— Никто не заставляет его любить, — сказала Элисса. — Просто не ищи повода для ссоры.
— "Просто…"
— Дункан рассказывал, как он попал в Орден? — спросил вдруг Риордан.
— По Праву Призыва… — растерялся Алистер. — Но…
— Он убил жениха Страж-командора. Случайно, испугался, не рассчитал…
— Да, я знаю. И что она спасла его от виселицы.
— А он рассказывал, что Женевьева хотела, чтобы он умер на Посвящении? Приняв чашу Призыва из ее рук?
— А ты откуда знаешь?
Риордан хмыкнул.
— Дункан как-то обмолвился… чуть больше, чем следовало бы, а я вцепился и вытащил всю историю.
Да, это и в самом деле на него похоже. Но…
— И как потом?
— А вот так. Подумай, Алистер. Или ты хочешь сказать, что ненавидишь сильнее, чем женщина, потерявшая возлюбленного?
— Ничего я не хочу сказать, — насупился Алистер. — Но целовать мерзавца в задницу я не намерен.
Он отмахнулся от Риордана, который говорил что-то еще и вернулся в зал. И помрачнел окончательно, увидев, как исчезают улыбки и суровеют лица. Еще и Элисса ухитрилась исчезнуть, ничего не сказав, а сам Алистер заметил это, только вытащив из-под стола Огрена. Он хотел было ее разыскать, потом решил, что не хватало еще за девчонкой бегать, и вообще, это она и Риордан во всем виноваты, цапнул со стола бутылку и пошел к себе.
Чтобы обнаружить у двери Элиссу, подпирающую косяк.
— Я пришла мириться.
Алистер обнаружил, что рот помимо воли расплывается до ушей.
— Да мы, вроде, не ссорились… Заходи.
Она улыбнулась в ответ, позволив закрыть за собой дверь.
— Наверное… — Она бездумно потерла свежий рубец там, где сегодня прошелся меч Логэйна — колдуньи постарались на славу. — Несуразный какой-то сегодня день.
Вот это точно. Весь сегодняшний бесконечный день Алистер чувствовал себя младенцем, которого макают попеременно из горячей воды в ледяную.
Элисса тихонько вздохнула, обхватив себя руками за плечи.
— Не сердись на меня за Логэйна. Это подло по отношению к нему и нечестно — к тебе, но… — голос стал еле слышен. — Я так боюсь потерять тебя…
Алистер порывисто шагнул навстречу, обнимая, коснулся губами макушки, мимоходом подумав, что не успел заметить, когда ежик превратился в пушистые пряди.
— Ага, а кто сегодня чуть не заставил меня умереть от разрыва сердца?
Она хихикнула, не поднимая головы.
— Не выдумывай.
— Ничего я не выдумываю, — деланно обиделся он. — До сих пор болит… где-то тут. Или тут?
Элисса засмеялась. Алистер коснулся ее подбородка, заставляя поднять лицо.
— Я не сержусь. Уже нет. И потерплю я этого мерзавца — но не более того. И вообще…
Он хотел сказать "иди сюда", чтобы чуть после довольно незамысловатым образом доказать, что не только не сердится, но очень рад, что она вообще есть на этом свете, и рядом с ним, когда в дверь постучали. Алистер, помянув Архидемона открыл — и обнаружил за дверью Морриган.
— Хочу я попросить об одолжении…
— Я буду у себя, — сказала Элисса, выскальзывая в коридор.
Алистер кивнул ведьме — мол, говори, и приготовился к очередной неожиданности этого бесконечного дня.
Предчувствие его не обмануло. Выслушав до конца, он долго искал подходящие слова, наконец, выдавив.
— Но почему он и почему именно сегодня?
— А ты хотел бы сам? — хмыкнула Морриган, и Алистер решительно замотал головой, снова лишившись дара речи. — Риордан или ты в крови носили скверну слишком долго и едва ли способны зачать. Не то Логэйн. А почему сегодня? Тоже легко ответить, не дано нам знать, удастся ли улучить еще хоть ночь под крышей и в покое. Не хочу я зачинать дитя в кустах поодаль от костра, когда все краем глаза коситься будут, притворяясь, что спят. Ты сам ведь не приходишь к Элиссе, при других, лишь есть когда возможность уединиться, хоть я вижу, как влечет друг к другу вас…
— Довольно! И это говорит женщина, заявившая, "чего стыдиться естества" — не удержался он от подколки.
