А едва стакан поставил на стол, я осторожно добавила:
— Срок действия неделя.
Морда сглотнул, взялся было за стакан… передумал, взял бутылку и начал пить прямо из горлышка, заливая свое разочарование коллекционным и явно безумно дорогим виски.
— Простите, господин мэр, — даже не знаю, с чего взялась извиняться. — Просто вы меня напугали, а я своих слез никому не прощаю.
Морда пить перестал. Резко поставил бутылку на стол, посмотрел на меня прямым немигающим взглядом, и кое-кто понял, что вообще зря рот открыл. И тут же глаза опустила, и вообще сразу назад в свою лавку захотелось и…
— Я вас до слез довел?!
Даже отвечать не стала. Пиетет, репутация, все такое.
— Аэтелль?
— Мы не настолько близки, чтобы вы называли меня по имени, — прошипела раздосадованная ведьма, и подняла руку.
Boт превращу его сейчас в дуб, или к камень, или и осла, или…
Пальцы щелкнули. Зеленоватые искорки осыпались, охватывая мою кровать, у которой начали стремительно отрастать ноги. И вот ноги отрастают, а морда возьми и скажи:
— Это моя кровать.
Присмотрелась, повнимательнее присмотрелась, и поняла, что кровать действительно мэрская.
— Я вас так, в одной ночной рубашке выкрал, — мрачно сообщил Бенхард Джонатан Вегард.
Ну и имечко у морды, тяжелое такое.
Тяжелым оказалось не только имя.
— Госпожа ведьма, — морда все так же мрачно взирал на меня, — очень жаль, что последствия вашей глупейшей проделки необратимы, но нам в любом случае стоит поговорить. И разговор будет серьезным.
В следующий миг морда извлек странную темную коробочку, разместил на столе, открыл…
Любопытная черная ведьма потянулась, намереваясь увидеть чего же там, и поняла, что коробочка пуста. Совершенно. Абсолютно.
Не поверила, щелкнула пальцами, призывая огонек, чтобы рассмотреть получше и поняла страшное — ничего не произошло. Щелкнула пальцами повторно… ничего.
— Блокиратор магии, — сухо оповестил морда.
Одной черной ведьме очень резко вдруг стало крайне неуютно здесь находиться.
— Ловец, — теперь и мой голос был крайне мрачным.
Морда усмехнулся и кивнул.
— А кое-кто говорил про разведку, — ехидно протянула я.
Поведя плечом, морда произнес:
— Вы же понимаете, что ни одно государство не признается в том, что в период военных действий, да и не только, уничтожает наиболее сильных магов противника.
И это было правдой. Против магов вражеского государства выставляли своих магов, а вот против сильнейших из одаренных силой — ловцов. Ловцы магией не владеют, ни магией, ни магическим резервом, соответственно отследить их невозможно, тут даже искатели бессильны. Но и ловцов мало, крайне мало, и чаще всего они гибнут, потому что сильнейшие маги сражаются отчаянно, до последней капли крови, не могу осуждать их за это.
— Буду откровенен, — продолжил морда, — на побережье вот уже более пятидесяти лет исчезают черные ведьмы. Но с этого года в районе Бриджуотера исчезло трое достаточно сильных белых магов.
Он допустил паузу, а я осознала то, что осталось недосказанным. Пока пропадали черные ведьмы, никому до этого не было дела, а вот из-за исчезновения белых магов правительство заволновалось. Мерзко.
— Некоторое время, — морда начал крутить бутылку, стараясь не смотрен на меня, — мы подозревали группу ловцов, но в ночь гибели госпожи Мадины Моргенштейн стала очевидна магическая составляющая.
Морда оставил бутылку в покое, посмотрел на расстроенную ведьму и продолжил:
— Мне искренне жаль, что я стал причиной ваших слез, но это ничего не меняет — вам придется уехать, госпожа ведьма. На окраину города, или вовсе переехать в иной, однако ваш черный источник в центре Бриджуотера в данный момент единственная помеха для работы мэтра Октариона и его команды. Его нужно ликвидировать. И либо вы это сделаете сами, либо… — на лице морды заиграли желваки.
— Либо? — переспросила я.
— Либо. — мэр уставился исключительно на почти пустую бутылку, — он его подчинит.
Чего?!
— Кто подчинит? — окончательно запутавшись, спросила черная ведьма.
Морда сжал зубы. Некоторое время смотрел на бутылку, затем не отрывая от нее взгляда, мрачно произнес:
— Меня всегда искренне удивляли взаимоотношения белых магов и черных ведьм. Никакой логики.
Не согласилась, поинтересовавшись:
— Что может быть логичнее продолжения рода?
Выругавшись, морда посмотрел на меня и задал неожиданный вопрос:
— А вам известно, почему белые маги убивают черных ведьм?
Не стала ничего отвечать, только одеяло натянула до самого подбородка.
— Поглощение источника, — жестко просветил меня ловец. — У мэтра Октариона на счету свыше ста. Делайте выводы, госпожа ведьма.
Сделала. Не радостные.
— Уезжайте, — морда смотрел мне прямо в глаза. — Мэрия выкупит вашу лавку за приличную цену, я лично прослежу за тем, чтобы вы прибыли на новое место жительства в целости и сохранности, более того могу гарантировать вам защиту до того момента, как вы центрируете ваш источник. Но уезжайте из моего города, госпожа Герминштейн.
Черная ведьма медленно встала. И не важно, что ночная рубашка особой длиной не отличается. Осторожно ступая но мокрой от росы траве, подошла к «доброжелательной» морде, зачарованно следившей за каждым моим шагом. Очень плавно наклонилась, и, глядя в эту породистую морду, выдохнула:
— А если я не собираюсь уезжать из МОЕГО города, тогда что?
Господин мэр очень медленно сузил глаза.
Черная ведьма протянула руку, пальцы коснулись маленькой черной коробочки… игривое движение и тихое «Бах» едва коробочка закрылась.
Щелчок пальцами и заискрившаяся на их кончиках магия.
— Госпожа Герминштейн, начал было пришедший в себя морда, но кто сказал, что мы, ведьмы, отличаемся терпением?!
Правильно, никто, потому что не отличаемся.
Щелчок, и зеленоватый огонь сорвавшись с пальцев окутал морду… и почти сразу сотней искорок опал на траву, не причинив мэру никакого вреда. Ловец, глядя мне в глаза, усмехнулся, протянул руку, налил себе виски в стакан, кинул туда льда, поднял, салютуя мне, сделал глоток.
Противостояние становилось интригующим.
— Составите мне компанию? — совершенно хамским образом поинтересовался морда.
Судя по всему, кое-кто чувствовал себя в полной безопасности, и мне оставалось только догадываться амулет, артефакт, заклинание?!
Не имеет значения.
Щелчок пальцами и стул, на котором восседал морда, стремительно обзавелся лианами, которые вмиг спеленали явно не ожидающего подобного мэра.
