То, что незнакомец сохранил свою магию и может чаровать, в то время как остальные «опустошены», было шоком для всех, а Минеда утвердилась в мысли, что произнесенные, теперь уже точно врагом слова, определенно были ничем иным как некромантским колдунством.
Вирода погибла в числе первых, а обессиленная Минеда на это лишь смогла удержать себя в сознании, впиваясь ногтями в ладони и до крови кусая бледные губы.
Всё напрасно. Всё напрасно, — повторяла командир первой группы, наблюдая как вслед за младшей сестрой гибнут и ее люди.
Это было страшное зрелище, посылая смерть огнем в скопления беззащитных людей, серый пришелец не забывал и очень ловко орудовать коротким клинком, а также то и дело откуда-то появляющимся в другой руке нормальной длины мечом, довольно архаичного вида. Страшно было видеть как струи крови, что рождали его клинки, словно бы не желая приставать, стекали по одежде темного колдуна.
К нему не пристает кровь, — твердила Минеда, когда в бессилии сжимая кулаки, наблюдала как серая смерть словно нож сквозь масло пронзал звено за звеном. При этом он постоянно повторял одни и те же слова, будто бы заклинание, мантру, лозунг фанатика, посмертное проклятие. Не известно что это было, но КАК он это произносил пугало даже больше чем то, что чужая кровь не желала задерживаться на нем.
Когда же люди дрогнули и попытались бежать, снова мелькнула та жуткая летучая мышь, и все кто пытался рвануть в пещеры подальше от этого ужаса, валились кулями. Толпа некогда могучих воинов многоголосо кричала, стонала. Кто-то взывал о пощаде, гневно требовал, плакал или ползал на коленях, но ничто не могло вызвать милосердия того, к кому не пристает кровь. Он словно неживой, твердил одно и тоже, разя своим мечом.
Никто не выжил, даже бесчувственные после атаки серой нетопыря, лишились голов.
Когда же тот, к которому не пристает кровь наконец добрался и до Минеды, всё о чем она думала в тот момент, так это о своей маленькой дочке, что так любила и которую более не увидит, а прежде чем клинок убийцы коснулся ее шеи, то и она удостоилась непонятных слов: «Eto tebe za tot kishlak, Salin. Ty v Adu».
Теперь же, когда живых не осталось, человек в сером, словно боясь чего-то и будто заставляя себя, направился в ту часть преддверия храма, где когда-то была загородка с пленниками. Волоча ноги он сделал последние шаги после чего упав на колени подтянул к себе девочку лет двенадцати и принялся что-то ей рассказывать, гладя по голове. Но увы, жизнь это не сказка, и маленькой гимнастке из бродячего цирка уже не встретить своего наследного принца Тутти.
Глава 12
Приемная ее императорского величества.
— Много слов, Ливонь, итоги! — поторопила словоохотливую докладчицу монарх благословенной Ардской империи, что сейчас со строгим видом восседала на троноподобном кресле за монументальным столом в той же стилистике.
— Выводы таковы, ваше величество. Группы командоров Сероместстких ждала засада превосходящих сил мятежников и Дарских агентов, во главе не менее чем двух командоров. Коршуны вступили в бой, так и не добравшись до цели. Тем временем, культист или культисты, обнаружив крах своего дела, поспешили уничтожить древнюю Джа, а следом, эти фанатики совершали некий темный ритуал призвав в наш мир что-то могучее и ужасное. Этот монстр в гневе или в уплату своих услуг уничтожил призывателей, по количеству пепла трудно определить, но похоже их было больше одного, а после и покинул храм, где вступил в схватку Коршунов с мятежниками как третья сила. Та резня, что он там учинил, ваше величество, внушает несоизме…
— Вы опять пускаетесь в образное словоблудие, Ливонь. Я понимаю что вы нервничаете, но держите себя в руках, — направила в нужное русло докладчицу невысокая рыжая женщина с россыпью очаровательных веснушек на лице, слегка несдержанно одернув манжет серебристого мундира с обилием чуть не сияющих бликами шнуров и галунов, хотя на её строгом лице не промелькнуло ни одной эмоции.
