А народу-то в коридоре не один, вот и Костик улыбается, и Серега тоже… Серега-Большой. И Мишка тоже со смены не сменился ещё, ждет чего-то.
Гендир пожал мне руку, так что у меня кости хрустнули, Костик меня по плечу похлопал… Ну, нравились нашему шефу юбилеи эти.
— За работу уж говорить не буду… — Поморщился генеральный. Милицейские привычки у него надолго остались. — А вот за службу верную прими!
На стол передо мной лег большой и красивый пакет настоящего чая.
— Выслугу тебе прибавляем. — Добавил генеральный. — Жаль, что ничем больше отметить не могу… Но среди своих сотрудников тебя видеть рад всегда.
— А уж мы-то как! — Широко улыбнулся Серега-Большой. — Пиво пить одно загляденье, парень легкий, до дома донести просто…
Все улыбнулись.
— Спасибо, Петр Сергеевич… — Я сам не заметил, как голос мой дрогнул. Как-то вдруг стало все далеко и просто. Тебя любят. Тебя ценят. Твоими профессиональными качествами довольны, да и тобой тоже, как человеком…
Ну… Это же внимание. Оно всегда ценится, разве нет?
Поговорили ещё с минуту, меня поздравили, и все потихоньку разошлись. Теперь их смена пиво пить на улице.
А я уселся в кресло, поудобнее уселся, поерзал…
Первые дни были не такие уж и тяжелые.
День рабочий, сиди и следи за камерами, которые по периметру склада расставлены. На камерах всегда одно и то же, разве что иногда грузчик проскочит или по улице кто пройдет, или машина проедет. Скукота! Напарник есть, да немногословный, "да", "нет", "ага" и мимо тебя в стенку смотрит. Ну, открыл книжку про Вику Харрингтон, и читать. Серия длинная, мне хватит. Напарник мой, тогда им Серега был, сидит, молчит, а третье дежурство задрых, как крот.
А тут раз — и камера отключилась одна. Серегу пихаю, сначала рукой, а потом уже и ногой в бок. "Что надо." Говорит, глаза не открывает. "Да камера не работает". "Да и черт с ней".
Ну и чудак.
Вспомнил, что писалось, с уставом сверился, да пошел проверять.
Провод выскочил.
Ну, в рацию "алё", Серега спит. Дошел до телефона, позвонил, куда говорили. Там тоже все полусонные. Провод вставь и посмотри, чтобы огонек горел, утром проверим. Спокойной ночи.
Ага, вам тоже.
Провод кое-как на место вставил. Огонек зажегся. Еще раз "алё" в рацию, ну да куда там.
Вернулся.
Камера работает.
Хорошо.
Ну а через неделю подошел ко мне знакомый один шапочный.
На складе, говорит, работаешь. Работаю, говорю. А у меня, говорит, народ есть. Который много знает. В том числе и как контейнер складской открыть. В контейнере вещей до жути, и кидают в них грузчики-китаёзы все как попало. Потому что много их, китайцев. Да и запаковано там тоже все кое-как. Подержишь коробку под феном, и скотч отклеивать не нужно, сам отпадает. В коробке, скажем, триста женских трусов от Диора, прям сам Сунь Хунь Вчай сделал. Ежели их там останется двести девяносто пять, никто и не чухнется. Узкоглазые их по весу продают.
Не дрейфь, говорит, ты меня хорошо знаешь, вот который год уже. Тайну тебе открою — я сам уж лет шесть как таким бизнесом зарабатываю. В складах, которые ты каждый день видишь, как в свой институт едешь. Видал? Нокия телефон, за последний марж купил. А за следующий ноут можно купить. И девок в рестораны вожу, а не в Макдачню, ага…
Ну, говорю, вижу, что трусы от Диора-сян в цене в наши времена. Но я-то тут при чем?
Как при чем, говорит. В охране работать и не знать, какая кнопка за что отвечает? Разве ж, говорит, нельзя камеры отключить? Да ты, чувак, лох педальный!
Говорю, нехороший ты человек! Ну кто ж меня учит, я ж простой охранник! А там электроника, сложная вещь, понимать надо!
Как на работу шел, его на улице встретил.
Привет, привет! Как дела? Как сам? Тут работаешь? Ого, ага, вот это складина! И не пущают никого… Ну, я пошел.
Днем, следующим, звонок. Привет, привет! Дверь открой, разговор есть. Ну, открыл я. Дурак был, что тут скажешь. Стоят там двое, один тот, другой кто-то незнакомый, взрослый уже, лет тридцать.
Предки твои дома? Спрашивают.
Тут осторожность сработала.
Дома, говорю, спят. Говори, чё надо, да и я в институт пошел. Опаздывать мне нельзя, понимаешь.
Ну так пошли на улице побазарим.
Не дверь же захлопывать? Да и что сделают, на улице в такой час народу много еще. Погоди, говорю. У подъезда подожди. А то родители тут у меня, то да сё… Собрал сумку быстро, на всякий случай кинул туда нож. Ну говорю, дурак был еще. Молодой.
Вышел, там фордина стоит. И этот приятель мне рукой машет, залазь, мол.
Залез. Водила, тот второй, движок включил, греемся.
Молчим.
Тут водила мускулами лицевыми поиграл, да и говорит мне
— Слыш. Говорят, что ты склады охраняешь?
— Кто говорит? — Спрашиваю. Голос тихий, аж самому стыдно.
— Да кто надо! — На полтона выше.
Дальше молчим.
— Короче, гусь. Слушай сюда. Завтра у вас завоз. Два дня грузить будут. Твоя задача на ночь камеру отключить. И ворота открыть. А потом притворишься потерявшим сознание внезапно.
Молчу.
— Не боись, чисто сработаем… Никто не подкопается.
— Спасибо, — говорю, — на слове добром. Пойду, — говорю, — на работу надо… А то ругают нас
Еще через дежурство звонок с улицы. Напарник снова дрыхнет, как крот.
Решетка там у нас была, проходную перегораживала. Ну, вот за решеткой и стоят пара. Знакомый мой и блатнюк.
— Открывай. — Говорят. — Фура подошла. Десять тонн твои…
— Да я ш их не подниму… — А сам понимаю, что решетка-то только решетка. Пули она не задержит.
— Голову что ли проспал на дежурстве своем? Десять тыщ денег. Открывай давай. Камеры уже отключили, напарник твой дрыхает небось, ну да мы с ним сами договоримся, ничё ему не будет страшного.
— Счас, — говорю, — только кнопку нажму… Вы, ребята, подождите…
На улице КамАЗ фырчит дизелем. Большая такая тентованная фура, на крыше белые пластиковые силачи. Ну, многие дальнобойщики их вешают, модно так.
Ну да.
Подошел, набрал номер.
— Петр Сергеевич, нас грабить приехали.
— Понял. Милиция счас будет, ваши функции закончены.
— Небось, умные парни! — Серега говорит. Я вздрогнул, к нему повернулся. Не спал он, я уж потом понял, с самого начала. — Пошли, поглядим, познакомимся! Не каждый ж день?
Там уже заждались.
Блатной аж от нетерпения приплясывает.
— Ну чё отключил?
— Не-а. — Говорю. — Электроника сложная…
А из-за спины Серега вышел. Который большой. Вообще, страшный он иногда. Росту в нем два с сантиметром, и в плечах широкий, форму на него не то что у нас не подобрали, так и в его родном Рязанском Воздушно-Десантном не сразу нашли.