— Я не стыжусь. Но если ты не видишь разницы меж тайным и постыдным…
— Хватит, Морриган. Я понял. Но я не могу приказать… кому бы то ни было лечь в постель к тебе… или к кому-то еще. Уговори его сама. К тому же, — он, наконец, нашел спасительную отговорку, — учитывая, как мы с Логэйном друг друга любим, мои уговоры могут вызывать обратную реакцию.
— Пожалуй, прав ты в этом. Хорошо. Попробую уговорить. Не так уж я страшна, и он не стар еще, чтоб перестать смотреть на женщин. Попытаюсь.
Она шагнула за дверь, как всегда, забыв попрощаться. Алистер бездумно смотрел ей вслед, пытаясь уложить в измученный за день разум только что услышанное. Он ничего не понимал ни в ритуалах, ни в древних богах, и сама мысль о том, что нерожденный еще ребенок способен вместить душу древнего бога, избавив от верной гибели того, кто нанесет решающий удар Архидемону, казалась совершенно безумной. Впрочем, не была ли безумной вся их затея изначально — а вот поди ж ты. Он запоздало сообразил, что не выспросил у Морриган, откуда ей известны такие вещи… И, это получается, мерзавец увильнет от заслуженной кары? Впрочем, ночь любви с Морриган сама по себе могла сойти за наказание — несмотря на то, что ведьма действительно была хороша собой, веяло от нее какой-то жутью, а, может, так и не изжитые инстинкты храмовника давали о себе знать. Алистер не стал об этом думать. Понял, что, похоже, заснет и пошел к Элиссе. Даже если она не настроена… на ритуал, — хмыкнул он про себя, — Просто побыть рядом. Морриган права — возможно, другой ночи у них не будет.
Оказалось, что Элисса очень даже настроена… А потом ее голова покоилась у него на плече, и прежде чем уснуть, Алистер успел подумать, что хотя бы заканчивается этот долгий день как нужно. А обо всем остальном он будет беспокоиться завтра.
========== 28 ==========
Разумеется, все пошло наперекосяк.
Прибыв бодрым маршем в Рэдклифф, Алистер обнаружил там армию, трупы порождений тьмы и никаких следов Архидемона. Следующим приятным открытием стало известие, что Орда, не дойдя до Редклифа, свернула в сторону Денерима. Выходило, что они не только зря проделали немалый путь, но и оставили столицу на поругание — потому что с людьми и обозами двигаться так же стремительно, как Орда, не нуждавшаяся ни в пище, ни в сне, они не смогут. Единственной по-настоящему хорошей новостью оказался воскресший Фергюс Кусланд, и, глядя как Элисса с визгом виснет на шее брата, прослезился даже Огрен. Оказалось, Фергюса, раненого во время вылазки в Дикие Земли выхаживали хасинды, и без магии выздоровление затянулось. Едва окрепнув, тейрн обнаружил, что сам он — изменник и сын изменников, а семьи и дома у него больше нет. Как он узнал о судьбе сестры и как, без денег и друзей добирался до Рэдклифа где, по слухам, бывали стражи, Фергюс рассказывать не стал, заявив, что история долгая и не слишком радостная, поэтому — потом, а пока он почтеннейше просит разрешения присоединиться к войскам Рэдклифа. Впрочем, времени для того, чтобы толком поговорить, действительно не было. Хотя на то, чтобы отвести Алистера в сторону и прошипеть "обидишь сестренку — убью, и не посмотрю, король ты там или нет", Фергюс время нашел.
Гонца к Эамону послали, но в то, что людей успеют вывести из Денеримма, никто не верил. Так что в столицу двинулись, даже не заночевав в замке — несмотря на то, что все понимали — опоздают, каждый хотел успеть. Но, как и было очевидно с самого начала, когда армии подошли к городу, Орда уже бесчинствовала внутри.
Алистер, недолго думая, оставил координировать войска Тегана с Фергюсом, решив, что книжные знания и жизненный опыт как-нибудь друг друга уравновесят, а сам решил прорываться к Архидемону. На узких городских улочках армии не развернуться, зато небольшой отряд пройдет, словно нож сквозь масло. Риордан затею одобрил, правда, внеся коррективы. Он лично с несколькими добровольцами из Рэдклиффа попытается заманить Архидемона на крышу форта Драккон и помешать ему улететь. На крыше, как бы велика она ни была, много бойцов не соберешь, но это будет работать в обе стороны, так что дракон окажется отрезан от Орды, с которой могут разобраться и обычные воины. Тем временем Алистер со своими людьми должен будет прорваться на крышу, и вместе они как-нибудь дракона порешат. Если так будет угодно Создателю, — криво ухмыльнулся Риордан, прощаясь.
