– Я, между прочим, маг ордена Феникса. – Альмарен, задетый интонацией Тревинера, оторвался от книги и встал. – Правда, я три года не держал в руках лук, но, думаю, не разучился натягивать тетиву. Где твой лук?
Охотник кивком указал на приставленный к дереву лук Феникса.
Альмарен взял лук в боевую позицию, уже чувствуя, что погорячился. После трехлетнего перерыва только чудо могло помочь ему положить стрелу в цель.
– Видишь тот сучок? – не вставая с земли, показал ему Тревинер. – Это несложно, парень.
Альмарен согласился про себя, что охотник мог дать цель и посложнее. Он долго прицеливался и, выпуская стрелу, неловко дернул тетиву.
Мгновенно поняв, что выстрел не удался, он мысленно ухватил стрелу и отчаянным усилием направил ее в цель. Стрела ударила в основание сучка и, задрожав, осталась торчать в стволе.
Тревинер с нескрываемым любопытством посмотрел на мага.
– Впервые вижу, чтобы стрела поворачивала в воздухе, – хмыкнул он.
– Но в цель ты попал, признаю…
Альмарен вернулся на место, пряча взгляд в землю. Магия помогла ему привести стрелу в цель, но ощущение промаха осталось. Тревинер, скучавший в ожидании конца привала, обратился к лоанцу:
– А ты, Витри, такой же стрелок?
– Я никогда не держал в руках лука, – признался тот.
– А мечом ты владеешь? Нет? – Охотник покачал головой. – Зря.
Настоящий мужчина должен владеть оружием.
– Я рыбак, а не воин, – объяснил ему Витри. – У нас в селе никто не сражается на мечах.
– Но из лука-то нужно уметь стрелять. Это охотничье оружие, а не военное. Давай, я поучу тебя, пока наши маги возятся со своими заклинаниями.
– Давай, – обрадовался Витри.
Охотник вскочил, взял лук и подал лоанцу.
– Лук берется вот так… локоть сюда… – Тревинер повернул руку Витри. – Пальцы не здесь, а то стрелой зацепишь. Держи на уровне глаз, целься, а другой рукой натягивай… И главное, не дергай, а отпускай легонько, будто красавицу в щечку – чмок!
Стрела вылетела и вонзилась в дерево.
– Понял?! – спросил лоанца Тревинер. – Сбегай за стрелой и еще раз – сам.
Витри принес стрелу и вновь наложил ее на лук, стараясь следовать указаниям Тревинера. После нескольких неудачных попыток стрела стукнулась в дерево и упала к его корням.
– Уже успехи, – похвалил лоанца Тревинер. Витри, ободренный похвалой охотника, усердно обстреливал дерево, все чаще попадая в ствол.
– А у тебя верный глаз, парень, – заметил Тревинер. – Рука слабовата, поэтому стрела не входит в дерево, но ничего, привыкнешь. Работай каждый день, и из тебя выйдет лучник.
– Мне можно брать этот лук для учебы? – спросил просиявший Витри.
– Конечно, – кивнул Тревинер. – А будем в Босхане – я сам выберу тебе лук. Если у тебя есть дар быть лучником, он не должен пропадать. Не каждый рождается с таким даром.
– Шемма! – Пантур потряс за плечо табунщика. – Шемма, проснись!
Шемма замычал, отбиваясь, затем открыл глаза и сел на лежанке.
– Пантур… – узнал он ученого. – Какой мне сон приснился…
Возвращаюсь я в Лоан, а мне – все село навстречу! Слезаю я с Буцека, а колдун и говорит…
– Ты хочешь попасть домой, Шемма? – спросил его Пантур. И голос, и выражение лица ученого ясно указывали, что вопрос не пустой.
– Еще бы! – мгновенно встрепенулся табунщик. – А что, владычица разрешила?!
– Я надеюсь убедить ее, но за это от тебя потребуется услуга…
– Пантур! – умоляюще воскликнул Шемма. – Если меня отпустят, я все для тебя сделаю! Я ведь табунщик, понимаешь? Что мне здесь делать, сам подумай!
– Да-да, – кивнул Пантур. – Я это понимаю, но ни владычице, ни Дануру до этого и дела нет. Ради тебя они тебя не отпустят. Но ты можешь оказать услугу, не мне, а всему городу. Очень важную услугу.
– А это опасно? – встревожился Шемма.
– Для тебя – нет. Ты уйдешь наверх под честное слово и выполнишь мое поручение. Если ты обманешь нас, неприятности будут у меня, – Какие?
– Казнят, наверное, но не в этом дело. Городу угрожает голод, и я вижу только одну возможность предотвратить беду – попросить помощи у ваших магов.
– Я должен их найти? – догадался табунщик.
– Да, – подтвердил ученый. – Приведи их на встречу со мной.
Ничто не могло вернее вызвать сочувствие Шеммы, чем упоминание о голоде.
– Приведу, – пообещал он. – А вы нас не задержите?
– Это бессмысленно. Вы можете предупредить других людей, и мы наживем себе врагов, если вы не вернетесь.
– А если маги спросят, зачем их зовут? Что сказать?
– Я все тебе объясню и назначу место встречи, – заверил табунщика Пантур. – Если они откажутся помочь, вернись и сообщи об этом, чтобы мы не ждали напрасно. Договорились?
– Договорились, – согласился Шемма.
– Тогда вставай и иди за мной.
Шемма спустил ноги с лежанки, нащупал башмаки и обулся. Пантур повел его к Оранжевому шару, выбирая малолюдные коридоры. Хотя ученому не запретили показывать шар человеку сверху, он догадывался, что Данур будет недоволен, узнав об этом.
– Я покажу тебе наше подземное солнце, – сказал он Шемме в пути.
– Солнце? – не поверил ушам табунщик. – Под землей?!
– Это светящийся шар, похожий на закатное солнце. Кроме света, он дает излучение, которое мы называем теплом, а вы, как я понял, магией. В этом году, начиная с весны, с ним происходит нечто странное.
Пантур замедлил шаг перед развилкой, затем свернул налево.
– Сюда. Так вот, Шемма, в последнее время нередки случаи, когда шар по несколько дней не излучает тепла. Это губительно для плантаций владычицы, расположенных вблизи от него.
– Почему? – удивился Шемма.
– Посевы питаются его излучением, – ответил Пантур. – Сейчас ты увидишь шар и плантации. Там я все объясню подробнее, а ты запоминай, чтобы потом пересказать магам.
– Все запомню, – пообещал табунщик. – Разве такое забудешь!
У поворота Пантур остановился, чтобы надеть рубиновые очки. Затем он ввел табунщика в просторную пещеру. Шемма, насмотревшийся подземных чудес, не слишком удивился при виде полупрозрачного, мерцающего оранжевым светом шара, но, подойдя поближе, воскликнул:
– Под ним же нет опоры!
– Он висит в воздухе, – подтвердил Пантур. – Не спрашивай почему, я тоже не знаю. Сейчас он не излучает магию, иначе ты почувствовал бы что-то вроде жара.
– А это саламандры? – Шемма указал на плоские черно-рыжие головы скользких тварей, уткнувшихся носами в берег.
– Да. Они заснули. Когда к шару вернется способность излучать тепло, они оживут.
– В храме Мороб они считаются священными, – заметил Шемма.
– У нас тоже. Мы бережем их. Трое сверху сказали, что по саламандрам можно судить о состоянии шара. В нашей истории не было упоминаний о спячке саламандр – до недавней весны. Идем, я покажу тебе плантации.
