Елена Грушковская - Багровая заря

— Ну, что, испугался?

Он молчал. От страха он забыл все русские слова.

— Я демон, — сказала я. — Если ты кому-нибудь расскажешь, что видел меня, я тебя найду и высосу твою кровь до последней капли. А ещё я убью всех, кому ты обо мне расскажешь. Если тебе дороги жизни твоих родных, ты будешь молчать. Ты меня понял?

Хотя он был смертельно напуган, но способность понимать у него ещё сохранилась: он кивнул.

— Беги домой, малыш, — сказала я. — И как можно быстрее. А то влипнешь опять в какую-нибудь историю.

Видели бы вы, как он дунул! Только пятки засверкали. Я не стала гнаться за ним: я была уже сыта. А для шакалов сегодня был просто праздник живота. Они получили не один, а целых три трупа и тоже наелись до отвала. Думаю, они были мне благодарны за такое пиршество.

3.4. Почему повезло Михаилу Борисовичу

Сильно выпивший мужчина, шатаясь, шёл по улице под фонарями. Он был хорошо одет, и у него были с собой деньги. Откуда я это знала? Деньги, знаете ли, тоже имеют запах, и очень специфический. Я бы сказала, не слишком приятный. Если вы понюхаете их, вы, может быть, и не найдёте их запах таким уж отвратительным, но я чувствую запахи гораздо острее вас. Деньги пахнут всеми, кто к ним когда-либо прикасался, и этот смешанный запах не самый лучший.

Но я отвлекаюсь. Итак, пьяный, но хорошо одетый мужчина при деньгах шёл по улице. Он шёл один, вернее, он полагал, что идёт один. За ним на некотором расстоянии следовали двое, и их намерение было — ограбить. Они пасли его от самого магазина, где беспечный мужчина показал им содержимое своего кошелька, покупая водку. А за ними шла я.

Мужчина остановился у ларька, чтобы купить сигарет, и расстояние между ним и двумя грабителями сократилось. Едва он отошёл от ларька, как они подхватили его под руки, отволокли за угол и стали потрошить. Он сопротивлялся, но слабо: он был слишком пьян. Они забрали его кошелёк и мобильный телефон, сняли часы, прихватили и купленную им бутылку. Они толкнули его на тротуар, и он не смог подняться.

Но далеко уйти им было не суждено. Я расправилась с ними быстрее, чем вы могли бы съесть пирожок. И с каждый выпитым мной человеком я становилась сильнее.

Потом я забрала у них вещи пьяного мужчины. В его кошельке было несколько купюр по пятьсот рублей и фотография девочки лет пяти, часы были дорогие, швейцарские. Сам бедолага валялся там, куда его толкнули — под аркой, на асфальте. Я осмотрела его и обнюхала. Он был цел, но без сознания. Я попыталась привести его в чувство, но не сумела его растолкать. Я уже хотела вызывать скорую помощь по его весьма недешёвому телефону, но вдруг услышала негромкое похрапывание. Он спал! Я не сдержала удивления.

— Ну, ты даёшь, чувак. Тебя ограбили, а ты спишь.

А он ответил:

— Хр-р-р…

Попытки растолкать его не увенчались успехом. Как я только не пыталась его разбудить! Я и била его по щекам, и щипала, и трясла, но всё тщетно. Чувак был в такой глубокой отключке, что ничего не чувствовал и только мычал.

— Что же мне с тобой делать, дурилка картонная? Если оставить тут, тебя ещё, чего доброго, обтрясёт кто-нибудь. Я бы твоей кровушки попила, да уж очень ты уквашенный, кровь твоя сейчас непригодна для употребления.

Он ответил:

— М-м-м… Хр-р-р-р…

Большего от него и нельзя было добиться. Я обшарила его карманы и нашла паспорт.

— Ну-ка, посмотрим, кто ты у нас…

Пьяного чувака звали Серебряков Михаил Борисович. Открыв страничку с пропиской, я узнала его домашний адрес.

— Попробую доставить тебя домой, бобёр. Если ты впрямь по этому адресу проживаешь.

На своих плечах тащить этого субъекта мне не хотелось, и я вызвала по его мобильному такси. Водитель спросил, глянув на моего приятеля:

— Чего это он — нажрался?

— Да, — сказала я. — В педаль. Домой его оттранспортировать надо.

Водитель хотел помочь мне затащить пьяное тело в машину, но я сделала это сама. Я назвала ему адрес, и мы поехали по ночным улицам.

Когда мы приехали по адресу, я расплатилась с таксистом деньгами Михаила Борисовича и взвалила последнего себе на плечи. Водила смотрел на меня круглыми глазами.

— Вам не тяжело, девушка? Может, помочь?

— Нет, спасибо… Справлюсь. Можете ехать.

Подъездов в доме было четыре, но, по счастью, на двери каждого были написаны номера квартир. Оказалось, что просто так войти в подъезд было нельзя: на двери был домофон. Положив Михаила Борисовича на крыльцо, я пошарила в его карманах и нашла ключи. На связке был и электронный ключ от домофона. Он подошёл. Это значило, что адрес в паспорте совпадал с фактическим местом проживания гражданина Серебрякова.

Пришлось подниматься с моим драгоценным грузом на третий этаж. Свет на площадке не горел, но я видела в темноте достаточно хорошо, чтобы разглядеть номера квартир. Найдя нужную, я нажала кнопку звонка.

— Кто там? — ответил женский голос. — Миша, это ты?

Она назвала имя моего подопечного правильно. Похоже, его здесь ждали, и ждали с тревогой. Наверно, это была жена.

— Да, это Миша, — ответила я.

Небольшая пауза, и тот же голос озадаченно и встревоженно спросил:

— Кто это?

Я сказала:

— Я, конечно, не Миша, но ваш Миша тоже здесь, только он не может вам ответить. Открывайте, не бойтесь.

— Миша! — позвала женщина. — Ты там? Ответь!

— Он не может, — повторила я. — Но я попытаюсь заставить его хотя бы помычать.

Я тряхнула Михаила Борисовича, и он издал продолжительное мычание.

— Слышали?

Заскрежетали открываемые замки, и в глаза мне ударил свет бра в прихожей. В дверях показалась невысокая и хрупкая молодая женщина с коротко подстриженными светлыми волосами, большеглазая, красивая. Её большие глаза, и без того полные тревоги, увидев меня с Михаилом Борисовичем на плечах, стали испуганными.

— Ой, Господи! Что с ним?

— Не волнуйтесь, с ним всё в порядке, — сказала я. — Он просто пьян в стельку. Разрешите занести?

Она бросилась ко мне:

— Ой, вам же тяжело! Давайте, я…

— Куда вам! — не позволила я, оценив физические данные хозяйки. — Я занесу, скажите только, куда положить.

— А вот сюда, на диванчик… — побежала она, показывая.

Я опустила мою бесчувственную ношу на большой светло-коричневый диван, мельком оценив обстановку. Квартира была хорошая, семья жила в достатке.

— Боже мой, как это… Как получилось, что он так?.. — растерянно спрашивала женщина, дрожащими руками стягивая с мужа обувь.

— Это вы у него потом узнаете, — ответила я. — Я только подобрала его на улице. Его ограбить хотели.

— Ограбить?.. Господи, его ещё и обобрали?