Меня больше интересовали функциональные вещи, а именно мебель. К моему удовольствию, диванов различных форм, всяких кресел и стульев тут было с избытком. Одна комната вызвала мой глубочайший интерес. Нет, не спальня. Она тоже, безусловно, занятная. Но вот эта комната полностью была отдана под библиотеку. А где еще как не здесь я смогу почерпнуть необходимые знания, чтобы поскорее разобраться — в каком мире я очутился.
Но больше я, конечно, оценивающе косился на служанку, не отходящую от меня ни на шаг.
Если сначала я не особо ее разглядел, то теперь-то…
Пышно у нее было не только сзади, но и спереди. И ее очаровательный вид разжигал во мне волнующую тягу к эмпирическим открытиям. На цвете ее глаз я пока не фокусировался. Да и вообще не понимаю важности таких мелочей…
Ладно, у Алиски. Мне у нее смотреть больше не на что было. А у Аделаиды я их разглядел как-то мимоходом…
Служанка не лепетала и не раболепствовала, на мои бытовые вопросы отвечала бойко и с задоринкой.
И я понял, что расставаться с ней мне совсем не хочется.
В какой-то момент я собрался с духом и открыто уставился на нее, всё-таки с моей-то «опытностью» в амурных делах давалось мне подобное чаще всего нелегко.
Она спокойно и миролюбиво выдержала мой зрительный натиск.
— Как зовут? — спросил ее с надеждой. — Я попрошу, чтобы тебя при мне оставили… Ну там подушки взбивать. Я же не знаю, как у вас тут заведено. Можно так?
— Конечно, можно, я рада буду помогать вам, — тут же отозвалась она охотно. — Марфуша я. От стряпни на кухне меня уже воротит.
Я почувствовал, что мне с ней мгновенно стало легко и просто…
Учитывая, что мои отношения с Аделаидой наполнились восхитительными пикантностями, о половине которых она не догадывалась, меня со страшной силой тянуло к княжне. Возможно, и не только поэтому. Но я пока не склонен к самокопанию в таком ключе. И сказать, что мне с аристократкой было «просто и легко» — да ничего подобного!
А теперь и вовсе.
Не с чьих-то слов, а лично убедившись в моей мужской «прыти», она наверняка и на пушечный выстрел к себе больше не подпустит. К тому же я боялся, что сейчас княжна оклемается немного и отомстит мне со всем жаром оскорбленного девичьего сердца с помощью магии.
А что ей? Придумает какую-нибудь гадость. Со стороны вроде будет незаметно, а я медленно изведусь в муках…
А Марфуша — вот она — простая и открытая, без всяких чопорных аристократических замашек. Разговаривать с ней — приятно, находиться рядом — тоже. И меня к ней, само собой, потянуло. Конечно, не только из-за комфортного общения — мужское ведь никуда не деть.
Эта легкость меня даже расслабила.
Если сама согласна стать моей помощницей, то зачем откладывать в долгий ящик? Нужно поскорее и ВСЕСТОРОННЕ воспользоваться ее помощью!
Но, разумеется, не прямо сразу же просить ее исполнить абсолютно все мои желания и прихоти.
Сославшись на свое беспамятство (на всякий случай), обстоятельно вызнал у Марфуши нет ли каких-либо важных моментов, связанных с проведением семейных ужинов, о которых я должен знать, чтобы не попасть впросак.
Отчебучить что-то не то — я смогу в любой момент, но ужину я придавал почему-то особое значение. Наверное, потому, что понимал — мне необходимо с первых же минут произвести самое благоприятное впечатление. Конечно, я спас Аделаиду, и мне многое будут прощать. Поначалу.
Ну да, и они знают, что у меня плохо с памятью.
Но отчего-то мне претило сразу же сесть в лужу при первом полноценном знакомстве со всем благороднейшим семейством.
Наверное, чтобы не выперли меня из поместья раньше времени. Отблагодарят за Адель — и пинком под зад.
Но, видимо, Марфуша не знала о подобных заморочках и была далека от всего этого. Заверила меня, что у господ всё по-свойски, по-людски.
Я сказал ей, чтобы перестала мне «выкать», я для нее никакой не барин.
— Но вы все-таки гость, — ответила служанка добродушно.
