— Господин... — начал Эмит, но Райвис взмахом руки успокоил его:
— Не беспокойтесь, друг мой. С молодым мистером Рэнсом не случилось ничего страшного — просто придется несколько деньков поваляться в постельке.
— Он очень расстроен смертью отца. Вот и все. Он не имел в виду ничего плохого.
Райвис разбирал вещи в тележке. Тяжелые он клал на дно, легкие сверху.
— Эмит, такая деликатность делает вам честь, но, полагаю, нам обоим понятно, отчего расстроены Рэнс и его братец.
— Но, сударь, мистеру Рэнсу было очень тяжело последние дни. Он не спал...
— Конечно, пари держу, что он глаз не сомкнул. Еще бы — в любой момент может явиться какой-нибудь нахал и предъявить права на то, что, по мнению Рэнса, принадлежит ему и только ему. Я бы очень удивился, если б узнал, что достойный юноша прилег хоть на минутку. — Райвис кончил перекладывать скарб и пнул колесо ногой. — Полагаю, его неприятно поразило, что Дэверик оставил вам так много своих работ?
— Ну, наверное, поначалу он немножко рассердился, но этого и следовало ожидать. — Эмит понурился. — Видите ли, завещание... Оно очень странное. Мастер Дэверик был таким щедрым, он хотел, чтобы каждому что-нибудь досталось. Вот и вышло, что мистер Рэнс и мистер Бойс были немножко разочарованы...
— Ага, и поэтому они завтра на рассвете распродадут все, что есть в доме. Боятся дальнейших разочарований.
Тесса исподтишка ущипнула Райвиса. Он слишком уж прозрачно намекал на то, что сыновья покойного придерживают завещание и спешат все распродать, пока не объявились другие наследники. Эмиту это могло не понравиться. Да и зачем огорчать его еще больше? Преданный человечек изо всех сил старается не думать плохо о сыновьях своего обожаемого мастера.
Не дав Райвису отреагировать, Тесса перевела разговор на другую тему:
— Эмит, вообще-то мы приехали расспросить вас о работах Дэверика. О его узорах. Райвис видел рисунки прошлой ночью и находит, что они превосходны,
— Мне показал их Марсель Вейлингский, — прибавил Райвис. — Он считает, что за рисунки можно получить кучу денег.
Эмит замотал головой:
— Мастер Дэверик не для того оставил их мне, сударь. Совсем не для того. И я ни в коем случае не продам их.
— А почему? — Райвис взял у Тессы вожжи, и маленькая компания снова тронулась в путь. — Вы могли бы обеспечить себя на всю жизнь.
— Мастер Дэверик велел мне хранить эти работы, пока они не понадобятся.
В лесу заухала сова. Тесса поправила сползшее одеяло. Быстро темнело, холодный ветер обдувал руки и шею.
— Понадобятся? Для чего? — спросил Райвис.
— Понадобятся тому, кто придет следом. — Колеса тележки угодили в очередную яму, и Эмит с трудом удержал ее в равновесии. — Мастер Дэверик надеялся, что у него появится преемник. Человек, который сможет рисовать узоры не хуже него. Который продолжит его дело.
Тесса украдкой прикоснулась к кольцу. Оно было теплым, как будто его только что трогали.
— И Дэверик хотел, чтобы вы сохранили рисунки и передали их «тому, кто придет следом»?
— Нет, мисс. Не все рисунки. Мастер оставил мне только часть их, один цикл. — Эмит говорил тихо, но очень отчетливо, нарочито подчеркивая каждое слово, словно боялся ошибиться или упустить что-то. — Он оставил мне цикл, работу над которым начал двадцать один год назад. Это не самые красивые его узоры, нет, те унаследовала жена, но самые, самые...
— Сложные? — предположил Райвис.
— Да, пожалуй, самые сложные.
Райвис и Тесса переглянулись.
— Мастер Дэверик мог годами не прикасаться к этому циклу, — продолжал Эмит, — а в один прекрасный день вдруг сказать мне: «Эмит, принеси-ка мне те старые пергаменты. Пожалуй, сегодня самое время добавить к ним еще один».
Тесса вздрогнула:
— В день своей смерти Дэверик работал над новым узором из этого цикла?
— Да, мисс. — Эмит помог Тессе поплотнее завернуться в одеяло, чтобы холодный ветер не мог проникнуть в ее гнездышко. — Он начал работать над последней страницей дней пять назад: прочерчивал основные линии, прорисовывал отдельные узлы. С двумя он покончил сразу же, а потом посвящал этому узору час или два ежедневно. А потом, в день своей кончины, мастер разбудил меня после полуночи, глубокой ночью. «Эмит, — сказал он, — смешай-ка краски и приготовь кисти, я чувствую непреодолимое желание поработать».
Никто не проронил ни слова в ответ. Тесса не знала, что сказать, и не хотела первой прерывать молчание. Визжали несмазанные колеса тележки, ржали лошади да поскрипывала кожаная туника Райвиса. День вдруг показался Тессе безумно долгим — такого долгого дня в ее жизни еще ни разу не было.
— Я лишь однажды видел узор, который напомнил мне рисунок Дэверика, — заговорил Райвис. — Это было в крепости, куда мне, надеюсь, никогда не придется возвращаться. И в тот момент, когда человек, с которым я надеюсь никогда больше не встретиться, давал мне поручение. Тот человек сказал, чтоб я не волновался о том, что тревожило меня много месяцев, он, мол, знает, как решить этот вопрос. — Тессу поразило богатство оттенков в голосе Райвиса. Мягкий по отношению к Эмиту, он в то же время был беспощадно суров по отношению к себе самому. — Я и думать забыл об этом случае. Но прошлой ночью в кабинете Марселя я вынул пергамент с рисунком Дэверика из-под пресса и увидел на узоре капли еще не засохшей как следует крови.
Поверьте, я много где побывал и много что видел. Даже если Дэверик был замешан в каких-то темных, колдовских делах, я не посмею осуждать вашего мастера или чернить его память. Я давно уже не считаю себя вправе судить кого-либо.
В бледном свете луны Тесса увидела, как Эмит нервно передернул плечами. Потом она перевела взгляд на Райвиса. И вдруг ее поразила мысль, что они все — Райвис, Эмит и сама она — втянуты во что-то очень большое, очень важное и никому из них не понятное. И, как раньше в подвале у Марселя, девушке пришло в голову, что если отступить на шаг, посмотреть на стремительно сменяющие друг друга события как бы издалека — тогда она сможет уловить основную нить в этом беспорядочном нагромождении линий и форм.
— Послушайте, Эмит... — Тесса повернулась туда, где в темноте маячила фигурка помощника писца, — вчера утром я внезапно очутилась здесь, в Бей'Зелле. Я была в совсем, совсем другом месте. И теперь у меня такое чувство, что я попала в гущу каких-то важных событий. Но почему именно я и каких именно событий — не понимаю.
Эмит не ответил, Тесса слышала только его дыхание.
— Покажи ему набросок, — раздался над самым ее ухом голос Райвиса. Она потянулась к седельной сумке, и в тот же момент он потянулся к своей.
