- Что мне придется делать? - осторожно поинтересовался маг.
- Сначала ты должен будешь понять что попал в очень сложную ситуацию - ты пытался меня убить, - улыбнувшись и, сорвав травинку, начал её обкусывать. - За это сама магия требует, чтобы ты был наказан в соответствии с преступлением. Теперь, если ты совершишь что-то, что тебе запретили, то магия вынудит тебя прийти ко мне и доложить о том, что ты натворил, а я должен буду решить, как тебя наказать. Но и награды теперь выбираю тоже я: любой твой бескорыстный поступок продиктованный личным желанием, будет заставлять ошейник светиться и когда я это увижу, то, прикоснувшись к нему, всё узнаю и смогу выбрать соответствующую награду. Ты понимаешь, что сегодня смог заслужить очень серьёзное наказание?
Северус напрягся:
- Да. Что вы со мной сделаете?
- Ты хотел отобрать у меня тело - я сделаю то же самое, - радостно сообщил мужчина.
- Вы меня убьёте? - со страхом уточнил зельевар. Он не был готов к такому повороту событий, решив, что раз Дагда взял его в ученики - то не будет лишать его жизни.
- Я мог бы. Всё равно ты вернешься ко мне после перерождения, Боги приведут тебя. Но я поступлю иначе. Я заберу у тебя тело, а не жизнь. Просто ты лишишься права распоряжаться им, ты станешь рабом, в полном значении этого слова. Тебе предстоит научиться жить с осознанием, что ты живёшь в теле которое тебе не принадлежит, - хихикнул мужчина - В моём мире было две модели рабства римская и скандинавская. С римской моделью ты знаком, по ней живут ваши домовики. При ней раб - это просто предмет, и его развитие или благополучие ничего не значат. А вот скандинавская модель была создана для таких случаев, как у нас. Если кто-то в Роду не мог распоряжаться своей жизнью правильно и не мог отвечать за других, его низводили до уровня неразумного ребенка и он становился собственностью своего более удачливого родича. Если он был транжирой - его отдавали успешному торговцу, если трусом - воину, если лодырем - работяге. Он мог вернуть себе свободу только доказав, что теперь он отвечает за свою жизнь сам и научился у своего хозяина всему, что нужно для того, чтобы не позорить Род. Ты же обретешь свободу когда поймешь в чем разница между рабом и учеником, и осознаешь своё в чём заключается свобода. Когда мы вернемся в материальный мир, то твой ошейник почернеет и станет контролировать твои действия. В твоей собственности остается только имя, но если ты натворишь что-то ещё то лишишься и его. И не сомневайся: я буду делать с телом которое принадлежит теперь мне, всё, что заблагорассудится.
- Я соглашусь со всем, что вы решите, - опустив голову, сказал мужчина. Если бы на Северусе не было ошейника, Дагда решил бы, что тот врет, но ошейник наличествовал и магия не позволила бы сказать не правду, а стало быть, пока хозяин спал, раб пришел к определенным выводам. "Ну что же, так гораздо легче, только сначала нужно понять к каким именно выводам он пришел" - подумал Драгда и, ехидно поинтересовался, прищурившись, словно кот:
- Северуссс, с чего такая покорность?
- Я хочу жить, и хочу стать таким как вы, - решительно ответил маг.
- Ты же не видел и малой части моих возможностей, да и учиться этому не семь лет. С чего такое рвение? - продолжил "допрос" хозяин.
- Вы чудовище, по сравнению с которым и Вольдеморт и Дамблдор проигрывают, для вас элементарно то, что для них было высшей магией. Я хочу быть на стороне победителя, я хочу быть победителем, - решительно продолжил мужчина. - И для этого я готов на всё.
- Не готов, - откинувшись в траву и глядя в небо, констатировал мужчина - но, возможно, когда-нибудь будешь готов. Всё, чему я буду тебя учить, будет непривычным и чуждым. Часто ты будешь думать, что я просто издеваюсь над тобой, но могу тебя уверить - мне не доставляет радости то, что я буду с тобой делать. Но вот результат радовать меня, возможно, будет. Ты сможешь пройти этот путь только при одном условии... - вскинул голову хозяин и решительно, и как то с надеждой посмотрел в черные глаза. Ветер сдул седые пряди с лица и стало заметно, что он не на много старше самого зельевара или Люциуса. Возможно, ему чуть больше сорока.
- При каком? - жадно спросил мужчина.
- Если ты примешь для себя как непреложную истину два факта. Первый: во-всех моих действиях и словах есть определенный и совершенно однозначный смысл. Второй: всё, что я буду с тобой делать - будет продиктовано желанием сделать тебя сильнее. Если ты примешь это, то сможешь закончить обучение в этой жизни, если нет... Мы встретимся в следующей. Но в любом случае - ты его закончишь.
Северус задумался. Это было страшно, но, с другой стороны: что он терял? Он уже являлся рабом, и его хозяин может сделать с ним всё, что угодно, эта мысль была пугающей, но он не привык убегать от правды.
- Я запомню эти правила, - пообещал он.
- Запомнить мало, в них нужно поверить. Но это сможет произойти только со временем, - снова упав в траву и улыбнувшись, сказал Дагда. - Я тебе немного завидую. Ты вступил на удивительный путь, и хоть ты и не понимаешь куда он тебя приведёт, но на нём тебя ждет множество чудес и открытий. Какие-то из них будут страшными, какие-то чарующими, но со временем ты полюбишь их все. Это будет похоже на проживание в одной комнате с богартом без возможности защититься от него. Твои страхи и желания станут такими яркими и обретут свою жизнь и только справившись с ними ты сможешь идти дальше. Это будет ломать тебя, каждый день, но так ты станешь сильнее. Первое чем мы займемся - твоей главной проблемой, без решения которой не может быть речи не о каком обучении, - Дагда сел и посмотрел в глаза Северусу. - А это гордыня. Если бы это была гордость, то я уважал бы тебя за неё, но это гордыня. Ты знаешь в чём между ними разница?
- Нет, - последовал заинтересованный ответ.
- Гордятся тем, чего заслужили тяжелым трудом. Ты можешь гордиться своим мастерством в зельях. Предмет гордости невозможно отобрать. Подумай - я запретил тебе прикасаться ко всему связанному с зельями, но перестал ли ты быть мастером?
- Нет, - уверенно ответил мужчина.
- И ты не так переживал об этом, как о том что не вернешься в Хогвартс, хотя там тебе нечем было гордиться. В том, что ты стал профессором и деканом не было твоей заслуги: просто Дамблдор инструмент, который полагал ценным у себя под рукой. Свои обязанности ты выполнял честно, но так как ты не педагог, то из рук вон плохо. В этом не было твоей вины, ты просто не готов к такой работе, но уже многие волшебники никогда не смогут полюбить зельеварение из-за того, что им преподавал ты. Ты гордился ролью шпиона, в которую так и не успел вжиться во время войны, но скажи - чем именно ты гордился?
