Она слышала, как Илон тяжело вздохнул. Потом, окончательно взяв себя в руки, он заговорил:
— Снова… Память… Как-то так случилось… — Девушка поняла, что лорд Илон старательно пытается приуменьшить тяжесть своего недуга. Наверное, молодой человек очень стыдился этого приступа болезни…
— Если воспоминания возвращаются, пусть даже частично, — это очень хороший признак, — заметила целительница. — Моей наставнице Халди приходилось лечить самые разные болезни… Однажды к ней попал человек, у которого была сильно разбита голова. Думали, что к нему уже никогда не вернется здравый рассудок. Но он пришел в себя и начал поправляться — медленно, очень медленно. Потом к нему стала понемногу возвращаться память. Вскоре он уже мог составлять из обрывков воспоминаний цельные картины своего прошлого…
— Значит, и тебе такое ведомо, целительница… — Илон говорил уже обычным голосом. — Тогда ты, наверное, не испугаешься, если… Если это случится со мной снова?
— Тебе страшно? — спросила Твилла. Илон впервые повернулся к девушке, хотя в темноте она и не могла видеть его лица.
— Считается, что воин не должен знать страха… — Ему не хотелось прямо отвечать на поставленный вопрос. — По крайней мере, так говорят. Я был когда-то воином. Теперь же я — убогий калека, недочеловек, как прозвали меня прежние товарищи. А значит, я теперь вполне могу быть и трусом… Да, мне страшно.
— И все же ты идешь навстречу своему страху, — отозвалась Твилла. — А это никто не посмеет назвать трусостью!
— Я иду, потому что должен идти! Потому что я не могу больше жить как недочеловек. Так что давай-ка пойдем дальше — туда, где я наконец узнаю, человек я или что там еще…
Девушка быстренько собрала остатки трапезы в мешок. Илон уже встал и успел пройти несколько шагов, Твилле пришлось бежать за ним вдогонку. Они снова взялись за руки и направились прямиком к кромке леса.
Близилось утро, небо на востоке уже начинало сереть, когда темная стена леса впереди выросла ввысь и вширь — так, что, казалось, охватила весь мир от края до края. Твилла начала различать отдельные деревья. Даже не верилось, что земля может удержать такие громадины.
Стволы были толще любой башни, какие Твилле случалось видеть. Деревья были столь велики, что только несколько человек, взявшись за руки, смогли бы обхватить такое дерево у основания. Да, поистине такая преграда устрашала. Нижний ярус леса образовывал густой подлесок, который полностью скрывал все подходы к лесной твердыне. Подлесок образовывали буйно разросшиеся кустарники с ярко-зеленой листвой, более светлого оттенка, чем у лесных великанов. То тут, то там в светлую зелень кустов вплетались темно-зеленые побеги дикого винограда, обильно усыпанные цветами.
Увидев этот лес, Твилла не испугалась — скорее, ее охватил благоговейный трепет. Гигантские деревья казались девушке разумными существами иной расы, которые жили своей собственной жизнью, недоступной пониманию обычных людей. Лесные великаны были столь же величественны, как людские короли, и столь же преисполнены законной гордости, как ведунья, одержавшая победу над смертью.
И снова Илон внезапно остановился. Он вскинул голову и уставился невидящим взором на стену деревьев. Поднялся ветер, зашелестела листва. Только вот птичьего пения не было слышно. Ветер принес стойкий запах сосновой смолы и цветущей акации. Пахло и еще чем-то, но этих запахов Твилла не распознала.
Девушка не оглядывалась назад, на ту землю, из которой они пришли, — она почувствовала, что это уже не имеет никакого значения. Сейчас нужно было думать только о том, что ждало их впереди.
— Я… иду… — Илон высвободил ладонь из руки Твиллы и бегом бросился прямо в заросли кустарника, которые с виду казались сплошной непроходимой стеной. Твилла не успела ничего сделать — слепой лорд добежал до стены подлеска и… внезапно исчез. Но ведь в кустах не было никакого просвета, сквозь который Илон мог так быстро проскочить! Твилла почувствовала, как что-то согревает ее на груди, под неудобной мешковатой одеждой.
Зеркало! Волшебная сила откликнулась на волшебство. Твилла знала, что с помощью волшебных чар можно создать иллюзию — видимость того, чего на самом деле не существует. Она выхватила зеркальце из потайного местечка и взглянула на отражение того участка непроходимых зарослей, среди которых только что исчез Илон.
Ведунья не слишком удивилась, увидев, что в зеркальце отражаются не колючие кусты шиповника, а свободный проход в глубь леса. Туда она и направилась — твердым и уверенным шагом, чуть склонив голову и держа зеркальце перед собой, чтобы видеть скрытый проход между деревьями.
Могучие деревья и издалека поражали воображение своим величием, а вблизи, по обеим сторонам таинственной тропинки, эти лесные гиганты казались еще более огромными и устрашающими. Дорожка была устлана толстым ковром прошлогодней листвы, настолько мягким, что ноги Твиллы утопали в нем по щиколотку. Вокруг дорожки возвышались гигантские папоротники, похожие на жесткое темно-зеленое кружево. Даже стволы деревьев были зелеными из-за бархатного мохового покрова.
Девушка видела на тропинке глубокие и четкие отпечатки следов лорда Илона, хотя его самого нигде не было видно. Твилле почему-то не хотелось его окликать. Она надеялась только, что молодой человек не угодит в какую-нибудь очередную ужасную неприятность — уж очень стремительно он рванулся в это подозрительное и странное место.
Поскольку теперь Твилла могла идти за слепым лордом по его следам на тропинке, она снова спрятала зеркальце в потайное место. И хотя девушка еще не изучила всех свойств своего зеркальца, эта волшебная вещица принадлежала только ей, ей одной, и Твилла не собиралась делиться этим с…
С кем?
В тени деревьев стояла невероятная тишина — такой тишины никогда не бывает на открытой местности. Твилла не слышала ни пения птиц, ни жужжания насекомых. Даже листья папоротников ни разу не шелохнулись. Не было никаких признаков того, что поблизости в лесу есть кто-то еще. Однако Твилла была совершенно уверена, что за нею наблюдают, — причем тот, кто на нее смотрит, настроен весьма неприязненно, даже враждебно. Девушка почувствовала приближение какой-то грозной опасности. И чем дальше она заходила в глубь леса, тем острее становилось это предчувствие.
Неожиданно впереди над тропинкой заклубился туман. Пелена тумана становилась то плотнее, то прозрачнее. Временами эта мгла походила на туман над морем — густой, белый и совершенно непрозрачный. Туманная мгла кружилась и вертелась вокруг девушки, застилала взор и сбивала с толку. Твилле даже послышались голоса — очень тихие, почти на пределе слышимости. Голоса что-то шептали, но что — невозможно было разобрать.
