- И знаешь, что я делаю с теми, кто пытается оскорбить меня? – оказавшись прямо перед ней, он наклонился вперёд, опёршись руками о кровать по обе стороны от девушки, словно заключая Джинни в оковы, и приблизил к её лицу своё, не давая отвести взгляд.
- Что? – хрипло прошептала она, изо всех сил сопротивляясь магнетизму слизеринца-полувейла.
- Наказываю, - прошелестел Малфой, касаясь её губ своими.
Или Драко заметил что-то, мелькнувшее в глазах Джинни, или просто сработала его нечеловеческая реакция, но внезапно слизеринец мягко отпрыгнул от девушки.
И правильно сделал, иначе английская ветвь Малофев прервалась бы окончательно, потому как после такого выпада коленом в пах, Драко бы, без сомнения, выжил, но вот его способность к продолжению рода была бы под большим сомнением.
- Ух, ты, какие мы воинственные, – ухмыльнулся он, глядя на младшую Уизли, которая окончательно стряхнула с себя наваждение, и нацелила на Малфоя свою палочку. Эсси приподнял уши и угрожающе заворчал.
Но Джинни, держа Драко на прицеле, медленно отступала к своей больничной койке.
- Ты! – с нескрываемым презрением произнесла девушка. – Да как ты посмел!.. Что бы я с тобой?! Я не какая-нибудь слизеринка, готовая лечь под тебя с разбегу! Ты привлекательный подонок, этого у тебя не отнять, но неужели ты всерьез решил, что я вот так, разом, все забуду? То, что ты всегда был нам врагом, и постоянно вредил Гарри, Рону и нам всем? То, что ты вытворял, когда в Хогвартсе, командовала Амбридж? То, что твой отец едва не убил меня, подсунув дневник Вольдеморта?! Не знаю, с чего ты вдруг перестал делать пакости, но это ничего не меняет! - голос девушки дрожал от гнева. – Знаешь, кого я вижу, когда смотрю на тебя? Избалованного эгоиста, привыкшего жить на всем готовом! Ты ничего не достиг сам, даже из того богатства, которым постоянно так кичишься, ты лично не заработал ни сикля! С тобой целоваться?? Да я с тобой в одном помещении находиться не желаю! – Джинни начала торопливо собирать свои вещи, разложенные на прикроватной тумбочке. - Герой-любовник… Если тебе так сперма давит на уши, попроси свою собачку превратиться в Амбридж - и вперед, тебе она явно очень нравилась!
И Джинни, громко хлопнув дверью, вылетела из больничного крыла.
Воцарившуюся тишину нарушил Эсси. Он шумно, совершенно по-собачьи, вздохнул, растянулся на полу и спросил:
- А кто та-хая Амбх-рдж?
- Ох, хотя бы ты не начинай… - Драко плюхнулся на кровать. Слова «какой-то там Уизли» не должны были его волновать, но ведь откуда-то взялся этот неприятный осадок. То, что несла рыжая стерва… А, к демонам всё! Обращать внимание на лепет разных сопливых нищенок!
Малфой задумчиво повертел в руках бутылочку с остатками регенерирующего зелья, поморщился и, поставив её обратно, снова наложил повязку на лицо.
- Лучше притворюсь, - пробурчал он себе под нос. – Эта дрянь воняет просто кошмарно.
Глава 14. Новые родственники.
Малфой вышел из больницы спустя три дня, когда мадам Помфри всё-таки решилась снять с него повязки и к своему изумлению обнаружила, что он совершенно здоров.
Всеобщее изумление по поводу победы Малфоя над Гарри улеглось довольно быстро, хотя поначалу разговоров было много: и о необычной технике полёта, и о метле слизеринца, и о его серьёзной травме. Ну а то, что Малфой один-единственный раз обошёл Поттера в квиддиче, мнение большинства сочло просто досадным недоразумением – в конце концов, Гарри тоже имеет право на ошибку. Хотя даже гриффиндорцы не могли не признать того, что мастерство слизеринского ловца ощутимо возросло, и он стал весьма опасным соперником.
Но спустя полмесяца после матча персона Малфоя снова привлекла к себе всеобщее внимание.
Это произошло в середине октября, за завтраком, когда пришла почта. Как обычно, в зал влетело множество сов, несущих газеты и письма – однако внезапно среди мельтешения пёстрых перьев мелькнуло что-то синее. Малфой, который до того скучающе читал статью «Пророка» с очередным сообщением о нападении Упивающихся на маггловскую деревушку неподалёку от Лондона, резко вскинул голову и по-особенному прищёлкнул языком. Синее пятно метнулось в его сторону, а он встал и вытянул вперёд руку, на которую через мгновение приземлилась довольно крупная хищная птица с оперением насыщенного синего цвета, по которому изредка пробегали всполохи огня.
К лапе птицы был привязан небольшой свёрток.
- Чарна? Почему тебя послали? – Малфой отвязал свёрток и, пересадив птицу на плечо, стал его разворачивать. – Что-то случи…
Внезапно из посылки выпал красивый белоснежный цветок, похожий на лилию, с нежными тонкими лепестками, источающий дивный аромат. Вид этого цветка поразил Малфоя, словно удар молнии: он побелел, как мертвец, и потрясённо прошептал:
- Не может быть… Кто?! – Он трясущимися руками лихорадочно разорвал конверт, приложенный к посылке, и быстро пробежал взглядом по строчкам, выискивая имя и боясь найти его…
На его лице отразилось невероятное облегчение.
- Не она… - дрожащей рукой Драко медленно отёр выступивший на лбу ледяной пот и, немного успокоившись, стал читать уже внимательнее. Его лицо снова помрачнело.
- Сеидар, - выдохнул он. – Значит, он всё-таки не сумел смириться со смертью жены…
- В точку, - раздался холодный высокий голос у него за спиной. Детский голос.
- Ровена?! – Драко резко обернулся и с изумлением увидел девочку в длинном белоснежном платье с накинутой поверх тяжелой черной мантией, на которой были вышиты кроваво-алые демоны. Она скрестила руки на груди, мрачно глядя на Драко.
- По закону Лоно Хара, помимо письменного извещения, на похороны лонохарца должен звать член семьи или ближайший друг, - хмуро сообщила Ровена. Говорила она, разумеется, на языке Хаоса. – У меня от телепортаций уже голова раскалывается – а ведь ты далеко не последний в моём списке. Сегодня вечером, если ты не занят, конечно, приходи в Ашкелон: там на заходе солнца устраивают барбекю. Потом – фуршет и спать, а утром – по домам. Придешь? – Цинизм, с которым она звала на похороны собственного отца, поражал. И казался слишком естественным, чтобы быть правдивым.
- Ровена, мне жаль… - тихо сказал Драко, кладя руку ей на плечо.
Девочка, резко дёрнув плечом, стряхнула его руку, отступила на шаг и процедила:
- Только, прошу, не надо изъявлений скорби. Меня от подобного тошнит.
- Зачем ты так? – негромко спросил слизеринец. – Ведь ты так не думаешь…
- А с чего ты решил, будто знаешь, о чём я думаю?! – внезапно закричала Ровена. – Почему все считают, будто могут меня понять?! Я не добренькая, как моя сестра, и никогда ей не буду!!! И я сейчас говорю, что думаю!!!
