— Пресвятые помидоры, женщина! — не выдержал я в одну из таких «восхитительных» ночей. — Прекрати строить из себя хряка и плачь уже нормально, а! Я не знаю, что лучше слышать: твое это постоянное хрюканье или нормальные бабские слезы!
— П-прости, — пролепетала она в подушку.
Не знаю, зачем она разговаривала со мной вслух, ведь я итак слышал ее мысли, но решил, что лучше ее сейчас не трогать.
— Да ладно…
Если б я мог, я бы вздохнул. Она была разбита, я это чувствовал. Селеста едва держала себя в руках днем, и к ночи ее самообладание иссякало. Я хотел узнать, что с ней случилось, однако она не отвечала, и я подумал, что в ее мысли сейчас лучше не лезть, прошлый раз итак обошелся для нас двумя минутами «сурьезного» разговора.
Может быть, это все из-за меня? Или из-за того, что я сделал? Вполне вероятно, что она, как обычный человек, невольно корила себя за смерть той дюжины и еще одного.
И если бы я только мог, я бы ее утешил. Обнял бы, не знаю, и что-нибудь сказал. Сейчас же я первого сделать не мог, а второе казалось мне бесполезным, потому что она итак меня прекрасно слышала.
На следующую ночь я сдался. Мой разум итак трещал от бесконечной беготни между столиками и миленьким воркованием с посетителями, так что при свете луны я хотел отдохнуть, а не трястись от рыданий и вдаваться в депрессию.
— Так, хватит! — пожалуй, слишком резко прервал ее я. — Что случилось?
— Я… — Селеста шмыгнула носом. — Я не знаю.
— Чего? — не понял я.
— Не знаю! — вспыхнула женщина. — Просто не знаю, ясно тебе? Днем я чувствую себя как обычно, а когда остаюсь одна, то… — она запнулась. — Мне плохо.
— Это я и сам вижу прекрасно. Одно, дорогуша, ты забываешь: теперь ты не одна. Можешь считать это проклятием или даром одного дохлого Волка, а я теперь неотрывно связан с твоей больной головушкой. По крайней мере, на ближайшие лет пять.
— Пять? А что потом?
— Без понятия, — черт, как же я хотел хотя бы дернуть плечом или показать язык! — Я много думал о своем выборе, много чего изучал. В конце концов, не зря же я перешерстил всю башню магов Равнины и забабахал себе репутацию мастера порталов и чернокнижника, э? Думаю, наши разумы постепенно сливаются в единое целое — это природа, е-мое, и просто так она мирится с двумя головами на одном теле не будет! Если, конечно, это не мутант какой…
— Значит, через пять лет мы станем одним человеком? Как это возможно?
Я задумался. Заметил, что она, наконец, успокоилась и вытерла слезы со щек, и попытался ухмыльнуться. Дело сделано, однако!
— Еще б знать. Скорее всего мы просто сольемся. Этот процесс будет медленным и иногда мучительным — могу поспорить, посмотри на тебя сейчас кто другой, он бы точно счел тебя сбрендившей! Но я давно заметил, что именно такие истощающие и долгие вещи делают результат неожиданным. Время — клевая штука. И поразительно дурацкая.
— Это точно, — вздохнула Селеста.
Мы замолчали и просто смотрели в потолок. Я все еще не свыкся с тем, что теперь являюсь только голосом в ее голове, так что ощущал себя не в своей тарелке, убеждая себя, что все пройдет.
Скоро я увижу их. Конечно, сначала их надо найти, но разве ж это беда? С помощью магии можно творить и не такие штуки, а в последнем я себя за десять с лишним лет малость понатаскал.
— Расскажи что-нибудь, — вдруг попросила меня женщина, отбросив душное одеяло в сторону и сложив руки на животе.
— Чего? Я тебе что, сказочник, что ли, женщина?
— Нет, я не прошу тебя сочинять! Расскажи про свою жизнь, прошлую жизнь, к которой ты хочешь вернуться. Я… я ведь чувствую тебя, но только сверху. И столько крови… — она задохнулась, стараясь удержать мысли в порядке. — Тебе больно, я права? Почему? Что было в прошлом, Йен?
Я словно становился меньше с каждым словом. Ее вопросы с каждым разом все сильнее пронзали мое отсутствующее сердце, и я ответил:
— Дружба, предательство, смерть, любовь, тьма. Достаточно?
— Размыто.
На меня внезапно накатили воспоминания. Я полностью отдался этому потоку. Он подхватил меня и закинул в такие дали моего сознания, что я содрогнулся. Я никогда не считал себя жертвой и всегда недолюбливал людей, сетующих на свою судьбу, но сейчас мне вдруг стало так плохо, что если б я мог, я бы заплакал. Неожиданно, да?
Вдвойне неожиданностью для меня стало то, что Селеста снова зарыдала.
— Дебил! — воскликнул я, когда на меня наконец дошло происходящее. Черт, как я сам не догадался? Что за тупая башка, однако же! Придурок, долб!.. Кхм, опустим это плохое слово и продолжим дальше.
Я мгновенно спохватился и заставил себя отбросить плохие воспоминания в сторону. Пару секунд помедлив, я сконцентрировался и расслабился, ощущая, как спина Селесты перестает вздрагивать, и женщина медленно успокаивается, от усталости сразу же погружаясь в сон.
Что за чудеса, а? Теперь придется следить не только за ней, но и за собой тоже.
Еще одним минусом моего нынешнего состояния оказалось полное отсутствие потребности спать, и всю ночь я провел в размышлениях, стараясь не поддаваться эмоциям и дать женщине выспаться. Плохо я на нее влиял, однако, но я вообще уже привык, что меняю каждого человека, что становится мне ближе трех шагов, исключительно в темную сторону. Ну и что? Тьма — тоже сила, и люди порой забывают, что сила вообще не имеет предназначения, цвета. Только существа, использующие силу, могут выбирать между злом или добром.
Ладно, что-то я слишком уж поддался философствованию и запутался в собственных мыслях. Пора бы уже определиться со следующей целью и приступать к действию.
К сожалению, на следующую ночь Селесту снова прорвало на откровения.
— Семь лет назад я жила в Лоринде — ну, знаешь, небольшой портовый городок далеко на юге. Ты там был?
— Нет. Но слышал.
— Туго мне пришлось. Жарко там было как в пекле, а море рядом почти не давало о себе знать. Даже корабли там ходили редко: оно смердело помойкой, и мусор, плавающий в нем, мешал кораблям подойти к пристани. Представляешь?
— Представляешь, — с готовностью ответил я. — И что занесло тебя в эту дырень?
— А ты как думаешь? Бежала. Я хотела найти работу, а тут оказалось, что женщины в Лоринде — самый ходовой товар. Вот попала, да? А на корабле мне даже никто не сказал!
— Их подкупили, ясень пень.
— Вот и я так думаю, — кивнула Селеста, буравя взглядом потолок (черт, я даже с закрытыми глазами смогу описать на нем каждую царапину, во бред!). — Только я ногу поставила на причал, а меня сразу же скрутили и отправили на невольничий рынок.
— Встань, — прервал я ее, заметив, что она дрожит.