Поскольку у меня не было с собой багажа, она отправилась похлопотать о чистой одежде. И провожая взглядом Марфушино тело, пышущее красотой и здоровьем, я еще раз убедился в том, как желанна и неоценима ее помощь.
С блаженством погрузился в ванну, которую Марфуша успела как-то быстро и незаметно приготовить. Я буквально чувствовал, как от меня слой за слоем отваливаются дорожные пыль и грязь.
Вот отскочила столичная, а вот подошел черед и достоличной…
Из какого-то выпуклого флакона брызнул на себя пару раз пахучей жидкостью. Обмотавшись полотенцем, выглянул за дверь. Марфуша успела подсуетиться — напротив, на двух стульях, аккуратно сложенная новая одежда, причем на выбор.
Я отбросил «павлиньи» наряды, наверняка дарованные Павлом, и облачился в то, что было поскромнее. И кстати, оно-то и пришлось мне впору. Павел ростом будет повыше.
Когда я был полностью готов, как по сигналу колокольчика, появилась Марфуша. Может, подглядывала? Да и пусть. Надеюсь, скоро у нее тоже чего-нибудь «высмотрю».
Девушка, улыбчиво таращась на меня, повела в обеденный зал. То ли моя новая одежда ее веселила, то ли точно «наподглядывала».
Мне не до этого пока. Весь как на иголках.
Сейчас будет решаться вопрос о длительности моего пребывания в столь замечательном доме.
* * *
Черт возьми! Они уже собрались. Только меня ждут. Начало — не в мою пользу. Хорошо, что хоть без париков. Точно «по-свойски».
Я растерянно остановился у стола и отвесил легкий поклон.
— Ну что вы! — воскликнул князь. — У нас в семейном кругу — без церемоний. Присаживайтесь.
«Меня прямо вот сразу в семью приняли, что ли?» — хохмил я мысленно, чтобы отвлечься и унять дрожь в пальцах. Да и в коленях тоже. Сел на свободное место. Оказалось, напротив Аделаиды.
Она, поморщив нос, отвела глаза.
Справа — Павел, слева — не знаю кто. Но теперь я понял, в чью одежду влез. В его однозначно. Спокойный, тихий, моей комплекции.
А нет. За столом не только семья. Вон торчит всклоченная борода Балистара. А он ведь точно не член семьи.
Князь быстро представил мне всех, кого я еще не видел или видел мельком, но не был с ними знаком.
Я запомнил только, что тот, кто слева — второй брат Аделаиды — Александр.
Да как я их запомню? Десятка два родственников, а то и больше. Пялиться на них и пересчитывать — как-то неудобно.
Я зачем-то по-приятельски подмигнул Лили. Да ясно, что от волнения. Она сидела подле Адели. Лили уставилась на меня с недоумением.
Чему, спрашивается, удивляться-то?
Мы ведь с ней в одной карете столько времени находились, вполне можно считать, что стали хорошими знакомыми.
Очевидно, она так не считала.
Да как их, этих девиц, понять?
Молча приступили к трапезе. Нет ни столовых ритуалов, ни восхвалений Селены. Мне стало полегче.
Хотя они уже могли проделать всё такое, что у них тут принято, пока меня дожидались.
Едва насытив желудки, семейство завело беседу. Я тупо продолжал ковырять вилкой в тарелке. Пару кусочков проглотил, больше не лезло.
Может, княжна наколдовала уже чего-то?
Я осторожно поднял на нее глаза. Она о чем-то тихо щебетала с Лили и вела себя так, будто бы меня и не существовало.
Началось то, чего я больше всего опасался. Полезли ко мне с вопросами. Могли бы и сами догадаться, что я из разряда тех гостей, кто не требует к себе пристального внимания, и сказать честно, вообще избегает его.
— Не сочтите за бестактность, Алексей, скажите, помните ли хоть что-то о своих родных или из каких мест вы родом? — поинтересовался глава семейства.
Я насупился и отрицательно покачал головой.
— Возможно ли такому случиться, что вы из благородной семьи? — неожиданно прицепился ко мне Павел, показалось, что даже с ехидной улыбочкой.
У него явно проблемы с инстинктом самосохранения, или он у него вообще отсутствует. Сидит рядом, а у меня в руках вилка. Вон еще и ножик на столе. Подумал бы прежде, чем задавать такие наглые вопросы в лоб. Даже князь на него зыркнул сурово.