— Да-да, государыня. Все! Все поголовно были уничтожены, причем многие обезглавлены, а некоторые даже и не сопротивлялись. Кто-то будучи на коленях и со склоненной головой взывая к милости, а кто-то и вовсе лежа с закрытыми глазами, что наталкивает на мысль о владении монстра силой лишения воли к сопротивлению! — Добавив театральности, слегка полноватая, но невероятно обаятельная невысокая женщина с розовыми кудряшками и сапфировыми глазами, принялась иллюстрировать до невозможности уморительными гримасами и артистичными жестами всю драматичность развернувшегося в столичных катакомбах действа. — Видимо они смирились со своею участью и просто легли, предпочтя смерть бесчестию! Хотя главный сыщик Можнэль считает что всего лишь претворялись мертвыми чтоб спастись. Тупица. Я в очередной раз настаиваю на пересмотре распределения бюдже…
— Не время сейчас, Ливонь. Что дальше? — чуть закатив свои серо-голубые глаза все так же холодно прервала традиционную «песню» заместителя главы Имперской Тайной Стражи, ее сюзерен.
— Простите, ваше величество. Так вот, монстр зачем-то буквально испепелил и погреб под потоками жидкого камня западный угол преддверия храма. Что там находилось нам не известно, но силы потраченные на это вот изваяние превосходят магистрские! Да чтобы наворотить тот… Хм, памятник. Пожалуй верное название. Так вот, чтоб создать подобие того памятника могуществу монстра, двум магистрам одновременно пришлось бы потрудиться! — как всегда преувеличила эмоционально колышущая своим необъятным бюстом раскрасневшаяся Ливонь Серокрайская, которую похоже опять «понесло». — А это говорит о том, что монстр экстраординарно силен и превосходит по силам любого из нас — обитателей этого мира! Ну а то что он предпочитал орудовать клинком, вероятно отобранным у одного из мечников, свидетельствует о презрении к нам как силе. Кичился, забавлялся, может следовал какому-то кодексу — кто знает, зачем он устроил резню, если мог просто испепелить всех?
— Я правильно поняла, — поспешила прервать этот поток «сказок Венского Леса» ее величество, — все были перебиты, в большинстве своем клинком, некоторые же при этом, просили пощады, а то и вовсе лежали? Никто не выжил?
— Совершенно верно, ваше величество, — утирая лоб чрезмерно кружевным розовым платочком, извлеченным из серебристого, но словно бы с розовым отливом мундира, поспешила подтвердить забавная дамочка.
— И много тел было обнаружено на подступах к преддверию? Монстр ведь должен был настигать беглецов, — словно строгая учительница, раскладывающая элементарное по полочкам перед нерадивым школяром, чуть склонив голову набок пыталась натолкнуть на очевидные выводы замглаву Коршунов ее величество.
— Э-эм… Все тела лишь в преддверии, государыня, — как-то вжав голову отвечала, уже давно всё понявшая, неглупая, но очень… разновекторная чиновница.
— То есть монстр действовал настолько бысто, причем клинком, что никто не успел даже покинуть преддверие? А некоторые, узрев такую мощь, «сложили лапки» и легли помирать? — с сарказмом и изрядной долей скепсиса произнесла рыжая властительница, решив уже просто-таки ткнуть носом не особого ума, по ее мнению, докладчицу. — Где находились тела тех, кого добивали лежачими, и главное в каких позах они были?
— Частично у стен зала, это те что на спине, ну и на выходе некото… многие! — решилась сыграть в озарение недалекого чинуши, артистичная серый кардинал Тайной Стражи, щедро сдабривая свои реплики воистину мхатовскими паузами, — Они определенно были добиты лежачими… но будучи во всевозможных позах и как правило со спины! Выходит… их сначала оглушили или как-то иначе лишили чувств, а после и…
— Браво, Ливонь! — не выдержала этой канители рыжая. — Вы только что убедили меня оставить вам ТОТ ЖЕ бюджет, а не сокращать как следственной канцелярии с их досточтимым Можнэлем. Итак, монстр либо действовал молниеносно, не дав никому даже покинуть зал. Но это чересчур фантастично, хотя не станем отбрасывать и эту гипотезу. Либо, что вероятнее, использовал что-то обездвиживающее, хотя скорее лишающее чувств. На лицах добитых ведь не застыл ужас? — а получив кивок, восхищенно взирающей на нее собеседницы, удовлетворенно прикрыв на миг огромные ресницы, продолжила, — Но теперь главный вопрос всей этой загадки: почему люди без видимых ранений лежали у стен, куда их по-видимому доставили свои же?
