Терон бежал со всех ног, дым от горящего болота расходился на лиги округи и Терон мчался туда, где был слышен бой, а Аэйри подгоняла его воплями. Прыгая, переступая, проползая через ветки Терон бежал, бежал и подгонял себя, потому что остановись он хоть на секунду, и он и эльфийка умрут страшной смертью и буду вариться в желудке гидры. Это-то и подгоняло его. Вскоре он выбежал к полю бой. Продираясь через болотную воду, он метался, потому что шел бой, но вскоре он истошно закричал, так закричал, что бой остановился. Все смотри на то, как он с эльфийкой на плечах бежал к легионерам, за ним гналась разъярённая гидра, а вдали виднелся огонь и чёрно-зеленый дым.
— ГИДРА! ГИДРА! — кричал Терон. Если бы гидра умела разговаривать, она бы, наверное, сказала, что рада такому количеству мяса, пришедшему на её болотистый стол. Терон сумел затеряться в толпе легионеров. Гидра остановилась, и головы будто начали общаться между собой, игриво засматриваясь, то друг на друга, то не тех, кто стоял под ней. В конце концов, головы пришли к одному единственному варианту: полакомиться на здоровье. Трейлирторцы забыли о том, что сейчас они дерутся с легионерами. Командир южан вспылил и истошно закричал
— Чего вы встали, шакалье вымя!? Убить легионеров! Натравите на них эту ящерицу! — гидра словно поняла, что южанин кричит и оскорбляет его. Одна из голов резко, словно вспашка молнии развернулась и ударила южанина. Тот, от силы удара улетел на несколько метров назад, другие солдаты южан побежали прочь, кто в болота, кто по тракту из болот. Трейлирторцы накинулись на гидру всей гурьбой. Сто, даже больше ящеров и гноллов атаковали её с разных сторон. А Харит расталкивая легионеров, помчался прямо на одну из голов.
— Ты говорил, что они почитают её как бога! — Айдан обратился к Пашару
— Может быть, я и ошибся — лейтенант до сих пор стоял в оцепенении с выпученными глазами. Айдан потряс его за плечи и сказал
— Так это играет нам на руку! Нужно уходить с этих, богами забытых болот! — Пашар опомнился, и согласился с Айданом, трейлирторцы оттеснили гидру назад, на пару десятков метров, это был шанс вывести легион более-менее целым.
— Легион! Марш-отход по тракту! — Легионеры стали массово отходить из болот и очень скорым маршем идти по тракту, пока болотные варвары возились с гидрой. Стрелки отходили по отвесным мостам. Раненных и покалеченных уносили те, кто мог их тащить. Полчаса пролетели незаметно, последние легионеры уходили из болот по тракту. Самыми последними шли Пашар, Айдан, Дориан, Корр, Терон и Аэйри. Они продолжали смотреть на бой гидры и трейлирторцев. — Толпою бьют и льва — говорил Терон.
— Эх, поучаствовать бы в этой баталии! — радостно говорил Дориан.
— Не думаю, что мне да и нам, нужно здесь оставаться, гидра не забудет того факела! — Терон нёс Аэйри на руках, так, чтобы она обхватила его шею. Ящеры резали гидру, гноллы кусали и рвали её плоть. Гидра раскидывала их головами, съедала заживо и отступать не собиралась. Харита она убила одним из первых, одна из голов схватила его за дубину, другая разорвала в клочья, а воины Харита продолжали драться. Вот она — Гидра! Дух болот!
— Ты говорил, что они не бьются без вожака? — вновь спрашивал Айдан — И здесь я ошибся. Пошли, нечего смотреть на это. Это не наш бой, уже… — они развернулись и последовали за легионом. Едкий дым ещё горящего болота заставлял их кашлять, бил по голове, ноздрям и лёгким. Нужно было выбираться отсюда. Рев гидры, гоготание гноллов и шипения ящеров ещё долго отозвалось, пока они выходили их болота. Но, то, что было на болотах, останется в болотах.
***
К полудню весь легион вышел из болот и уже тихим маршем шел к старому рогу. Все они устали, все до единого хотели, есть, спать и хорошо помыться. Терон нёс Аэйри на руках, она мило улыбалась, пока Терон искал подходящие слова. А их и не нужно было искать. Аэйри мило потянулась к нему, и вытянув губки, коснулась правой щеки, причмокнув. Терон покраснел, как рак, или красный дракон. Айдан и Корр тихо смеялись, но не в обиду, наоборот, они были рады за него!
— Вот, Терон у нас теперь, герой-любовник! — хихикал Корр, Терон злостно отозвался.
