Ночь прошла тревожно. Спали вполглаза, были настороже и пару раз слышали рев саблезуба. Дикари находились неподалеку — это факт. Они вели поиск, и складывалось впечатление, что ищут не только нас. Но кого? Неизвестно. Поэтому утром был второй совет ветеранов, и Кольцо после сеанса связи с крепостью приказал продолжать движение к цели.
Шли осторожно. Два-три километра в час. Продирались сквозь густые заросли и часто останавливались. А затем впереди услышали непонятные звуки. Кто-то плакал. Судя по всему, это была девушка, голос молодой.
Расстояние метров пятьдесят, и мы напряглись. Откуда в диком лесу, где бродят вооруженные слуги демонов и саблезубы, девушка? Неужели сбежала из каравана рабов? Нет. Такое представить сложно, тем более что до тропы не меньше десяти километров. И даже если бы рабыня смогла сбежать, далеко бы она не ушла.
Однако обойти место без осмотра мы тоже не могли, и Кольцо указал на Мишу, Тропаря и меня, а потом махнул стволом автомата в сторону подозрительных звуков. Все понятно. Тройке предстояло разведать обстановку, а основная группа нас прикрывает.
Осторожно, шаг с пятки на носок, очень медленно и бесшумно, мы приближались к источнику звука. Автоматом раздвигали заросли и старались сдерживать внутреннее напряжение. А звуки тем временем становились громче, хотя иногда стихали. Плач и жалобные всхлипы. Тишина. Опять плач. И снова тишина. Честно говоря, жутковато.
Наконец остановились. Миша раздвинул кустарник, за которым находился источник звука, и замер. Он не шевелился, а плач пропал. Совсем. И так мы простояли около минуты, пока Тропарь не положил на плечо старшего тройки ладонь.
Миша никак не отреагировал, и Тропарь, потеснив Мишу, сам скользнул вперед, встал рядом с ним, слегка дернулся и тоже замер.
«Опасность! — взвыло во мне шестое чувство. — Беда! Беги! Уходи! Спасайся!»
Инстинктивно я сделал шаг назад. Человек всегда боится того, чего не может понять. И я не исключение из правил. Но тем не менее не убежал. Сквозь кустарник мелькнуло что-то красное, и послышался шум хлопающих крыльев. После чего без раздумий я выхватил из разгрузки гранату, выдернул чеку и бросил ее вперед. РГД-5 улетела туда, откуда доносился плач, и поджилки в ногах затряслись так сильно, что я не выдержал и опустился на колени, а затем завалился на бок.
Взрыв был негромким, и раздался визг:
— И-и-и-и-ааа!!!
Противный звук, услышав который, хотелось зажать уши, прокатился по лесу. Осколки скользнули по кустам, после чего Миша и Тропарь упали.
Что делать? Как поступить? Кто визжал? Ответов на эти вопросы не было. Я впал в легкий ступор, словно накатил паралич, и увидел, как из-за спины выскочил Рик. В руках у него был ПКМН без ночного прицела и, не жалея боеприпасов, он разрядил в кустарник половину ленты. Визг стал громче и на звук полетели гранаты, которые бросили Романов и Пеленг.
Взрывы! Звуки стихли. В воздухе легкая дымка и запах сгоревшего пороха. Сквозь просвет в кронах деревьев я видел темные дождевые облака, готовые обрушить на землю очередную порцию воды, и хотелось только одного — лежать без движения. Чтобы меня никто не трогал и не беспокоил. Лежать и смотреть на небеса, наблюдать за полетом облаков и ртом ловить холодные дождевые капли…
— Вставай! — Сильный удар ногой в бок привел меня в чувство, и я увидел Елену, которая смотрела на меня сверху вниз.
— Что это было? — поднимаясь, спросил я ведунью.
— Гипноудар! Нас бес заманивал! — ответила Елена и посмотрела мне в глаза: — Ты в порядке?
— Почти… Слабость… Словно душу вынули, а потом вернули… Не понимаю ничего…
— Быстрее приходи в себя. Бес без свиты не ходит.
Елена отвернулась и бросилась к пострадавшим. Миша и Тропарь продолжали лежать на траве. Словно мертвые. И я подумал, что, наверное, моя граната посекла повольников осколками. Однако видимых ран не было. Только у Тропаря поврежден приклад автомата, а больше ничего.
— Рик! Прикрывай! Они слева! — выкрикнул Кольцо и повернулся ко мне: — Олег! Федор! Хватайте Мишу и Тропаря! Выносите братьев!
Встряхнув головой, я подобрал АКМ и перекинул его за плечо, а затем склонился над Мишей. Взгляд моего наставника был подернут дымкой, словно сейчас он находился далеко от нас, в мире грез. Такие взгляды доводилось видеть у торчков, когда они под кайфом.
— Бес заворожил ребят, — сказала Елена. — Эти твари — хорошие гипнотизеры. Приманивают человека, а когда он рядом, парализуют и лишают воли. Ты взгляд бесовский не поймал, потому и устоял. Успел. Повезло тебе. Только краем зацепило.
— И что теперь? Миша с Тропарем в себя придут?
— Не знаю. — Женщина нахмурилась. — По-разному бывает. Все от человека зависит.
Разговаривать некогда, и Елена была права: мне повезло, а вот нашим товарищам — нет. И, взвалив Мишу на плечи, я начал отходить, а Федор взял Тропаря.
За спиной бил пулемет, его поддерживали автоматы, и пару раз взорвались гранаты. Повольники прикрывали нас. Вот только далеко уйти не удалось. Вскоре мы вышли на берег глубокого ручья и силы меня оставили. Я опустил Мишу, который весил не менее восьмидесяти килограмм, на траву, и рядом остановился Федор.
— Олег, надо идти, — сказал следопыт.
— Не могу, — отозвался я и покачал мокрой от пота головой.
— Давай. Напрягись. Ты сможешь!
Резкими рывками я потащил Мишу дальше. Дотянул тело наставника до места, где полчаса назад мы форсировали ручей, и опять остановился. На этот раз окончательно. Федор понял, что дальше я не пойду, и мы сделали короткий привал. Едва присели, как появились повольники. Кольцо, помимо своего груза, тащил рацию и, предупреждая вопросы, пояснил:
— Пеленга больше нет. Стрела в шею попала. Сразу погиб.
Мне было все равно, слишком устал, а Федор покачал головой и сказал:
— Неподалеку есть надежный схрон. Только…
Он запнулся, и Кольцо поторопил его:
— Говори уже.
— Всем места не хватит. Поместится четыре человека, не больше.
— Ты уверен?
— Да, — кивнул следопыт и пояснил: — Мы с братом яму копали на двоих. А я прикинул, что, если потеснимся, четверо войдут.
Командир группы помедлил и принял решение, которое далось ему нелегко:
— В схрон пойдешь ты с Тропарем на плечах, Рик с Мишей и Елена. Где четверо, там и пятеро. Пулемет останется нам. Вы вернетесь к реке самостоятельно, а мы задержим беса и дикарей здесь, тут позиция лучше. Потом тоже отойдем.
— А бес разве не погиб? — Федор нахмурился.
Кольцо покачал головой:
— Нет. Ему живот осколками посекло и крыло пулями разрубило, но он живой. Тварь!
