– Теперь этой займемся, – сказала Прасковья Мирославу. – Понесем ее в баню.
Они положили девушку на носилки и направились к озеру. Прасковья что-то нашептывала по дороге. В бане Варвару уложили на полок. Перед Мирославом прямо в воздухе появились ножницы.
– Режь! – скомандовала Прасковья. – Все равно это уже не одежда, а тряпки.
Мир вздохнул:
– Что скажет Варвара, когда узнает, что я видел ее обнаженной?!
– Спасибо скажет! – рассмеялась Прасковья. – Смой пока запекшуюся кровь и грязь.
Когда вся одежда была срезана, он взглянул на подругу и ужаснулся. Тело девушки было все в ранах и кровоподтеках.
– Пять ребер сломано и рука в двух местах, – сказала после осмотра Прасковья. – Не волнуйся! Вылечим быстро – сам не поверишь. Все будет в порядке у твоей подруги. А теперь помогай! Я буду подавать мази, а ты тело своей красавицы погуще мазями натирай.
Прямо в воздухе перед Мирославом стали появляться баночки с различными мазями. Все они приятно пахли: какая медом, какая цветами, некоторые молоком.
– Этой мазью смажь ступни и кисти рук. Этой – нужно все тело покрыть. Этой – раны и ссадины, – командовала Прасковья. – Ну, пожалуй, и все. Теперь давай ее перебинтуем.
Прасковья взмахнула руками, и тело Варвары поднялось в воздух. Прасковья умело перебинтовала девушку и хлопнула в ладоши. Рядом с Варварой появились носилки. Прасковья мягко переместила ее на них и снова хлопнула в ладоши. Носилки сами плавно понесли девушку в дом.
– Теперь раздевайся и сам мойся. Весь грязный. Сколько вы не мылись?
– Почти месяц.
– Тебя попарить надо. Чего мнешься?
– У нас в Харчевне принято мыться по отдельности: сначала мужчины, потом женщины.
– Где у вас? В Харчевне? Это деревушка за болотом? Кошмар какой. Что за дикие нравы! – засмеялась Прасковья. – Банник! Пару поддай и помой их, а то меня харчевнинские стесняются. И отмой этого грязнулю как следует. После бани приходите в дом.
На каменке послышалось шипение, и всю баню заволокло паром.
– Одежду в таз кидай – русалки-прачки постирают. В предбаннике новую одежду найдешь. Ладно уж, мойся спокойно. Я пошла к Несмеяне.
Мирослав разделся и лег на полок. Только сейчас он понял, как устал. Чьи-то заботливые руки принялись тереть Мирослава мягкой мочалкой, а затем по его телу заходил душистый березовый веник. В предбаннике Мирослава ждала довольно странная, но удобная одежда – широкие брюки с кушаком и льняная рубашка.
– За девушек не волнуйтесь, – сказала Прасковья, когда намытые путешественники вернулись в дом. – С ними все будет хорошо. Не скоро, но поправятся. Проходите, располагайтесь. Сейчас ужин подам. А пока рассказывайте, кто вы такие? Почему ко мне прибыли?
Мирослав открыл было рот, но не знал, с чего начать.
– Кто это мой родственник, если я вас первый раз в жизни вижу и никого не знаю? – накинулась Прасковья на Мерлина и Мирослава. – Почему вы так одеты? И самое главное, почему у Варвары точно такое же колечко, как у меня? Откуда она его взяла? Колечко-то – волшебное.
Те переглянулись, не зная с чего начать. Мирослав неотрывно смотрел на толстый отрывной календарь. Затем он глазами показал на него Мерлину. 1922 год.
– Да, лет на семь дальше пролетели, – кивнул Мерлин. – Поэтому Прасковья меня еще не знает. Я первый раз оказался в поселении, когда мне двадцать пять было, когда здесь Институт науки открыли. Но времени у меня на «Мурене» не было, чтобы точно вычислить. Прости, Мир.
