– Спасибо тебе, Замок Ругна, – сказала Роза. И все-таки, несмотря на все свое достоинство, упала без чувств. Хорошо хоть никто не видел!
***
Проснувшись утром, она обнаружила, что лежит в постели на чистых простынях и мягчайших подушках.
– Но я же вся грязная! – вскричала она, представив, что стало с простынями.
Что-то затрепетало поодаль.
– Н-не-е-е... – застонало оно.
– И-и-и-и-и-и! – как и подобает девушке, взвизгнула Роза. – Призрак!
Призрак, испуганный визгом, исчез, и Роза поняла, что вышло все несколько неловко.
– Извини, призрак. Я не хотела тебя обидеть, – примирительно сказала она. Негоже Принцессе быть невежливой, пусть даже и с призраком.
Привидение возникло вновь. Было оно туманное и расплывчатое – так, висело себе что-то над полом. Потом собралось поплотнее и обрело очертания человеческой фигуры. Женской.
– Н-не-е гря-а-зна-ая, – выдохнуло оно.
Роза начала помаленьку разбирать, что оно говорит.
– Но я вся покрыта... а простыни... – Она оглядела себя, и ее девичий ротик изящно приоткрылся от удивления. Простыни были чисты. Сама она – тоже.
– Как?.. – спросила она.
Призрак сгустился, то есть сгустилась, окончательно.
– Дру-узья-а при-ишли-и, – сказала она. – Ты-ы бы-ыла-а на-а по-олу-у...
Теперь Роза вспомнила: вчера, лишившись чувств, она упала на каменный пол сразу за воротами. Ноги ее не держали. Вряд ли она сама сумела одолеть лестницу, ведущую в спальню, вымыться и застелить постель. Кто-то должен был ей помочь.
– Какие друзья? – спросила она, пожалуй, излишне резковато.
– З-зо-омби-и, – последовал ответ.
– Зомби? – вскрикнула Роза, снова приходя в ужас. Впрочем, она быстро сообразила, что зомби, будучи мертвыми, практически не испытывают человеческих чувств; раздевая ее, они вряд ли обратили внимание на ее прелести. Итак, приличия были соблюдены. Подумав, Роза решила вообще об этом забыть. Девичья память вещь весьма полезная, кроме того, она помогает сохранить наивность. Очень просто: была грязная – стала чистая, а как – не мое дело.
– Может быть, мы представимся, – сказала она, вспомнив о приличиях. – Я – Роза, дочь Лорда Блисса и Леди Розы Эшли, внучка Короля Яна и его второй жены, чье имя я сейчас никак не вспомню.
Призрак сделал что-то вроде реверанса.
– Я-а М-ми-илли-и, при-изра-ак. Бы-ыла-а про-осто-ой де-евушко-ой. Обручена-а с М-ма-астером Зо-омби-и. – Речь ее становилась все членораздельнее. Да и форма – все определеннее.
– Какая волнующая встреча, Милли! – сказала Роза, протягивая руку.
Милли сделала то же самое. Прикосновение вышло еле ощутимое; все равно что тронуть холодный пар. Но для формального знакомства этого было вполне достаточно.
Роза расспросила призрак и узнала, что Милли при жизни обладала талантом привлекать мужчин и была погублена магией ревнивой соперницы, добивавшейся взаимности от Мастера Зомби. После кончины Милли Мастер Зомби, чтобы не расставаться с ней, зомбифицировал сам себя, но в настоящее время речи о романе между ними быть не может. Милли горестно пояснила, что сама она сейчас нематериальна, да и он изрядно разложился, и все же оба надеются на лучшее. Милли сказала также, что была бы счастлива служить Розе, как служила когда-то живым людям, будучи живой сама.
Роза была голодна. Милли предложила кликнуть ее дружка Мастера Зомби, чтобы он послал зомби-повара на кухню, но Роза изящно рассудила, что не стоит лишний раз утруждать бедных зомби, поднимая их из могил. Сопровождаемая Милли, она прошла на кухню, где было полно фруктов и булочек, кое-где захватанных руками слуг-зомби. Ни слова не говоря, Роза вымыла фрукты и, решив, что особенно жеманничать не стоит, как следует позавтракала.
Так началась ее жизнь в Замке Ругна. Ей разрешалось гулять по замку и по саду, но выйти за кордон деревьев-стражей было невозможно. Роза понимала, что это все для ее же блага, и все-таки скучновато жилось без живых людей. К счастью, на замок наложены были целительные заклятья, а иначе недолго и с ума сойти. И Роза развлекала себя чем могла. Милли-Призрак оказалась приятной собеседницей, впрочем, остальные призраки тоже: страстная Рени, например, и ее дружок Джордан Варвар, Дорин, дитя Баттон и еще одно привидение, чье имя все время вылетало из головы. Даже зомби были вполне терпимы в общении, если, конечно, находились с подветренной стороны. Роза учила призраков играть в карты и довольно успешно. Вот только сдавать и ходить приходилось самой. А большей частью Роза дремала.
Но прошел год, и даже дремать надоело.
– Чем бы все-таки заняться? – воскликнула Роза.
– Можно вышивать крестиком, – предложила Милли. – Мы, призраки, тоже бы с удовольствием занялись каким-нибудь рукодельем, но в этом нам отказано.
Роза взялась за пяльцы и для начала вышила крестиком прекрасное небо в клеточку, что вполне соответствовало ее нынешнему положению. Это навело ее на лирические мысли, и, побродив несколько дней по саду, Роза сочинила первое стихотворение, посвященное как вышивке, так и Волшебнику, за которого она в итоге выйдет.
Не ведаю, как твое имя, но все, что я делаю ныне: и эти стежки, и эти стишки – когда-нибудь станут твоими.
Роза вышивала по канве и ткала гобелены – это занятие позволило ей скоротать еще два года. Но даже рукоделие не спасает от скуки; рукодельничают всегда для кого-то, а если нет никого – как тогда? Призраки и рады были бы принять от Розы подарки, да принять было нечем.
– Но, знаешь ли, ты могла бы посмотреть Гобелен Джонатана, – сказала однажды Милли.
– Кто это Джонатан?
– Мастер Зомби. Он... Нет, я не могу говорить о нем равнодушно!
Однако Милли показала Розе этот Гобелен; аккуратно сложенный, он хранился в выдвижном ящике. Повесив его на стену, Роза была изумлена. Ибо вытканные картины пришли в движение.
По сути дела, перед ней оживала история. Подчиняясь ее приказам, ибо Роза была принцессой, Гобелен показывал все, что она желала. Он был соткан еще Колдуньей Тапис, вручен Мастеру Зомби и повешен на стену после его смерти. Сначала Роза просмотрела трагическую историю Милли, потом свою собственную.
Роза утратила счет времени, увлеченная волшебным Гобеленом. В конце концов она просмотрела его до дыр, изучила всю история Ксанта, и единственное, о чем не попросила ни разу, это показать жизнь своей матери. Роза просто боялась увидеть ее одинокое увядание.
Вновь начала подкрадываться скука. Роза беседовала с призраками, но призраки народ рассеянный, им очень трудно собраться воедино. Она декламировала стихи фруктовым деревьям, она готовила удивительные яства для себя и для воображаемых гостей. Однако, все приходилось съедать самой, и было это чревато. Полнеть Принцессе не положено, поэтому Роза стала представлять гостей маленькими-маленькими. Пробовала она готовить и ненавидимые ею блюда, отчего быстро стала прозрачна, как призрак.
