Ладно, выгнали бы тотчас, а вдруг у них за такое — «не сносить головы»?
Амулет, зараза, опасный. Да и Очаг не меньше. Даже больше.
Да к черту их титул!
Надо сначала разобраться во всем.
Ночь выдалась тяжкой. Минут пятнадцать набирал в ладони воду и швырял ее себе в лицо, пока сзади не раздался смешливый голосок:
— А чего это подушки не измяты? Плохо я их взбила?
Приятная утренняя картина: Марфуша — розовощекая, аппетитная. Глазки светятся. О! Карие…
— Чай подавать или вниз спуститесь?
— Подавать! Подавать! — встрепенулся я. — На двоих!
Лучше с ней пока побуду. Успеет еще семейство поизмываться надо мною. Не всем из благородных, конечно, я пришелся не по нраву, но большинству — наверняка.
Правда, я надеялся, что они поутихнут, как только я выпрошу себе место служивого.
Марфуша вернулась быстро, притащила большой поднос и ловко опустошила его, расставив приборы на столе.
— Садись со мной, — предложил я.
Она зарделась и тихо запричитала:
— Да разве так можно? Да не нужно. Я не могу…
Ох и кривляка! Вижу же, что две чашки принесла.
Воспользовавшись ситуацией, я властно ухватил ее, жаль, что только за плечи, и усадил в мягкое кресло.
— Чего ты так упираешься? — усмехнулся я. — А ты случаем не рабыня?
— Нет, конечно, — отозвалась она. — В рабство только кочевники угоняют. А у нас можно в кабалу попасть за долги, так отработаешь всё сполна и свободен.
— Ты же не должна ничего? — уточнил я.
— А хоть и должна, тогда что? — лукаво уставилась она на меня.
«Ну что… Понятно что… — и тут пронзило извилины. — А вдруг Алиску кочевники поймали и угнали? Но отправляться за пределы империи мне сейчас как-то не с руки… Да и знать бы наверняка… К чему неоправданный риск?»
Марфуша плеснула из чашки в блюдце и, уморительно раздувая щеки и шумно выдыхая воздух, принялась дуть на горячую жидкость.
Я засмотрелся.
— А как тут служивые поживают?
— Ничего себе поживают. Только мрут иногда. На то они и служивые.
Вот те раз! Из огня да в полымя! Я видел, конечно, во дворце, как те служивые кинулись врукопашную. Но там в противниках у них были хоть и агрессивные, но явно хилые богоотступники.
Агатцев еще встречал, так они только одним своим видом всех распугали. И я ведь тоже таким собираюсь стать. А с кочевниками в основном простые стрельцы сражаются. Так мне говорили.
Да и я ведь себе привилегии выпрошу, выгадаю максимальную безопасность. Если такое, конечно, возможно.
— А ты ко мне приходить будешь, если я вдруг в служивые к князю подамся? — я попытался понять по выражению лица служанки, что она действительно думает по этому поводу.
В смысле нашего общения.
Но ничего у нее не дрогнуло, не заиграло, не опустилось, ни вздернулось.
Громко потянув в себя чай из блюдца, она отозвалась как бы между делом:
— А чего же не приходить? Меня уже к вам назначили. Вы же сами похлопотали.
Да нет. Я, скорее всего, чуть не прохлопал ушами такую чудесную помощницу. Хоть одно облегчение — уже не нужно об этом затевать разговор с князем. Всё решилось благополучно и как-то само собой.
— Вам передали, что ждут через час, а я, дура, расчаевничалась тут и совсем забыла! — подпрыгнула Марфуша, выпучив глаза. — Уж простите!
— Да не переживай, — успокоил ее я.
Переживать придется мне.
Я обнял обворожительное тело служанки жадным… взглядом и потопал туда, где меня «всенепременно» ожидают.
Внизу меня встретил какой-то слащавый в ливрее и провел вглубь здания — в большой зал, где я еще не бывал.
Тут, мне показалось, вполне уютно: камин поменьше Родового Очага, много мягкой мебели, стол с закусками и напитками. Отличное место для отдыха.
Но пригласили меня сюда, к моему большому сожалению, совсем не для этого.
Хорошо, что их всего трое.
