– Как… она? – спросил я.
– Сотрясение, – отвечал Мандор, – и правый глаз поврежден.
Рэндом обернулся. Не знаю, что он хотел сказать мне, но слова замерли у него на губах при виде моего спутника.
– Дворкин! – выговорил король. – Сколько воды утекло! Я уж не знал, жив ли ты. С тобой… э-э… все хорошо?
Карлик хихикнул:
– Я тебя понял, и я в своем уме. А сейчас я хотел бы осмотреть даму.
– Разумеется, – сказал Рэндом, отходя в сторону.
– Мерлин, – обратился ко мне Дворкин, – постарайся отыскать это свое порождение. Пусть вернет, что взял.
– Хорошо, – отвечал я, вынимая Козыри.
В следующие несколько минут я тщетно силился достучаться.
– Я услышал тебя несколько минут назад, папа.
– Камень при тебе?
– Да, я только что с ним покончил.
– Покончил?!
– Кончил его использовать.
– И как же ты его… использовал?
– С твоих слов я понял, что, пройдя его мысленно, получаешь защиту от Образа. Вот я и подумал – вдруг это сгодится и для идеально синтезированного существа вроде меня.
– Хорошее выражение: «идеально синтезированное». Где ты его откопал?
– Сформулировал сам, пока искал наиболее точное определение.
– Сдается мне, он тебя не впустит.
– Уже впустил.
– Ох. И ты что, его прошел?
– Вот именно.
– Как же это на тебе сказалось?
– Сразу не поймешь. Мое восприятие изменилось. Трудно объяснить такие тонкости.
– Здорово. Можешь ты теперь издалека переносить в него свое сознание?
– Могу.
– Когда вся эта суета рассосется, я тебя заново оттестирую.
– Мне самому интересно, в чем я изменился.
– А сейчас Камень нужен здесь.
– Я мигом.
Воздух передо мной всколыхнулся.
Призрак возник в виде серебряного кольца, надетого на Камень Правосудия. Я сложил ладони чашечкой, принял Самоцвет и передал Дворкину, который даже не взглянул в мою сторону. Я посмотрел на Корал и тут же отвернулся. Лучше б мне такого не видеть.
Я отошел к Призраку.
– Где Найда?
– Точно не знаю, – отвечал он. – Когда я забрал у нее Камень, она попросила оставить ее там же – возле хрустальной пещеры.
– Что она делала?
– Плакала.
– Почему?
– Думаю, потому что оба ее жизненных предназначения пошли прахом. Ей было велено беречь тебя, если по какому-нибудь невероятному совпадению не удастся завладеть Самоцветом. Если бы это произошло, она тут же освобождалась от первого заклятия. И вот это случилось, только я отнял у нее Камень. Теперь она осталась ни с чем.
– Ей бы радоваться. Она не по своей охоте взяла эти обязательства. Теперь она вольна вернуться к тому, чему уж там предаются беспечные демоны за Краем.
– Не совсем так, папа.
– То есть?
– Похоже, она прочно застряла в нынешнем теле. Бросить его, как предыдущие, она не может – вероятно, потому что первоначальной владелицы уже нет.
– Хм-м. А почему бы ей не… избавиться от тела?
– Я это и посоветовал, но она сомневается в исходе – вроде бы вместе с телом она убьет и себя. Видимо, придется ей оставаться как есть.
– Она так и бродит в окрестностях пещеры?
– Нет. Она сохранила сверхъестественные способности и, думаю, просто ушла себе через Тень, покуда я в гроте экспериментировал с Камнем.
– Почему в гроте?
– Самое место, чтобы сделать что-нибудь тайком, разве нет?
– М-да. Как же я связался с тобой через карту?
– А я уже закончил эксперимент и вышел наружу. Вообще-то я сам начал ее разыскивать, когда ты меня вызвал.
– Думаю, тебе стоит еще ее поискать.
– А что?
– Я у нее в долгу – пусть даже она действовала по принуждению.
– Понятно. Только не знаю, насколько мне это удастся. Сверхъестественные существа выслеживать труднее, чем простых смертных.
– Попытайся. Я бы хотел знать, где она и чем я могу ей помочь. Может, твои новые способности как раз и пригодятся.
– Посмотрим, – сказал он и исчез.
