От неминуемого инфаркта Люцера спасло появление Илки. С первого взгляда оценив ситуацию, она прервала затянувшийся теннисный матч, отправив Алису в душ, а соседа пригласив на чашечку кофе. Алису, в очередной раз удивившуюся внешнему сходству между Илкой и Ин-силаем, уговаривать не пришлось, девочка исчезла по первому требованию. Люцер и вовсе был на седьмом небе, наивная дурашка, он полагал, что возвращение Илки продвинет его хоть на шаг в его шпионской деятельности. Как бы ни так! Хоть Илка и пригласила его в дом, беседа с ней была еще бесперспективнее, чем теннис с Алисой.
– Хорошая сегодня погода, не правда ли? – воспользовалась Илка фразой из бессмертного «Пигмалиона». – Как спортивные успехи?
– Ужасно, – признался Люцер, – только никому не рассказывайте. Этот бесенок разбил меня, как коалиция – троянцев. Если б не Вы, я, наверно, умер бы на бегу.
– Прекрасная смерть, – черные, как греческие маслины, Илкины глаза озорно блеснули, – но преждевременная. Живи, Люцер, и помни мою добрость лет двести.
– Непременно. Если доживу.
– Ну, какие твои годы.
– Еще пара таких матчей, и точно скончаюсь, – почти искренне понурился секретарь.
– Ну, вольному – воля, – усмехнулась Илка, – слава богу, Вы не боксом увлекаетесь, и Алиса – не Мохаммед Али, так что есть надежда.
– Ой, бог с ним, со спортом. Я беру тайм-аут на пару месяцев. Поговорим о чем-нибудь поспокойнее. Как твои дела, сто лет тебя не видел!
– Ну какие могут быть дела у скромного муниципального труженика, – фыркнула Илка, – мелочь и рутина. Это у вас здесь кипит, булькает и пузырится, а у нас в конторе все тише тишины.
Вопрос: Чем военная хитрость отличается от обмана?
Ответ: Названием…
Это не честно. Все последние дни моей жизни – сплошной обман. Девчонку украл, Кире любовным заговором голову заморочил, Синга на безвизовый визит на Землю подбил, Посланника на пожизненную пытку обрек… Герой…, кому ты еще не напакостил, а, дорогой? Вообще-то как раз тому, кому стоило бы потрепать нервишки – Черному Локи. Или Книга Перемен превратилась в кривое зеркало, или Великая битва будет именно с ним. Вот тогда-то и потребуется мне перстень Мерлина. Только сможет ли найти его маленькая, влюбленная в меня против ее воли девочка? Кстати, где она сейчас? Я отправил ее за кольцом… только вот куда отправил? Она должна была оказаться в одном измерении с перстнем Мерлина. При условии, что перстень не находится в Мерлин-Лэнде. Если кольцо в городе… туда мне путь заказан. Во всяком случае, простой путь. Но девчонка, хранящая перстень, не волшебница. Что такое могло произойти, что ее зашвырнуло в Эйр ? Как она туда попала ? Опять Локи ? Ас чего я взял, что она в Эйре ? Потому, что очень долго нет вестей от Киры, потому что я не знаю, где перстень Мерлина, потому что я не знаю, кто Посланник. Потому что я ничего не знаю наверняка. Где Кира?Куда ее забросила судьба ? Судьба ? Черта с два, это ты сбил ее с панталыку и пустил ее судьбу под откос. Ты своим грязным волшебством заставил ее верить каждому твоему слову, ты плеснул ей в сердце яд колдовских страстей… И сейчас, если ты хоть чуть-чуть себя уважаешь, ты освободишь ее от этой дьявольской любви, даже если это будет стоить тебе жизни. А так оно и будет, если Кира отвернется от тебя. Ты останешься один на один с целым светом, за спиной у тебя будет груз предательства и неразделенной любви, а кольцо, из-за которого весь этот сыр-бор разгорелся, так и останется у Посланника, чье имя, кстати, известно только Мерлину…
К черту Посланника вместе с мерлиновой тенью, к черту битву, если для победы в ней надо презирать самого себя, к черту любовь, если она не союз двух сердец, а мираж любовного заклинания! Я забираю из твоей души то, что наколдовал, моя маленькая птичка, я освобождаю тебя от любовного наваждения, я снимаю с твоих глаз пелену влюбленности, с этой минуты ты будешь видеть мир таким, какой он есть. Все встанет на свои места: ты, твои друзья, твое сердце, твой мир… и я в этом мире, если, конечно, в твоем мире найдется для меня место.
***
Вернувшись в квартиру, Альвертина обнаружила на кухне Лику и Наталью. Девушки сидели на подоконнике среди лука и старых тетрадей, чинно сложив руки на коленях. Одеты гостьи были совершенно одинаково: белые шорты, черные рубашки и короткие белые жилетки. На полу у их ног стоял здоровенный чемодан.
– Привет, – радостно завопила Альвертина и тихим шепотом добавила, – осторожно, мамашка прикатила.
– О как, – фыркнула Наталья, не двигаясь с места.
– Отлично, познакомимся поближе, – без всякого энтузиазма сказала Лика, закинув ногу на ногу.
Альвертина открыла рот, чтоб спросить, где Ронни, но тут появились Вера Абрамовна в норке и Софка в драных джинсах. Следом шла мадам Катарина.
– Здравствуйте, девочки, – рассеянно улыбнулась Вера Абрамовна, обреченно прикидывая, как ей разместить на ночлег все это нашествие. – А где Рональд? – озвучила она мучивший Альвертину вопрос. – Он тоже приехал?
– Он скоро будет, – не моргнув глазом, солгала Лика. – Здравствуйте, тетя Вера, здравствуйте, госпожа Катарина.
– Натали, Анжелика, какая встреча! – по голосу Волшебницы было не понять, удивлена она или обрадована.
– Садимся пить чай, – распорядилась Вера Абрамовна, интуитивно почувствовав некоторое напряжение обстановки, – заодно обсудим завтрашний день, чтобы все прошло, как у людей.
– Но мы завтра уезжаем, – испортила праздник госпожа Катарина.
– А день рождения? – взвыла Альвертина.
– Не ори, – посоветовала Кэт, – эта дура снизу начнет вызывать милицию, придет Горобец и опять что-нибудь взорвет. Тебе это надо?
– Мне надо отпраздновать свой день рождения, – заныла Альвертина, – мы неделю готовились.
– Горобец – это, что, местный террорист? – осведомилась Наталья.
– Горобец – это участковый, – пояснила Софка, – приходит по вызову и делает бах! Ну, можно, Вы поедете послезавтра… Мы же все уже приготовили… Даже время рассчитали, когда за стол садиться…
– По гороскопу что ли? – не поняла Кэт.
– Да нет, по Гринвичу, – Альвертина уже подозрительно сопела, готовая в любой момент пустить слезу, – я же родилась в Бразилии, утром, а у нас здесь в это время, если по часовому поясу, будет уже вечер, пять часов. Просто когда у них еще сегодня, у нас уже вчера. А раньше времени – плохая примета.
– Русский не родной, – вздохнула Катарина, – это на тебя воспоминания об исторической родине так влияют, что нормальный человек тебя понять не может?
– Я хочу Дэ Рэ, – сдавленным голосом сообщила Альвертина.
