— Ох, и доберусь же я до этого колдуна! — взревел Вашти, резко взмахнув мечом над полом. С десяток тесно сбившихся скорпионов лишились лап.
— Надо что-то делать! — отозвался Хапри, чувствуя накатывающуюся усталость. Темп, навязанный атаками скорпионов, изматывал молодого воина.
— Вашти, мы должны плыть, — громко сказал киммериец. — Тогда этим тварям будет сложнее забраться на паром.
— У каната полно скорпионов! — крикнул асир.
— Так перетащи его на середину парома! Быстрее!
Вашти спрятал саблю, ногой отогнал двух проворных противников, схватил канат и, рывком сорвав его с двух крючьев на перилах, потащил на середину парома.
— А мы прикроем тебя с боков! — подхватил Хапри, сметая в воду назойливых скорпионов.
Вода вновь зашелестела. Асир уже не мерил паром размеренными шагами, а едва ли не бежал, быстро перебирая ногами. Теперь скорпионам было тяжело уцепиться за низкие борта. Вода же смывала тех, кто успел схватиться за доски еще до того, как паром начал движение.
Киммериец смерчем налетел на оживленно копошащихся тварей, сметая их на своем пути вместе с остатками перил. Но стремительность едва не стоила ему жизни. Один из скорпионов, прижав хвост к деревянному настилу, проскользнул под быстрым оружием киммерийца и ударил противника в ногу. Конан тут же смел его, разрубив на две части, и настороженно взглянул на свою широкую ступню. Облегченно вздохнул и снова взмахнул мечом. Жало ударило в кожаный ремешок сандалии.
Вскоре перед королем Аквилонии предстали лишь изрубленные доски парома и неподвижные останки скорпионов.
Хапри с торжествующим криком расчленил последнего врага.
Внезапно громко выругался Вашти. Через мгновение ему уже вторил Хапри.
Конан, внимательно следящий за своим бортом, обернулся и замер. Лоб киммерийца покрылся испариной.
Асир стоял по середине парома и держал обрубок каната.
— Кто-то перерезал веревку! — сказал он и в очередной раз выругался.
— Или перегрыз, — добавил Конан, чувствуя, как по телу растекается коварная скованность. — Или перегрыз... — Ему не нравилась эта мысль. Ведь то, что он собирался предпринять, теперь становилось смертельно опасным.
— Что будем делать? — сотряс туман Хапри.
Друзья устремили взор на киммерийца. Король Аквилонии тяжело вздохнул, с грустью посмотрел на воинов и тихо спросил:
— Плавать умеете?
* * *
— Кто бы мог подумать, что туман для острова всего лишь прикрытие?! — сказал Хапри, захлебываясь словами.
После бешеного плавания сердце не вырывалось из груди только у Конана. Но и киммериец не мог спокойно дышать.
Они не знали, сколько времени занял этот заплыв, не знали расстояние, которое преодолели. Единственное, что сейчас занимало их измученные мысли, это обещание.
И Митра, и Имир получили клятвы: воины никогда больше не будут переправляться на пароме через реку кишащую скорпионами и волками.
— Кто-то лизнул мою пятку, — прохрипел Вашти. — В воде. Я это почувствовал.
— Так вот почему ты меня тогда обогнал, — засмеялся Хапри, но тут же закашлялся.
— Волки не лижут пятки, — кисло усмехнулся Конан, вставая. — Они их откусывают. — Король Аквилонии осмотрелся. — Клянусь гневом Крома, здесь невероятно красиво! И мне это не по душе...
— Туман Призраков. — Асир брезгливо сплюнул в густую пелену, резко заканчивающуюся у берега острова. — Надеюсь, эти водяные скорпионы не полезут на берег.
— Думаю, они подождут нас на другой стороне, — спокойно сказал Конан.
Хапри взглянул вверх по склону, у подножия которого отдыхал отряд, и замер.
— Здорово! — пробормотал он.
На гребне земляной волны, застывшей высоким холмом, стоял великолепный замок.
Белокаменные стены никогда не знали осады. Мраморные башни высоко вздымались над изумительным садом, изогнувшимся сотнями карликовых деревьев. Беспощадно слепил глаза блеск тысяч лепестков невероятных цветов.
На фоне туманной завесы, ограничивающей другой берег острова, замок словно парил в россыпи водяной пыли гигантского водопада. В каждом изгибе его каменной плоти чувствовалась уверенность и сила.
— Этот замок построили боги, — прошептал Вашти.
8
— Рад приветствовать вас в моем скромном жилище! — раздался голос позади путников.
Конан резко обернулся, едва не срезав кончиком меча бороду удивленного Вашти.
— Будьте сдержанней! — посоветовал тот же голос.
— Кто ты такой? — тихо спросил Конан, глазами обыскивая огромный зал замка. — Где ты?
— Я спускаюсь к вам.
Взгляд киммерийца скользнул по расшитым золотом портьерам, скрывающим огромные арочные окна, коснулся многоярусной люстры, сверкающей сотнями свечей, и упал на две зеркальных реки ступеней, плавными дугами спускающиеся в зал.
Незнакомец медленно вышагивал по великолепному ковру, скрывающему белый мрамор лестницы. Его левая рука, затянутая белой перчаткой, скользила по резным перилам. В правой хозяин замка сжимал высокий бокал с золотистым напитком.
Белые перчатки и черный балахон — единственное, что удалось разглядеть путникам. Лицо незнакомца скрывала чернота глубокого капюшона.
— Кто ты? — повторил король Аквилонии, не отрывая глаз от его спокойного шествия.
Хозяин замка ступил на иссиня-черный пол, натертый до чистоты горного озера.
— Кто я? Это не важно. — Капюшон раскачивался в такт с размеренными шагами. Незнакомец остановился в десяти шагах от воинов, боящихся даже дышать. Бокал наполовину исчез в темноте, окутывающей его лицо, и тут же вернулся. Золотистый напиток лениво покачивался в хрустальной оправе.
— Важно другое, — сказал хозяин замка. — Вы пришли на остров. Значит, вы хотите умереть.
— Это еще почему? — прорычал Вашти.
— Мы на острове временно, — пояснил Конан, крепче сжимая рукоять меча. — Мы — путники, которые хотят только одного — перебраться через Хорог.
— Я знаю, кто вы.
Безжизненный голос, лишенный власти малейших эмоций, заставил Хапри поежиться.
— Ну, так мы пойдем? — как можно более спокойно спросил он. — Спасибо, конечно, за гостеприимство. Нам пора.
— Не спеши, Хапри, — остановил его Конан, внимательно разглядывая незнакомца. — Нас, похоже, так просто все равно не отпустят. Так давай воспользуемся возможностью поговорить с колдуном и хозяином проклятого острова.
— Ты не так глуп, варвар, как я думал.
Киммериец мог поклясться самим Кромом, что колдун улыбается.
Хапри переводил изумленный взор с хозяина замка на короля Аквилонии. Вашти молча обнажил саблю, которую слишком поспешно вложил в ножны.