Я задумался. Как примет новости Оркуз? Одна дочь ранена, другая одержима демоном и бродит где-то в Тени…
Я подошел к Мандору, оперся на спинку его кресла. Мандор левой рукой стиснул мне локоть.
– Небось, ты в теневом мире не учился вправлять кости? – спросил он.
– Нет, не учился.
– Жалко. Придется мне ждать своей очереди.
– Можно отправить тебя куда-нибудь, где тобой займутся немедленно, – предложил я.
– Нет, – отвечал он, – я хочу досмотреть спектакль до конца.
Пока он говорил, я заметил, что Рэндом оживленно беседует по Козырю. Виала стояла рядом, как бы заслоняя его от пролома в стене и от непрошеных гостей оттуда.
Дворкин склонился над Корал, за его спиной я не видел, что он там делает.
– Мандор, – сказал я, – ты знал, что ти'игу приставила ко мне мать?
– Да, – отвечал он. – Она мне объяснила, едва ты вышел из комнаты. Заклятие не позволяло ей говорить при тебе.
– Она должна была только защищать меня или еще и шпионить за мной?
– Не знаю. До этого разговор не дошел. Но, похоже, твоя мать опасалась не зря. Ты был в опасности.
– Думаешь, Дара знала про Ясру и Люка?
Мандор пожал было плечами, но тут же скривился от боли.
– Наверняка не скажу. Допустим, знала. Тогда ты спросишь: откуда? Этого я тоже не знаю. Так что давай не будем.
– Давай.
Рэндом закончил говорить, провел рукой по карте, повернулся к Виале и некоторое время на нее смотрел. Он открыл было рот, потом закрыл, отвел взгляд. Поискал глазами меня.
Корал застонала. Я выпрямился.
– Погоди, Мерлин, – сказал Рэндом. – Не убегай.
Я встретил его взгляд – сердитый или просто растерянный, не знаю. Сведенные брови, прищур глаз можно было истолковать и так и так.
– Сэр? – спросил я.
Он подошел, взял меня под руку, отвернул от провала и повел к двери в соседнюю комнату.
– Виала, я ненадолго воспользуюсь твоей мастерской, – сказал он.
– Конечно.
Рэндом провел меня в комнату и прикрыл за нами дверь. На полу лежал разбитый бюст Джерарда. Дальний конец студии занимала последняя работа Виалы – многорукое морское чудище.
Рэндом круто повернулся и взглянул мне прямо в глаза:
– Ты следишь за событиями в Кашфе и Бегме?
– Более-менее. Недавно Билл мне вкратце все рассказал. Эреньор и прочее.
– Говорил ли он, что мы намерены включить Кашфу в Золотой Круг и признать ее права на Эреньор?
Мне не понравилось, как он это спросил. Чтобы не подводить Билла (похоже, когда мы разговаривали, эти планы были еще засекречены), я ответил:
– Боюсь, что не запомнил таких подробностей.
– Ладно, это, собственно, то, что я предполагал сделать, – сказал Рэндом. – Мы редко даем такие гарантии одной стране-союзнице в ущерб другой. Но Арканс, герцог Шедбурн, вроде как припер нас к стенке. Он – лучший кандидат на трон, и, как только со сцены исчезла рыжая стерва, я начал расчищать дорогу ему. Он понимал, что может меня растрясти, поскольку идет на риск, принимая трон после двух династических смен, поэтому попросил Эреньор. Я согласился.
– Все понятно, – сказал я, – кроме одного: какое это имеет отношение ко мне.
Рэндом повернул голову, искоса взглянул на меня:
– Коронация должна была состояться сегодня. Собственно, я собирался одеться и отправиться туда…
– Ты говоришь в прошедшем времени, – заметил я, чтобы заполнить наступившую паузу.
– Именно. Именно. – Рэндом прошелся по комнате, поставил ногу на разбитую статую, обернулся ко мне: – Добрый герцог убит или в застенке.
– И коронации не будет.
– Au contraire, [13]– отвечал Рэндом, не спуская с меня глаз.
– Сдаюсь, – сказал я. – Объясни, что произошло.
– Сегодня на заре произошел переворот.
– Дворцовый?
– Возможно, и дворцовый тоже. Но поддержали его внешние военные силы.
– А куда смотрел Бенедикт?
– Вчера я велел вывести к моему приходу войска. Все выглядело спокойным, и не хотелось, чтоб коронация проходила в присутствии солдат Амбера.
