась к окну: на дорожках парка лежал густой серый туман. Как и в первый день. Ничего не изменилось.
- Дело не в императрице. Я просто знаю, что они поссорились.
- Да ты преувеличиваешь. - Луксор покачал головой. Он был занят тем, что усаживал куклу на край постели: шарнирные руки и ноги легко принимали любые позы. - Ну, может, и была размолвка. Но не до убийства же, честное слово.
Кукла была усажена и теперь тоже участвовала в разговоре. По крайней мере - сверлила Орлану подозрительным взглядом, как у следователя.
- Ссора была, - упрямо повторила Орлана, прижимаясь затылком к прохладной стене. - И обрати внимание, как она чуть зубами в меня не вцепилась, чтобы я только разрешила упокоить душу отца.
- Мне кажется, весь Совет цеплялся.
Орлана издала сдавленный стон и стукнулась затылком о стену. В голове загудело.
- Весь Совет. Но она кричала громче. Давай ты просто выслушаешь меня. У меня осталось совсем мало времени на расследование.
- Ну хорошо. - Луксор повернул головы куклы к себе и поиграл с ней в гляделки.
Кукла победила, и он с тяжёлым вздохом откинулся на кровать.
- Ишханди - это один. Два - лорд Ольвэ. У него есть и мотив: развалит империю и стрясёт с малолетней императрицы себе привилегий. Тем более что он уже попался на попытке убийства. И потом, мы почему-то априори принимаем, что Ишханди в плане отравления Эрвина - так, случайный прохожий. Что, если она всё знала?
