Но кто ж знал.
— Тихо! Слушать всем меня! — подсаживая свою ненаглядную на нарга, кратко инструктировал нас сержант. Внизу две лодки. На одной поплывут: Ансел, Фира, Цера… — он принялся перечислять знакомые и незнакомые мне имена, — Вторая лодка: Хорх, нэда, отец Фергюс, Сона и её брат. Всем остальным: оседлать наргов, будем прорываться. Скачем до Рыбацкой Пристани…
Это такая деревушка…
Да какая деревушка? Один дом, в котором жил старый-престарый рыбак, да сарай, где хранились лодки.
Было ещё полдюжины заброшенных строений, из которых всё ценное уже попи… э-э-э… забрали. Даже на дрова это гнильё пускать было зазорно.
…Там есть три лодки, — между тем продолжал Хабд, — садимся на них и переправляемся. На том берегу лес, там нас преследовать никто не будет. Ты, Февр, приглядывай за своей дочерью, — сказал напоследок сержант бородатому мужику, который помогал взгромоздиться на нарга девчонке с забинтованной рукой, которую я видела в лазарете. Как не странно, кроме неё и Неллы верхом уселись знахарка Гиза, ещё одна женщина и мальчишка. Раненым тоже помогли влезть на наргов, в том числе и моему брату Лону, который едва держался в седле.
— Ансел, Хорх, Мирт, Эрфур — ворота! — распорядился сержант, вскакивая на нарга.
Стражники сдёрнули запорный брус и потянули на себя створки. Не успели они распахнуться, а Хабд уже ринулся вперёд, разгоняя нарга. Опережая его, в сторону «чёрных», которых у ворот стояло не меньше десятка, неслись три арбалетных болта. Вслед за сержантом на давгов налетели остальные воины. Все, кто мог держать в руках оружие, и безногие, и безрукие. Те от такой наглости слегка растерялись. Воспользовавшись этим все безоружные, раненые, женщины и дети поскакали к рыбацкой деревушке. А мы, те кто был пешком, на своих двоих кинулись к реке.
Я не видела, как сражался в своём последнем бою Хабд. Лишь через год о той схватке мне поведал Ворг, уцелевший тогда среди немногих. Сержант сразу зарубил одного давга и опрокинул наргом второго. Дальше воин не видел, ему было не до этого.
Воргу, после ночного нападения лишившемуся ноги (я о нём уже говорила), жизнь в тот миг казалась конченой. Ведь военная служба была для него всем, как же теперь без неё. Это совершенно не укладывалось в его понимании. Да лучше смерть в бою с оружием в руках, чем жалкое существование безногого калеки. Ворг ринулся в бой. Ему сразу удалось сбить с ног и стоптать двоих давгов. Погибли они или нет, он так и не узнал. Не до того было.
Враги быстро оправились. Засвистели стрелы. Стражник, сражавшийся справа упал, сражённый в спину. Ещё одна вонзилась в круп нарга, на котором сидел сам Ворг. Прилетевший сбоку топор поразил животное в шею. Нарг ревел и хрипел. Хабд и ещё один воин бились пешими. Ворг же сражаться мог только верхом. Поэтому он погнал своего, находящегося на последнем издыхании нарга вслед тому, за которым волочилось бездыханное тело. Еле-еле догнал, уже у подножия холма. Только сумел с трудом взобраться тому на спину, как раненое животное пало.
Ворг оглянулся. Последнее, что он увидел, как Нелла скачет к Хабду, которого со всех сторон обступают враги. Лучше бы она попыталась спастись сама. Может быть, у неё и получилось. Ведь именно за женщин и детей отдали воины свои жизни. Но, не судьба. Брошенный топор оборвал жизнь жены Хабда, а затем в неравном бою пал и он сам. Так и погибли молодожёны вместе, в один день.
Жили счастливо, но, к сожалению, не долго.
Воин бросил прощальный взгляд на крепость, со стороны которой в его сторону бежали давги, развернул нарга и поскакал к рыбацкой деревушки. Пока он пересаживался с одного животного на другое, неудачно зашиб раненую ногу. Если раньше, после лошадиной дозы обезболивающего она почти не беспокоила, то теперь саднила так, что темнело в глазах. В таком состоянии стражник был не боец.
В рыбацком посёлке его невзгоды не кончились. Февр, недовольный властью бородатый крестьянин…
Гнусный тип.
Ещё какой…посадил свою раненую дочь в последнюю лодку и, никого не дожидаясь, отчалил от берега, нагоняя две другие посудины, ушедшие далеко вперёд.
Делать было нечего. Ворг загнал нарга в реку и с его помощью кое-как перебрался на другой берег, устало рухнув на песок у самой кромки воды. Так он провалялся всю ночь.
Утром проснувшись, кое-как из последних сил взгромоздился на нарга. Благо накануне не забыл намотать узду на руку. Как бы иначе он его бегал, искал. Не сумев проехать по краю леса, воин углубился в него. Сколько он плутал по запутанным тропкам. Похоже сутки, если не больше. Только к утру ему удалось вырваться из зелёного лабиринта. И тут же нарвался на стражников нэда Лесного Предгорья, подчинённого туэру Моорону-Хирну.
Интересно, что подумали эти воины, когда из белесой пелены предрассветного тумана показался едва держащийся в седле всадник на качающемся из стороны в сторону нарге. Во всяком случае, когда тот из последних сил потянул из ножен меч, шарахнулись они от него, как от порождения бездны.
Рассказывая это, Ворг смеялся, но тогда ему, наверное, было не до смеха.
А что же делали в это время мы, те кто выскочил из крепости пешком, со всех ног бросившись к реке. Впереди бежали Хорх и Ансел, уже успевшие зарубить зазевавшегося «чёрного». Второй, оказавшийся на нашем пути, не желая испытывать судьбу, сиганул с обрыва вниз.
Мы устремились по тропинке к лодкам. Впереди меня бежали Сона с братом, таща пресловутый короб со своими утятами-гусятами. И как они только с ним не навернуться. О-па-а, сглазила. Мальчишка споткнулся и полетел носом в пыль. Вимм перевернулся, и пимфы как горох высыпались из него, будто серые теннисные мячики, заскакав по поросшему травой крутому склону.
— Тив! Дурак! Что ты наделал! — схватившись за голову, запричитала Сона.
— Не стой! К лодкам! — крикнула я ей почти в самое ухо, поддав ногой короб, отчего тот закувыркался вниз.
Пока девчонка ошалело провожала его глазами, я схватила её за рукав, таща за собой.
— Быстрее!
— Ы-ы-ы, — заныла Сона, — Это же всё, что у нас было.
— Вот вернёмся, и заберёшь свою живность. Ничего твоим пимфам не сделается.
— Правда, — спросила рыжая, размазывая по щекам слёзы.
— Конечно, — пошире распахнув честные голубые глаза, без запинки соврала я.
Следовавший за нами отец Фергюс, перекинув секиру в левую руку, подхватил правой под мышку мальца, и мы вместе выскочили на маленький пляжик у подножия холма, где стояли две лодки. Одну Хорх и Ансел уже столкнули в воду и в неё садились две женщины и девочка моих лет. Отпущенный священником мальчишка бросился туда же, ему помогли забраться. Сонна, опомнившись, кинулась следом, но лодка уже отчалила.
