— Дальше был создан Звездный Орден, который поставил себе великую цель — раз и навсегда покончить с Сестрами и их прислужниками. Всякий житель Вальгарда, кого подозревают в использовании древней запретной магии, подлежит преследованию и просекуции. За несколько столетий Звездоносцы и охотники Ордена хорошенько вычистили наши земли от нечисти. Теперь Вальгард стал куда безопаснее.
— Но разве Орден не использует сам оборотней для борьбы с Сестрами?
— Ого, а ты много чего знаешь! — Тимман шутливо погрозил мне пальцем. — Орден старается бить наших врагов их же оружием. Только вот гаттьен маги Ордена никак не могут приручить.
— Еще бы, кто может приручить кошку! — воскликнул я. — Интересно, очень интересно. Я всего этого не знал.
— Может, знал, а потом забыл, — с иронией сказал старик. — Ладно, давай спать. На рассвете пойдем через болота. Надо набраться сил, переход будет трудным.
— А сколько нам идти до Набискума?
— Дня четыре, если ничего не случится.
— А что может случиться?
— Надо поспать, — Тимман ушел от ответа. — А вопросы будешь задавать потом. Я и так сегодня слишком многое тебе рассказал. Разоткровенничался.
* * *
Несмотря на то, что Тимман был вполне со мной откровенен, я узнал не так много важных для меня вещей. Разве только то, что де Клерк обладает каким-то невероятным даром пробуждать в людях добрые чувства. То, что старый шериф рассказал о своем мире, вполне согласовывалось с уже известными фактами, а по сути ничего существенного я не узнал. Так, преданья старины глубокой. Мне стала более-менее понятна подоплека событий, которые происходили в этом мире, но о главных действующих лицах — Сестрах и Ордене, — я практически ничего не знал. Вряд ли Тимман тот человек, который сможет меня в этом смысле просветить. Я попробовал еще пару раз заговорить со стариком об Ордене и о таинственных Сестрах, но ничего нового не узнал. Мне оставалось только одно — идти на север, в Набискум, в надежде найти Веронику и встретиться с де Клерком.
Пустоши оказались унылым местом. Пустынные, болотистые, поросшие низким чахлым кустарником и жесткой побуревшей травой, они тянулись на многие километры. Изредка над этой мрачной неприветливой равниной появлялись невысокие холмы, а иногда нам встречались неизвестно кем и неизвестно когда поставленные тут мегалиты. На некоторых из них еще можно было разобрать изображения и странные знаки, видимо, какие-то письмена. Первый день прошел без всяких приключений, мы прошли, наверное, не меньше тридцати километров и заночевали в укромном лесочке, где было тихо и относительно тепло. Тимман развел костер, и я впервые за несколько дней смог поесть горячего, поэтому ночью спал без задних ног.
Утром второго дня погода испортилась, постоянно дул холодный северный ветер, все время накрапывал дождь, и меня спасал только теплый плащ из промасленной овечьей шерсти, который дал мне Тимман. Земля была влажной, идти было тяжело. Я заметил, что если в начале нашего путешествия Тимман был разговорчив, то теперь старик будто в себя ушел. Однако ходок он был отличный, и здоровьем его Бог не обидел — шел он быстро, уверенно, и я, несмотря на приличную разницу в возрасте, поспевал за ним не без усилий.
Странно, но во время перехода через пустоши, нам на глаза не попадались ни звери, ни птицы. Даже лес, в котором мы ночевали в первую ночь пути, был мертв. Над Вокланскими пустошами даже обычные в этих местах вороны не летали, и это было очень странно. К вечеру мы углубились в длинную лощину, в конце которой я увидел очень неприятную картину. Земля тут на десятки метров кругом была усеяна человеческими останками. Разложившиеся трупы, кости, черепа смердели так, что меня затошнило.
— Не перевелись еще болваны, которые пытаются сами добраться до Саратхана, — сказал Тимман, заметив, как я смотрю на останки. — А пустоши не любят самоуверенных дураков.
— Кто их убил? — спросил я.
Тимман ничего не ответил, свистом подозвал собаку, которая обнюхивала труп, и мы пошли дальше. Я обратил внимание, что старик постоянно всматривается в темное осеннее небо, будто хочет увидеть что-то в вечерних тучах. Признаться, я ощутил беспокойство. Вокланские пустоши с самого начала показались мне довольно зловещим местом, а уж после этой находки…
Еще до сумерек мы добрались до невысоких холмов, в склонах которых зияли пещеры. В одной из них мы и заночевали. Дров для костра у нас не было, так что ночью я часто просыпался от холода и к утру совсем закоченел. Тимман заявил, что лучшее средство согреться — это пара глотков его фирменного самогона и быстрая ходьба.
— Завтра утром будем на месте, — ободрил он меня. — Не бойся, большую часть пути мы уже прошли. Если не случится ничего неожиданного, уже завтра будешь в тепле и в безопасности.
— А что может случиться?
— У нас нет времени на разговоры, — Тимман опять ушел от ответа. — Идем.
Весь день мы топали на север под холодным ветром и мелким дождем, который то прекращался, то снова начинал нудеть, заставляя меня плотнее кутаться в плащ. Равнина пошла на подъем, мы вышли к меловой гряде, поросшей редким лесом, а дальше началась настоящая хвойная чаща. Тимман повел меня вдоль границы этого леса на восток. Так мы прошли еще, наверное, с десяток километров, пока не вышли в живописную долину, усеянную огромными валунами — видимо, и этот мир когда-то пережил свой ледниковый период. Здесь мы сделали короткий привал и двинули дальше, вглубь долины.
В конце концов, Тимман привел меня к очень любопытному сооружению. Это было нечто вроде уменьшенной копии знаменитого Стоунхенджа — на плоском холме были через равные промежутки расположены пирамидальные менгиры из серого камня, образующие кромлех с высоким туром из белых камней в центре. На камнях я вновь заметил узоры и изображения, очень похожие на пиктографические знаки.
— Пришли, — сказал Тимман. — Теперь мы в безопасности.
— О чем ты?
— Видишь каирн? Под ним покоится Драконий камень. Он источник силы, которая не позволит приблизиться к нам тварям с пустошей.
— Оборотням?
— Оборотни редко сюда забредают. Им тут нет поживы. А вот Дети Тумана появляются тут частенько, и если они почуют тебя, пиши пропало. Нам с тобой повезло — я очень боялся того, что туман накроет нас. Для того и Грена с собой взял.
— Причем тут Грен?
— Дети Тумана невидимы для человеческого глаза, пока не нападают. Собаки их видят. Грен хотя бы предупредил нас.
Я поежился. Озноб, пробежавший по телу, был вызван не только вечерним холодом. По лицу старика было видно, что он знает нечто такое, чего мне лучше не знать.