— Вот чего ты ржёшь!? -
Глава 8. В предвкушении бури
Месяцем ранее. 6 число Месяц Ясных лет
Три гвардейские роты Кинхарта маршем шли из столицы, по направлению к Амхаре, а затем они должны были укрепить гарнизон крепости Кулдар. Император Уильям Кон-Итьен должен будет возглавить основные силы Третьей Кинхартской Армии через несколько месяцев, позже к ним присоединяться: Седьмой Чёрные Легион Уэйстека, Восемнадцатый Серый Легион Сайн-Ктора, и Восьмой Синий Легион Джейстена. Они примут удар у крепости Кулдар, затем форсируют Аннону, а позже ударят по Ваетиру и его вассалам.
Император Кровогорья, сюзерен Джейстена, Сайн-Ктора и Уэйстека, правитель Кинхарта, Уильям Кон-Итьен Первый придерживался определения: «Власть делает человека таким, какой он есть на самом деле» Его брат, Лоренц Кон-Итьен всегда был честным человеком, хоть и с долей жадности. Может быть, власть, что Ульям подарил брату над южными провинциями после Войны Домов, сделала Лоренца таким, какой он есть на самом деле? Жадный до власти, жаждущий получить Сапфировый Трон Империи? Может быть, это проделки Ненасытного, что своими кознями заставил брата идти на брата? Император не знал, но собирался узнать это. Гражданской война в империи могла стать для всех соседних государств сигналом, сигналам к тому, что империю можно рвать на части, как истлевший труп. Этого император допустить не мог. Он не мог предать идею великого Нерана, что первым создал империю, как центр Зантара для всех, кто желает строить свою судьбу там, где это представлялось возможным. Где не будет тирании драконов или других божественных потомков. Уильям понимал, что на его плечи, а похоже на плечи его сына Лайана ляжет ответственность за сохранение Империи Кровогорья, впрочем, как и любому другом монарху до него.
Уильяму предстояло решить две первоочередные проблемы: Войну с Лоренцем на юге, и войну с революционерами здесь, в Кинхарте. Рендон Пэтрот — бывший командор легиона, ныне, настроенный против правящей семьи монархов контрабандист, который собирает вокруг себя довольно большое количество посредников. Вдобавок к этому, церковники по всей империи пророчат о начале Времен Исполнения, когда древние пророчества вступят в свою силу. Пророчество о Наследнике Нерана, пророчество о дюжине под остриём Юмкары, о возвращении Драконьей Армады и прочие придания, народ суеверный, и народ пугается, когда старцы начинаю глаголить жуткое будущие, что ждёт их всех. В такие времена объявляться самозванцы, что хотят либо денег, либо власти, либо всего и сразу. Шпионы империи доносили Императору:
ЛжеНаследник объявился в Хаэфиле, имя его Карин Кикспаргх, он собирает сторонников, уверяя их, что в его жилах течет кровь дракона. В Эш’Хайгаре власть в одном из центральных городов взяла дюжина бойцов, утверждающие, что они рождены под звездой Острие Юмкары. Нашествий из Аст’Морауна не было более двух эр, но на границах до сих пор вспыхивают конфликты. И так по всему материку, жители замерли в ожидании часа, когда пророчества сбудутся.
***
Аладена. Столица Хаэфила.
На главной площади Аладены, столицы восточного королевства Хаэфил, собралось много народу. Среди них были мужчины, женщины, дети и старики. Воины при оружии, ремесленники, оторвавшиеся от работы, купцы, пилигримы, простолюдины одетые по-простому: в куртки и льняные рубахи. Конечно же, аристократы, одетые в шелка, мягкие одежды, с золотым или серебряным обрамлением, золотыми кольцами, обручами, каменьями и прочими украшениями. Собрал их всех Карин Кикспаргх. Он был относительно юн, на вид ему нельзя было дать больше двадцати. Карин был облачён в лохмотья, которые скрывали облегчённый вариант латного доспеха Хаэфильского легиона. Открытым оставалось только его лицо. Взъерошенные чёрные волосы, бледная, словно пелена тумана кожа и наполненные кровью и лопнувшими капиллярами глаза. Губы его скривились в неприятной ухмылке. Час назад, при дворе короля, он объявил себя Наследником великого Нерана, заявил, что в его жилах течет кровь драконов, прилюдно его обсмеяли и выпнули из дворца. Ровно час он лежал на земле бездыханный и что-то бормотал на древнем наречии. Глаза его наполнились кровью. Он поднялся с земли, встал на колени перед дворцом Аладены, и стал проклинать на древнем наречии, тех, кто осмелился его оскорбить.
