Прошло мучительных полтора часа, прежде чем выбор состоялся. Наставник Натаниэля, похоже, питал слабость к малоизвестным невразумительным волшебникам с ещё более невразумительными именами. Натаниэлю с трудом удалось уклониться от превращения в Фитцгиббона, Трикла, Хумса или Гэллимефри. Его же собственный выбор постоянно казался мистеру Андервуду то слишком самонадеянным, то слишком хвастливым. Но в конце концов решение всё же было принято. Мистер Андервуд произнёс официальную формулировку, отыскал соответствующую графу и расписался напротив занятого имени. Натаниэль тоже поставил свою подпись в большой врезке в самом низу страницы. Подпись получилась корявая и угловатая, но ведь он ставил её впервые. Он расписался и про себя перечитал:
«Джон Мэндрейк».
Он стал третьим волшебником из носивших это имя. Ни один из его предшественников не совершил ничего значительного, но Натаниэлю было уже всё равно. Все лучше, чем Фитцгиббон. Пусть уж так и будет.
Наставник Натаниэля сложил бумагу, спрятал в коричневый конверт и откинулся на спинку кресла.
— Ну что ж, Джон, — сказал он. — Дело сделано. Я заверю документ непосредственно в министерстве, и с этого момента начнётся твоё официальное существование. Не вздумай, однако, задирать нос! Ты всё ещё почти ничего не знаешь — и сам в этом убедишься завтра же, когда попытаешься вызвать жабба. И все же первый этап твоего образования завершен, благодаря мне.
— Да, сэр. Спасибо, сэр.
— Видит бог, это были шесть долгих, утомительных лет. Я частенько сомневался, сумеешь ли ты продвинуться достаточно далеко. А после того прошлогоднего происшествия большинство наставников вообще выкинули бы тебя на улицу. Но я упорен… Впрочем, неважно. Отныне ты можешь носить свои линзы.
— Спасибо, сэр.
Натаниэль едва удержался, чтоб не сощуриться. Он уже носил их.
В голосе мистера Андервуда появились самонадеянные нотки.
— Если всё пойдёт хорошо, через несколько лет мы пристроим тебя на достойную работу: возможно, помощником секретаря при каком-нибудь из замминистров. Не слишком роскошно, но зато в соответствии с твоими скромными способностями. Не каждый волшебник способен возвыситься до столь важной должности, как я, Джон, но ты всё равно должен стремиться внести свой, пусть даже скромный вклад в общее дело. Ну а пока что ты, как мой ученик, сможешь помогать при простых магических операциях и тем самым хоть немного отблагодаришь меня за все те усилия, что я на тебя потратил.
— Сочту за честь, сэр.
Волшебник взмахнул рукой, показывая, что ученик может идти. Натаниэль развернулся, чтоб уйти, и скривился. Он был уже на полпути к двери, когда его наставник вдруг ещё кое-что припомнил.
— Да, кстати! — сказал он. — Твоё Наречение состоялось очень вовремя. Через два дня я отправлюсь в Парламент, выслушать речь, которую премьер-министр будет читать перед самыми важными членами его правительства. Это очень важное событие; премьер-министр вкратце изложит свои ближайшие планы, затрагивающие внутреннюю и внешнюю политику. Волшебники могут приводить с собой супруг, а также учеников, уже получивших имя. Если ты будешь хорошо себя вести, я возьму тебя с собой. Это будет для тебя чрезвычайно поучительно — увидеть всех наших ведущих волшебников сразу!
— Да, сэр! Большое вам спасибо, сэр!
Почти впервые на его памяти Натаниэль встретил предложение своего наставника с истинным энтузиазмом. Парламент! Премьер-министр! Натаниэль покинул библиотеку и стрелой взлетел наверх, к себе в комнату, к окну, сквозь которое на фоне серого ноябрьского неба смутно виднелось здание Парламента. Но Натаниэлю казалось, будто стройная башня купается в солнечном сиянии.
Вскорости он вспомнил про жестянку, до сих пор лежавшую у него в кармане.
До обеда оставалось ещё два часа. Миссис Андервуд возилась на кухне, а мистер Андервуд был у себя в кабинете, висел на телефоне. Натаниэль тайком вышел из дома через парадную дверь, прихватив пять фунтов из банки для мелочи — миссис Андервуд держала её в прихожей на полке. Добравшись до дороги, Натаниэль сел на автобус, идущий на юг.
Волшебники не привыкли пользоваться общественным транспортом. Натаниэль сел на боковое сиденье, как можно дальше от остальных пассажиров, но то и дело поглядывал на них краем глаза. Мужчины и женщины, молодые и старые. Молодежь была одета в тусклые, блеклые наряды. На девушках поблескивали украшения. Они бранились, смеялись или сидели тихо, читая газеты, книги, иллюстрированные журналы. Да, это были люди, но невооружённым глазом видно было, что они не обладают могуществом. Натаниэлю, чей опыт общения с людьми был весьма скуден, его попутчики казались плоскими, двухмерными. Они говорили ни о чём, читали примитивные книги. Натаниэль совершенно ничего не мог бы о них сказать — кроме того, что, по его ощущению, большинство из них слегка вульгарны. Через полчаса автобус доехал до Темзы. Натаниэль сошел на остановке у моста Блэкфрай-арз, дошел до середины моста и перегнулся через кованые перила. Был прилив; река быстро несла серые воды, и поверхность её бурлила. Вдоль набережных тянулись деловые кварталы; там уже начали мелькать фары машин и зажигались уличные фонари. Натаниэль знал, что здание Парламента находится как раз за излучиной реки. Ему никогда ещё не случалось бывать так близко от своей заветной цели. От одной лишь мысли об этом сердце Натаниэля забилось быстрее. Нет, о Парламенте можно подумать и потом. А сейчас надо выполнить то, что жизненно необходимо. Натаниэль вытащил из одного кармана пакет и обломок кирпича, подобранный в саду, а из другого — жестянку из-под табака. Он сунул жестянку и кирпич в пакет и крепко завязал его.
Потом он быстро огляделся по сторонам. Прохожие спешили мимо, втянув головы в плечи. Никто даже и не взглянул на него. Тогда Натаниэль преспокойно перебросил пакет через перила и посмотрел, как он падает.
Всё ниже… ниже… В конце концов пакет превратился в белое пятнышко. Натаниэль едва-едва разглядел всплеск.
Готово! Жестянка камнем пошла на дно.
Натаниэль поднял воротник куртки, защищаясь от ветра, дующего над рекой. Теперь ему ничего не грозит. Ну, пока что не грозит. Он выполнил свою угрозу. И если Бартимеус посмеет его предать…
Пока Натаниэль шёл через мост к автобусной остановке, начался дождь. Мальчик брел нога за ногу, погрузившись в задумчивость. Несколько раз он едва не столкнулся с какими-то простолюдинами, шедшими ему навстречу. Те бросали ему вслед ругательства, но Натаниэль их не слышал. Сейчас значение имело лишь одно — он в безопасности…
