Наемник атаковал быстро и яростно, крестя перед собой воздух сияющим клинком, но защита чародея была поистине непроницаемой. Почти все удары Ратхара увязли в стальной сети, которую ткал кривой клинок Тогаруса, так и не достигнув цели. Лишь дважды ему удалось коснуться своего противника, но острие длинного клинка бессильно скользило по вороненой броне, не оставив на ней даже заметных царапин.
А затем маг контратаковал, в одно мгновение преодолев защиту наемника. Его клинок полоснул Ратхара наискось по груди, с неожиданной легкость разрезав панцирь и оставив длинную борозду, мгновенно наполнившуюся кровью. Затем Тогарус острием скимитара чиркнул противника по лицу. Кровь хлынула наемнику в глаза, почти полностью лишив его зрения, и он пропустил очередной удар чародея. Вороненый клинок коснулся предплечья наемника, оставляя длинную кровоточащую рану, и Ратхар от пронзившей руку боли на миг ослабил хватку, выпустив из рук свой меч.
Наемник отшатнулся назад, пытаясь уклониться от устремившегося к нему вражеского клинка, но споткнулся о тело мертвого эльфа, так некстати оказавшегося позади него. Ратхар упал на колени, пытаясь встать, но силы оставили его. Тогарус с торжествующим смехом занес над головой свой скимитар.
— Ты не пожелал принять смерть, как подобает воину, — в голосе чародея слышалось безумие. — Так умри, стоя на коленях, как раб!
— Чародей, — раздался вдруг звонкий девичий голос. — Ты умрешь раньше! Никогда не оставляй за спиной даже смертельно раненого врага. У него еще достанет сил, чтобы перегрызть тебе горло!
Мелианнэ, нашедшая в себе силы подняться на ноги, шагнула к опешившему на миг чародею. Эльфийка была бледна, ее лицо казалось гипсовой маской, а голос дрожал, словно туго натянутая струна. Принцесса едва держалась на ногах, и было ясно, что каждое движение она совершает, превозмогая страшную боль. Удар Тогаруса оказался лишь самую малость слабее, чем нужно было для того, чтоб убить Мелианнэ, но время довершало то, на что не хватило магии. Силы покидали эльфийку, но она еще могла нанести последний удар.
Принцесса вскинула руки, и ее кисти окутало золотистое сияние, становившееся с каждым мигом все ярче. Она сделала плавное движение, и к магу, так и стоявшему без движения, устремился сгусток ослепительно белого пламени. Казалось, ничто уже не спасет человека от могучей боевой магии, но за те доли мгновения, что творение Мелианнэ преодолело отделявшее ее от мага расстояние, Тогарус успел сделать много больше, чем могло показаться.
Маг резко отскочил назад, к самому зубчатому парапету, выставив перед собой руку в отвращающем жесте, словно заслоняясь от чародейского пламени. Огненный шар вспыхнул, заливая все вокруг светом столь ярким, что невозможно было даже открыть глаза, а затем рассыпался множеством искр, обтекавших фигуру мага так, словно Тогарус находился внутри некоего абсолютно прозрачного купола.
А Мелианнэ меж тем бессильно осела на камни, закатив глаза и едва слышно застонав. Из уголка губ эльфийки вытекла тонкая струйка крови. Словно сильная судорога вдруг выгнула дугой тело принцессы, и она упала, как тряпичная кукла. В этот самый миг распался серым пеплом скрытый под одеждой и кольчугой принцессы медальон. Благородный металл не выдержал напряжения, поскольку почти вся влитая в него мощь уже была израсходована на защиту от чар Тогаруса, и теперь, когда принцесса нанесла свой удар, изменилась сама сущность металла.
— Довольно, — сквозь зубы прорычал Тогарус. — Вы оба надоели мне! — Он встал над израненным воином, еще пытавшимся подняться на ноги. Сильный удар по ребрам заставил Ратхара вновь распластаться на залитых своей и чужой кровью камнях. — Выбирай, несчастный, кого мне прикончить первым? Хочешь сперва увидеть смерть этой нелюди, или предпочитаешь отправиться в иной мир первым?
Наемник только застонал, не столько даже от боли, сколько от бессилия. Маг с занесенным для удара клинком стоял над ним, готовый в любой миг нанести удар, а рядом умирала, а быть может, и умерла уже принцесса Мелианнэ, отчаянно вступившая в бой и не рассчитавшая своих сил. Ратхар понял, что окончательно проиграл, и обрадовался только тому, что уже не узнает, во что же выльется для этого мира безумие фолгеркского чародея. Воин радовался тому, что если этот мир и погибнет, то он, Ратхар, не увидит этого.
— Возможно, не стоит тебе никого больше убивать, мой ученик, — внезапно за спиной вздрогнувшего от неожиданности Тогаруса раздался спокойный, полный уверенности и силы голос. — Здесь уже многие расстались с жизнью, а потому на сегодня хватит смертей!
Обернувшись и вскинув скимитар, словно приготовившись к бою, Тогарус увидел не спеша поднимавшегося по лестнице высокого статного мужчину, уже седого, но стройного и гибкого, будто юноша. Старец, одетый так, как мог бы одеваться любой житель полуночных лесов, в домотканую рубаху, кожаные штаны и меховую безрукавку из шкуры рыси, опирался на отполированный до блеска частыми прикосновениями тяжелый посох.
— Не может быть, — воскликнул Тогарус, опустив клинок и во все глаза уставившись на ступившего на верхнюю площадку башни старика. В голосе могущественного чародея слышалось смятение… и страх. — Ты мертв! Это морок, обман! Чары эльфийской ведьмы!
— Ты уверен, мой лучший ученик, — спокойно спросил седовласый, остановившись в четырех шагах от остолбеневшего чародея. — Уж не потому ли, что убивал меня своими руками?
— Изыди, призрак, — вскричал Тогарус, в этот миг как никогда походивший на умалишенного. — Я не верю, что это ты! Тебя не должно быть! — Он вдруг хищно оскалился и зло добавил: — Но если тебе все же удалось уцелеть тогда, сейчас я исправлю прошлые ошибки и прикончу тебя наверняка!
Стоявший на коленях Ратхар тоже во все глаза смотрел на старца, в котором мгновенно узнал приютившего его во время памятного похода по Дьорвику отшельника Шегерра. И наемник сильно удивился, увидев здесь, в сердце запретных эльфийских лесов этого странного обитателя болот, которого, к тому же, кажется, знал и Тогарус. И, судя по бурной реакции, свихнувшийся колдун от этой неожиданной встречи ничего хорошего не ждал.
— Откуда, — похрипел наемник, заметив, что Шегерр смотрит на него. — Как ты сюда попал? Зачем?
— Всего лишь портал, — усмехнувшись, произнес отшельник, кивком головы указывая на окутавшее основание ведущей на башню винтовой лестницы облако тумана, уже рассеивавшееся. — Но это не важно сейчас. Забирай свою спутницу, воин, и уходи отсюда, если жизнь тебе дорога, — приказал тот, кто звался именем Шегерр. — Сталь больше ничего не изменит, в ход пошли иные силы. Ты бился с безумцем ровно столько, чтобы я успел добраться сюда, пока еще можно что-то исправить.