– Ты что, Мерлин! Главное – девушек спасли.
– Куда пролетели? – задала еще один вопрос Прасковья.
– Понимаешь, Прасковья… – начал Мерлин.
Тут раздался стук в дверь. Вошел Дед-Всевед, а за ним испуганно толпились зеленецкие бабки. Мирослав вздрогнул от неожиданности.
– Здравствуй, Дед-Всевед!
– Здравствуй, Мир! Здравствуй, Мерлин! – сказал Дед-Всевед. – Все правильно, Прасковья! Все хорошо. А это – твой верный друг Мерлин. Года через три ты с ним получше познакомишься. Это – Мирослав – тоже твой верный друг. И его ты узнаешь. А колечко на руке у Варвары точно твое.
Дед-Всевед незаметно подмигнул Мирославу.
– С лечением не ошиблась – лучше тебя в Зеленце знахарки нет. Но бабок пусти. Не помешают! Ночью или днем посидят рядом с девушками. Мерлину и Мирославу тоже отдыхать надо. Не то тебе четверых лечить придется. Заговаривать боль бабки умеют – опыт большой. Да травок они успокаивающих принесли. Девушкам это поможет.
– Ладно, пущу! – поморщилась Прасковья. – Заходите!
Она открыла дверь. В избу, низко кланяясь, вошли несколько старух. Они сразу же принялись хлопотать, заговаривая боль у спящих девушек.
– Приходите ко мне завтра, нам есть, что обсудить! – сказал Дед-Всевед друзьям. – А сейчас в Управу идите – я вам приготовил костюмы, подобающие времени, и деньги на расходы.
Через три дня Варвара проснулась. Она резко опустила ноги с постели и вскрикнула от боли.
– Ой, что это со мной?
– Ничего не помнишь? – подскочил к ней Мирослав.
Подошла Прасковья.
– Привет, бабушка! – радостно воскликнула Варвара.
– Что, девонька больно? Какая я тебе бабушка? Я всего-то года на три тебя старше!
Варвара посмотрела на Мирослава. Тот за спиной Прасковьи делал ей знаки – тише мол!
– Пей вот. Боль как рукой снимет. И бредить перестанешь.
– И правда – полегчало! – через несколько минут сказала Варвара. – А где Несмеяна?
– Тебе лучше не видеть, что ты с ней сделала, – буркнул Мирослав. – Хуже нет, когда девчонки дерутся.
Они поговорили несколько минут, и вскоре Варвара снова заснула.
Усач Баечник
и другие непрошеные гости
Мирослав все ночи проводил рядом с Варварой. Прасковья заметила боль в глазах Мирослава.
– Любишь? – посмотрела она на юношу.
Тот кивнул.
– Тогда давай от тебя часть энергии для нее возьмем. Согласен?
– Конечно.
– Бери ее за руку и помогай мысленно.
Вскоре Мирослав почувствовал, как ослабел.
– Хватит-хватит, – а то и тебя лечить придется. – Прасковья прикоснулась к Мирославу. – У тебя уже рука ледяная. На-ко, выпей горячего чайку.
Несколько ночей подряд Варвара бредила. Просыпаясь в холодном поту, она кричала:
– Уберите его, он меня задушит!
Утром Мирослав пожаловался Прасковье:
– Я чувствую, ее кто-то пугает. Варваре все кажется, будто в комнате кто-то есть.
– Хорошо, сегодня проверим, в чем дело. Бредит Варвара или действительно кто-то нам мешает. Я лягу на печку, а ты продолжай сидеть рядом с Варварой. Если она снова застонет и кого-то испугается, то брось на печку вот эту варежку – мою Кику, – она меня тут же разбудит. Вместе сны посмотрим, – улыбнулась Прасковья, – а ты вот что сделай. Когда Варвара проснется, зажги вот эту лучину – она пропитана зельем, и если кто придет, не убежит далеко – споткнется.
