– Ничего не понимаю, – прошептал посох.
– А объяснять я не стану, – ехидно улыбнулся Зикер. – Злые черные маги никогда ничего не объясняют. Эту тяжелую и скучную работу они оставляют добрым белым магам.
– Мне остается только благодарить Богов, что ты теперь почему-то на моей стороне, – вздохнул Мур. – Я не знаю, что ты задумал, Зикер, но ты велик, загадочен и ужасен, как всегда!
– Приятно слышать, – улыбнулся Зикер, – значит, я еще на что-то гожусь! Ладно. Пора подумать о нашем общем знакомом.
Зикер не слишком вежливо встряхнул повисшего у него на руках черного белого мага. Тот слабо застонал и открыл глаза.
– Сколько я понимаю, никто из вас не собирается употребить его в пищу? – вежливо поинтересовался Зикер.
– Нет! – вырвалось у Мура.
Курт решительно потряс головой.
– И правильно, – одобрил Зикер, – нечего всякую дрянь жрать. Изжогу заработать можно. В самом начале я слышал идею набить ему морду. Была такая идея?
– Была, – кивнул Курт.
Зикер двумя пальцами ухватил мага за лицо. Повернул направо, потом налево. Пожал плечами.
– По-моему, тут нечего набивать, – брезгливо сказал он и вопросительно посмотрел на Курта. – Ты не согласен?
Тот, фыркнув, кивнул.
«И в самом деле – нечего! Жалкий, дрожащий человечишко… тоже мне – маг!»
– И все же еще ни один черный маг не отпустил белого вот так, запросто, – заметил Зикер, – и я бы не хотел создавать прецедент… боюсь, меня неправильно поймут мои уважаемые коллеги, как друзья, так и враги. Что же делать?
Глаза перекрашенного мага открылись.
– Я… белый… маг… на меня… нельзя… – с трудом разлепив губы, прошлепала несчастная жертва собственного наглого идиотизма.
– Кстати, а в чем он обвиняется? – вдруг заинтересовался Зикер.
– Хум Хотургол, – нехотя ответил Мур.
Ему было стыдно. Так стыдно, словно это он сам применил такое. Подобному заклятию не должно быть места в честном магическом бою, как нет места засапожному ножу в рыцарском поединке и отравленной игле на состязаниях борцов. И эту дрянь применил белый маг. Белый!
– Хум Хотургол… – раздумчиво протянул Зикер. – Известная штучка. Да…
Он приподнял белого мага, словно взвешивая его в руке, и Курт поразился диковинной картине. Пожилой, если не сказать старый, человек, без усилий держал на вытянутой руке здоровенного, вдвое его тяжелей, мордоворота. Курт только сейчас рассмотрел, какой неслабый противник ему достался.
«А этот „белый" и впрямь здоровенный… как это я ему морду бить собрался?.. он бы меня одной левой… и как это его Зикер держит? Магия, не иначе!?»
Впрочем, Курт знал, точнее, чувствовал, что магией здесь и не пахло. Зикер просто держал белого мага, внимательно его разглядывая.
– Среди черных магов есть редкостные поганцы, – вымолвил он наконец, – среди белых тоже… попадаются. – Зикер сморщился, словно раскусил что-то ужасающе кислое. – Но ты ни то, ни другое, – добавил он, – ты ни черный, ни белый, ты просто – поганец. Такую грязь, как ты, даже топтать противно… это дело не в моей компетенции, – наконец решил Зикер, – сами думайте, что с ним делать. Но это не белый маг, Курт. Мало ли кто в какие одежды вырядился.
– Я знаю, что с ним делать, – сурово сказал Мур. – Курт, брось меня на пол!
Его тон был решителен и непререкаем. Курт не посмел ослушаться. Упавший на пол посох тут же вспыхнул синим пламенем и сгорел.
Пламя угасло, оставив по себе здоровенный сизый клуб дыма. Дым медленно поднялся от пола, качнулся, потянулся, распрямляясь во весь рост, и глубоко вздохнул, воплощаясь.
Перед Куртом и Зикером стоял седовласый юноша с яркими зелеными глазами, в черной одежде и с золотым кинжалом на серебряном поясе.
– Ох! – только и выдохнул Курт.
И даже Зикер вытаращил глаза.
– Однако! – пробормотал он.
Невероятный юноша стремительно шагнул к совершенно ошалевшему белому магу. Несчастный старательно икал, безуспешно пытаясь потерять остатки своего и без того жалкого сознания.
Быть может, все дело было в том, что там и терять-то было особенно нечего?
– Посмотри мне в глаза, – велел юноша, и маг, дрожа, исполнил его приказ. – Ты тотчас отправишься к Верховному Магу Джанхара и передашь ему, что Мур настаивает на незамедлительной встрече, – проговорил юноша, – потом сообщишь ему про Хум Хотургол и проследуешь в Тайную Палату, где также расскажешь о своем преступлении.
Маг икнул.
– Но я же… я… – Он дрожал, как в лихорадке, но все еще пытался возражать.
Юноша ответил ему звонкой фразой, больше похожей на пение флейты, чем на человеческую речь.
– Слушаюсь, господин, – поклонился белый маг.
Он больше не икал.
– Отпусти его, Зикер, – попросил юноша, и черный маг послушно отшагнул в сторону.
– А ты – стой прямо! – прикрикнул он на белого мага.
Тот вздрогнул и вытянулся.
– Повернись спиной!
Повернулся.
– Перестань дрожать!
Перестал.
– Курт, сделай одолжение, подойди, – попросил юноша.
Курт послушно приблизился.
– А теперь дай ему пенделя! – распорядился юноша. – Такого, какой он заработал!
– Такой у меня вряд ли выйдет, – усомнился Курт. – Я все ж таки не великан или дракон какой…
– Ты гораздо хуже, – одобрил его юноша, – ты – именно то, что надо! Давай.
– Сделаю, что смогу, – пообещал Курт, примериваясь.
Чудовищной силы пинок бросил белого мага на стену. В стене замерцало зыбкое окно портала. Еще миг – и портал проглотил его.
– Вот и все, – сказал юноша, – пусть его теперь Тайная Палата судит.
– Он не сбежит по дороге? – спросил Курт.
– Не сбежит, – успокоил его Зикер, – из-под такого заклятия не сбежишь. А я-то счел вас симпатичными и безопасными ребятами, господа белые маги! – Шутливо покачав головой, он уставился на юношу. – А вы, оказывается, злые колдуны… и могущественные притом! Как же это я так на старости лет обмахнулся?
– Скажи еще, что ты так не можешь, – фыркнул юноша.
– Превратиться в посох я точно не могу, – усмехнулся Зикер.
– И я не мог – в человека, – заметил юноша, – это – Курт. Не сам, конечно. Просто… его Сила позволяет делать такие вещи. А с Лаанроном многое становится вполне возможным. В том числе и для меня. – Чем дольше смотрю на вас, тем больше убеждаюсь в собственной правоте. – Зикер выглядел необыкновенно довольным. – Именно вы двое – та ложка, которой предстоит перемешивать весь этот суп, чтоб он не пригорел и не выкипел.
– Интересная мысль. – промолвил юноша. – но я предпочел бы поговорить об этом, вернувшись в свой обычный облик.
Резко подпрыгнув, он обратился в дым. Дым осел на землю, превращаясь в языки пламени. Из пламени соткался посох.
