Последние слова Руарка сопровождались стойким запахом презрения, но Перрин ровным счетом ничего не понял. Наверное, какие-то земли придется отвоевывать и, сколь это ни прискорбно, погибнут люди, но сейчас все это казалось не таким уж важным. Если Ранд станет пленником в Тар Валоне, все обернется гораздо хуже.
Сорилея окинула Перрина оценивающим взглядом, весьма походившим на взгляды Айз Седай, от которых ему всегда становилось не по себе, и, повернувшись в Руарку, резко бросила:
– Расскажи ему все.
Эмис положила руку на плечо вождя:
– Он имеет право знать, прохлада моего сердца. Они с ал’Тором – почти братья. – Голос ее звучал мягко, но запах указывал на решимость.
Руарк сурово посмотрел на Хранительниц, пренебрежительно покосился на Добрэйна, но в конце концов выпрямился во весь рост и произнес:
– По правде сказать, я могу рассчитывать лишь на Дев и сисвай’аман. – Судя по тону и запаху, ему легче было лишиться правой руки, чем произнести эти слова. – Прочие едва ли станут исполнять танец копий с Айз Седай.
Добрэйн презрительно поджал губы.
– Сколько кайриэнцев выступит против Айз Седай? – спокойно спросил Перрин, думая о том, что против шести женщин, владеющих Единой Силой, у них нет ничего, кроме стали. Много ли Дев и этих сисва… – как их там? – наберет Руарк? Впрочем, волки не подведут. Но сколько погибнет волков?
– Я выступлю, лорд Айбара, – напряженно произнес Добрэйн. – Я с пятью сотнями всадников. И выступил бы, даже будь там не шесть, а шестьдесят Айз Седай.
Сорилея хмыкнула.
– Не стоит так уж бояться Айз Седай, древоубийца, – промолвила она, и неожиданно в воздухе заплясал крохотный язычок пламени. Старая Хранительница умела направлять Силу!
Они принялись обсуждать детали предстоящего похода, и слабый огонек исчез, но он по-прежнему стоял перед внутренним взором Перрина как знак объявления беспощадной войны, более внятный и грозный, чем любые трубы и барабаны.
* * *
– Советую тебе быть несговорчивее, – промолвила Галина, – тогда и жизнь твоя станет несколько приятнее.
Девушка бросила на нее хмурый взгляд, поерзала на табурете и болезненно поморщилась. Она была без кафтана, но все равно отчаянно потела, – наверное, в палатке стояла жара. Сама-то Галина на погоду почти не обращала внимания. Куда большее ее интересовала эта девица – Мин, или Элминдреда, или как ее там. Когда Галина повстречала ее впервые, она щеголяла в мальчишеских нарядах и водила компанию с Эгвейн ал’Вир и Найнив ал’Мира. А также с Илэйн Траканд, но первые две были связаны с Рандом ал’Тором. Во второй раз та же особа обернулась несносной жеманницей по имени Элминдреда, явно пользовавшейся личным покровительством Суан Санчей. Галина не понимала, как Элайда допустила такую глупость, что позволила девице покинуть Башню. Ведь та могла знать очень много. Пожалуй, не стоит сразу отдавать девчонку Элайде. Возможно, если взяться за дело с умом и использовать Элминдреду как следует, она, Галина, сумеет накинуть сеть и на саму Элайду. При всем влиянии Алвиарин Элайда являлась одной из сильнейших Амерлин и обладала способностью держать бразды правления в своих руках. Воздействуя на нее, можно будет существенно ослабить Алвиарин. А если использовать девчонку прямо сейчас…
Ощутив изменения в потоках Силы, Галина выпрямилась на стуле:
– Ладно, Мин, я поговорю с тобой в другой раз. А ты хорошенько поразмысли о том, стоит ли мужчина таких слез.
С этими словами Галина вышла из палатки.
– А ты стереги ее как следует, – бросила Айз Седай стоявшему на часах Стражу. Карило не был виноват в том, что случилось вчера, но, так или иначе, это произошло из-за небрежения Гайдинов. Если они вообще должны существовать, то к ним следует относиться как к солдатам. И не более того. Не обращая внимания на поклон Стража, Галина плавной походкой двинулась прочь от палатки и поискала глазами Гавина. Она внимательно присматривала за ним с того дня, как ал’Тор оказался в плену. Юнцу могло прийти в голову отомстить за мать, а Галина не могла допустить, чтобы по его глупости все пошло прахом. Однако Гавин находился возле самой границы лагеря, где, не слезая с седла, разговаривал о чем-то с кучкой своих солдат – молодых людей, именовавших себя Отроками.
Привал сегодня по необходимости пришлось сделать раньше обычного, и стоявшие в стороне от дороги фургоны и палатки еще отбрасывали длинные тени. Вокруг расстилалась холмистая равнина с редкими купами невысоких деревьев. Лагерь был велик – тридцать три сестры со своими Стражами составляли внушительную силу, даже если не принимать во внимание Отроков Гавина. Девять Айз Седай принадлежали к Зеленой Айя, тринадцать – к Красной, остальные же были Белыми, из числа которых вышла Алвиарин. Сейчас многие Айз Седай выглядывали из палаток – они ощутили то же, что и Галина. Внимание их было приковано к семи сестрам, шесть из которых сидели на табуретах вокруг выставленного на самый солнцепек окованного медью сундука. Седьмой была Эриан – она не отходила от сундука с тех пор, как прошлой ночью им удалось вновь запихать туда ал’Тора. Галина подозревала, что, будь на то воля Эриан, пленник так и проделал бы весь оставшийся путь, не высунув носа из сундука.
Эриан слыла красавицей, но сейчас кукольные черты ее бледного овального лица искажал гнев, а большие темные глаза покраснели.
– Он снова пытался проломить щит, Галина. – В голосе Эриан звучали гнев и презрение. – А значит, снова должен быть наказан. И я хочу принять в этом участие.
Галина помедлила. С ее точки зрения, было бы куда разумней наказать Мин, причем непременно на глазах ал’Тора. Вчерашнее происшествие потому и случилось, что из-за небрежения Гайдинов Ранд увидел Мин в лагере. По беспечности Страж выпустил ее прогуляться ночью, вместо того чтобы держать в палатке. А ал’Тор разъярился оттого, что увидел, как девушку наказывают за ее вспышку гнева, когда она, в свою очередь, стала свидетельницей наказания пленника. Но кто же мог подумать, что этот малый, отсеченный от Источника, впадет в этакое безумие. Он не только попытался проломить щит, но и голыми руками убил одного Стража, завладел его мечом и нанес второму такие раны, что тот умер при Исцелении. И все это случилось за те несколько мгновений, которые потребовались сестрам, чтобы совладать с потрясением и связать ал’Тора с помощью Силы.
Ну, что ж, будь на то воля Галины, она еще несколько дней назад собрала бы остальных Красных и укротила этого мужчину сразу, как только его удалось схватить. Но поскольку это было запрещено, она намеревалась доставить его в Башню целым и невредимым; будь он посговорчивее, никто бы его не тронул. Галина думала прежде всего о действенности и пользе, а от наказания Мин толку могло быть гораздо больше. Глядишь, вопли этой девчонки, страдающей по его вине, поубавили бы у Ранда упрямства. Но вот незадача – оба погибших были Стражами Эриан, и большинство сестер полагали, что она имеет право на возмездие. Да и сама Галина считала, что иллианской куколке не помешает утолить свой гнев. Впереди долгая дорога, а ярость порой подталкивает к опрометчивым поступкам. Галина кивнула.
