Тенле же я говорила все, что видела. Не из вредности, а потому, что увиденного было мало и только по делу. Его нить жизни отличалась от других, серых и порой тусклых. Мало где возьмет да проскользнет яркая, насыщенная событиями жизнь. Ах, как интересно разглядывать такие жизни! Но, сидя в салоне, рассматривать приходилось обычные серые, ведь и шли ко мне простые сельчане и горожане, заинтересованные в вопросе денег, удачи и любви.
А еще нить Тенлы казалось бесконечно длинной. Особенно по сравнению с другими нитями. Неужели все мифы правда и оборотни действительно бессмертны?
— Кроме жены, в твоей жизни будет еще много женщин. Они, в общем-то, и раньше были. И у нее будут другие мужчины. Не сказать, что вашу совместную жизнь можно назвать семейной, скорее это будет сделка. Сделка, заключенная не вами.
Обычная картина. Родители договорились, дети поженились. Да треть браков в Лефии такие, правда, их все меньше. Все больше родители перестают принуждать детей к браку, предпочитая, чтобы они сами выбрали себе спутника жизни.
— Развода я не вижу. Может, потом, но пока его нет… — вздохнула я. Выданная по минимуму информация кончилась. Карты тоже не могли ничем не помочь, хотя и теснились на столе чуть ли не в два ряда. — Можешь задавать вопросы.
— Будет ли брак… счастливым?
Я пригляделась. Счастьем тут и не пахло, но скандалами и горечью тоже. Бартер, сделка. Три ребенка, все довольны. Но не счастливы.
— Это нельзя назвать браком. Может, ты и будешь счастлив, но от брака… от супруги это зависеть не будет.
— А от детей?
Дети… Маленькие золотистые облачка счастья. Так недолго летят около нитей родителей, а потом отправляются в самостоятельное плавание. Три пока слабо светящихся огонька. Тоже оборотни. Вот здесь счастье было — легкое, нежное, неослабевающее… Дети это счастье. А долгожданные дети — счастье особенное.
— Да, — коротко выдала я.
— Все, вопросов больше нет, — встал из-за стола Тенла.
И линия вспорхнула из рук. Будто ее и не было. А мне так хотелось рассмотреть ее поближе, как диковинку, как редкий алмаз чистой воды. Я задула свечу и сгребла карты. Чувство опустошенности было неприятно. Как будто у ребенка отобрали новую игрушку, которую только что купили и даже дали подержать в руках.
— Это все? — спросила я. — Что-то быстро кончились вопросы.
— Все, что я хотел знать, — зевнул оборотень. — Большего и не надо.
Тасуя колоду, я пожала плечами. Редкий случай, обычно люди хотят знать всего и побольше.
— Иди топи баню, — напомнила я. — Еще четыре дня осталось.
— Иду, — буркнул Тенла и, накинув меховой жилет, вышел во двор.
Я любовно перетасовала колоду и положила ее мешочек. Как ни странно, смерть из нее не выпала, и я успокоилась, понадеявшись, что это если не окончательная победа, то хотя бы передышка.
Недочитанный романчик ждал меня на кровати. После первой бани я без зазрения совести переселилась на большую кровать в отдельной комнате. К тому же вдобавок выяснилось, что Тенла храпит, как минотавр и разговаривает во сне. Это дало мне дополнительный стимул к переселению в другую комнату.
В книге к дочери баронессы снова кто-то лез в окно. На этот раз не граф, а аж конюх. Дочь баронессы и здесь не поскупилась на плотские утехи и парень вылез (точнее, выпал) из окна осчастливленный донельзя.
Я так и провалялась с книжкой весь обед. А под вечер решила сходить в «Пивоманию», в которую пригласил давешний стражник. Вряд ли Урша будет носиться так поздно вечером по улицам, так что можно спокойно выйти в город. В крайнем случае можно наврать, что не смогла уехать.
Открыв шкаф, я принялась ворошить вещи. Жаль, что оставила у Аритты одну из своих самых красивых юбок и кожаный коричневый пояс, сшитый на заказ. Почему-то я была уверена, что они мне не понадобятся. Теперь и в харчевню пойти не в чем.
— Ты куда? — округлил глаза Тенла, окидывая взглядом комнату. Половина вещей из шкафа была сгружена на кровать, кое-что валялось на полу.
— Да вот, в харчевню один стражник пригласил, думаю, в чем пойти, — задумчиво ответила я, разглядывая зеленую юбку с подозрительными пятнами по подолу.
— Как «пригласил»? — не понял оборотень.
— Как-как, обычно. В «Пивоманию», там сегодня менестрель столичный выступает.
— И ты согласилась?
— А почему бы и нет?
— Я иду с тобой.
— Зачем? — опешила я.
— Итиль, тут тебе не Левва. Здесь если девушек и приглашают куда-то, то идти надо обязательно вместе с близким родственником.
— Что за чушь!
— Это не чушь. Придешь одна — прослывешь доступной, — наставительно вещал Тенла.
— Глупость какая-то, — фыркнула я. — Я же не мещанка какая-нибудь, а магичка!
— Ты извини меня, конечно, но ты по виду даже не ведьма, а девчонка, учащаяся на ведьму.
Я посмотрела в зеркало, висящее на стене. Белила Трега делали лицо свежее и… моложе. Да и без белил сама я в двадцать два года выглядела максимум на восемнадцать, из-за чего ко мне обычно обращались не «госпожа магичка», а «госпожа ведьма».
— Ну и что, — гнула свое я. — Мне все равно, что там обо мне будут говорить! Я хочу выпросить у стражника плакатик!
— Чего? — удивился Тенла. — Какое такой плакатик?
Эх, не умею я держать язык за зубами.
— С некроманткой, — прошептала я. — С непохожей на меня, около будки на доске позора висит.
— Зачем он тебе? — откровенно засмеялся оборотень. — Перед сном любоваться?
— Да, любоваться. Правда, очень нужно! — умоляюще посмотрела на него я.
— И из-за этого ты решила сходить в харчевню с каким-то стражником?!
— Я не понимаю, почему нет?
— Он тебе так понравился?
— Тенла, не нуди, — закинула я юбку обратно в шкаф и выудила другую, коричневую. — В «Пивоманию» менестрель приезжает, почему бы не сходить, не послушать?
— Идем вместе. И без всяких стражников.
— А плакатик? — жалобно сказала я.
— Да найду я тебе этот плакатик!
— Обещаешь?
— Обещаю. Все, отстань. Пойду собираться.
— Это кто еще к кому приставал! — по-детски крикнула я ему вдогонку.
Закрыв за Тенлой дверь, я продолжила поиски подходящего наряда. Как назло, все более-менее приличные юбки были либо чем-то испачканы, либо совсем не подходили для похода в харчевню. Плюнув на образ романтичной девушки (стражник мне теперь все равно не светит), я влезла в штаны для верховой езды, которые практически не снимала от самой избушки Сины и Трега. Хорошо хоть они были чистые, успела постирать вчера в бане.
— Вот сразу видно, что ты идешь не на свидание к стражнику, — ухмыльнулся оборотень, без стука входя в комнату.