Князь сидит в кресле, задумавшись. «Старая госпожа» — княгиня Элеонора, полулежит на софе. Она явно ко мне не очень-то расположена. Да и я к ней не испытываю «сыновьих» чувств. С первого взгляда видно — чопорная грымза. Вся увешана фамильными драгоценностями. То ли свою магическую силу показывает, то ли влюблена по уши в дорогие цацки.
Вроде бы Аделаида не в нее пошла.
Наверное.
У княжны и было всего единственное ожерелье. Больше я ничего на ней не видел. А нет. Еще на лбу у нее что-то блестело, когда она ко мне в темницу приходила.
Княжна тоже здесь. Отсела подальше к окну. О! А сейчас на Аделаиде сверкает, как на новогодней елке. Тоже вся в побрякушках. Может, временно она так принарядилась, чтобы маменьку успокоить?
После случившегося-то.
Тогда ведь ее ожерелье сплоховало. Теперь вон как вооружилась.
Хоть Лили нет. Вероятно, ей не понравилось, как я подмигиваю. Надо потренироваться на досуге. Но досуга для подобных упражнений — пока точно не предвидится.
— Алексей, вы подумали? — деловой человек этот князь, сразу к сути.
— Ваше сиятельство, пожалуй, мне рано думать о титуле, позвольте стать служивым, — протараторил я заготовленную речь. — Обучусь магии. Мне с моим провалом памяти даже невдомек, как ею управлять. Но попрошу вас пойти мне навстречу и предоставить определенные привилегии.
— Как пожелаете, — отозвался князь с едва заметным недоумением.
Понятно, что титулами в империи не разбрасываются, и не найдется дурака, который бы от него отказался.
А вот и нашелся! Здрасьте, это я!
Княгиня тихо ахнула. Без сомнений от радости. Аделаида громко прыснула, скорее специально, показывая мне, что довольна моим добровольным карьерным крахом.
— Привилегии гарантирую. И их будет больше, чем вы назовете, — чуть хмурясь, заявил глава семейства. — Но к вопросу о титуле мы еще вернемся.
А какие поблажки я бы хотел?
Так это просто, ничего запредельного. Чтобы меня меньше дергали и позволяли выбирать: браться за задание или отказываться от него. Ну и по струнке не ходить. Здорово, что про Марфушу упоминать уже не требуется. Аделаида такое точно бы мимо ушей не пропустила. А потом могла бы отыграться на ни в чем неповинной девице или использовала бы ее как тайное оружие против меня… Да может, так уже и есть.
Один черт разберет, что у этих баб в головах творится!
Еще немного поговорив, собственно ни о чем, князь согласился с моей просьбой окончательно:
— Я распоряжусь. Моего участия в этом не требуется. Обряд посвящения в служивые проводит хранитель. Он занимается этой сферой. Все вопросы будете пока решать с ним. А у меня возникли неотложные имперские дела. Нужно срочно ехать в столицу, пока она держится. Кстати, вы стали прямым свидетелем пренеприятного, даже более того, невообразимого события, поэтому могу говорить открыто. Я не о самом нападении, а о том, что в момент его совершения магия ни одного из родов не проявилась. В этом мы с другими представителями благородных семей и постараемся разобраться. А пока с уверенностью можно сказать только то, что беспокоиться нам есть о чем.
Я откланялся. Уже прямо в привычку вошло. Верна все-таки поговорка: с кем поведешься…
Вышел за двери и пошагал к себе неторопливо.
А зря, лучше бы поспешил.
Меня окликнула Аделаида.
— Какая жалость! — жеманно воскликнула она, приближаясь и тряся фамильными драгоценностями. — А я тебе уже прозвище придумала — «сиятельный половинчатый барин». Стал бы аристократом — курам на смех.
А смотрит на меня так, будто я ее и впрямь чести лишил умышленно и насильно. Ну, той, что девичья…
Глазами сверкает ярче своих побрякушек. Того и гляди, сейчас магией влупит.
Вот какой из меня растлитель?! Сама она — та еще курица!
Но в руки себя взял и деликатно промолчал. Однако кланяться ей не стал. Ладно, получу я служебное кольцо и припомню ей. Знаю одно заклинание. То, что Пахом по секрету рассказал… А если оно вдруг фальшивое, то все равно княжна — ТА, КОТОРУЮ Я уже трогал там, где можно только после свадьбы…
