— Чего ждать-то? Вы идите, изучайте, воюйте или что вы там собрались делать, а я буду сына искать.
— Это невозможно. Придётся подождать. Радуйтесь, что вас подпустили к столь секретному проекту так близко! Ждите. Найдём мы вашего сына.
— Хотелось бы верить.
***
— Запись номер один. Приборы показывают, что воздух чист. Пригоден для дыхания. Содержание кислорода двадцать процентов, азота семьдесят девять. Остальное — это углекислый газ, пары воды, пыль и немного аргона. Почти как на Земле, только углекислого газа меньше. Ребята, но скафандры всё равно не снимаем, не хватало только местный вирус какой подцепить.
— Никто и не снимает, Лена, дураков нет.
— Не Лена, а Елена Николаевна, соблюдайте субординацию, Сергей.
— Обязательно соблюдём.
— Продолжаем исследовать местность. Воздух, как я и сказала, пригоден для дыхания, радиационный фон в пределах нормы. Небо. Небо… Красивое. Конец записи.
***
В эту ночь мне опять снились кошмары. Какие-то фигуры в синих плащах стояли надо мной и что-то говорили на неизвестном мне языке. Подносили к моим рукам что-то, отдалённо напоминающее шприц, и вкалывали в руку. Затем я видел, как спасаюсь от медведя. Я бежал по лесу, но при этом почему-то оставался на месте. Когда медведь почти догнал меня, я услышал писк. Такой же неприятный и назойливый, как в прошлых кошмарах. Звук, похожий на гул крыльев миллионов комаров. Вокруг была тьма. Раздался неприятнейший детский голосок, жутко давящий на психику:
— Медленно. Слишком медленно. Они близко. Они повсюду. У тебя теперь есть сила, но ты должен бежать! Времени почти не осталось.
— Кто ты? Ответь!
— Убей комара.
— Ответь! Кто ты такой?
— Убей.
Я нащупал ладонями в темноте какие-то холодные стены. Это было уже мало похоже на сон. Это было похоже на какую-то кошмарную реальность. Я хлопал ладошами по стенам. Хлопал в воздухе. Наконец, после очередного хлопка гул стал на йоту тише. Тьма чуть меньше давила на меня, а стены, казалось, стали не такими холодными.
— Молодец. Беги!
В этот момент я проснулся, сразу же вскочив на ноги. Сердце бешено колотилось, а тело было покрыто ледяным потом. Больная рука страшно ныла, а в голове было лишь одно желание — бежать.
Я разбудил своих товарищей и сказал, что нужно срочно уходить, а времени на объяснения нет. Мелисанды и детей уже не было. После этого мы быстро собрали свои пожитки, сложили в мешки мясо, которое Терн закоптил ещё с вечера. Марон запихивал в мешок какие-то травы и коренья.
Уже через несколько минут мы собрали пожитки и двинулись в путь, который длился несколько дней. Иногда мы останавливались на короткие привалы, а ночью спали около четырёх часов. Я постоянно боялся, что кто-то из моих друзей задаст мне вопрос о причине такой спешки, а я даже толком не смогу ответить, и меня примут за сумасшедшего. К счастью, такого вопроса никто не задал.
Мы шли на восток по лесам, стараясь держаться подальше от дорог. Терн иногда подстреливал лесных животных, которыми мы питались. Неизвестно, сколько нам нужно было ещё скитаться по лесам, так что крупы мы экономили.
Спустя несколько дней, когда мы устали от долгой дороги, я твёрдо решил никуда больше не бежать. Я решил сделать долгий привал, разбить лагерь и искать способы попасть в Олод, а точнее, в центральную провинцию. Оттуда я на корабле мог попасть домой, а Марон мог бы встретиться со своими сёстрами.
Мы остановились то ли возле крупного ручья, то ли у крошечной речушки. Место как нельзя лучше подходило для длительной стоянки. В реке мы выстирали свои вещи и вымылись сами после непростой дороги. Олафу поручили латать нашу изношенную одежду. У него был прямо талант портного. Терн привычно ушёл на разведку местности и охоту. Марон вновь принялся собирать травы, копать коренья, выковыривал из коры деревьев каких-то жуков, даже жаб зачем-то наловил. Когда я спросил его, зачем они ему, он сказал, чтобы сделать жабью настойку. Больше я его ни о чём не спрашивал.
За всю дорогу нам ни встретились, ни хвалёные олодцы, ни неведомые повстанцы. Но это даже хорошо. Попадаться кому-либо или вступать в сопротивление, как советовала Мелисанда, мы не планировали.
Я тем временем решил оборудовать нам временное жилище. Из жердей я соорудил перекрытие над двумя огромными валунами. Также жердями закрыл одну из стен. Таким образом, с двух противоположных сторон лежали валуны, с одной стороны была стена из жердей, а одна оставалась открытой. Одной рукой работать было неудобно, но я справлялся. Вторая всё ещё была в бинтах. Поверх жердей я выложил ветки, а сверху — куски дёрна для защиты от влаги. На землю я уложил собранную мною листву, хвою и сухую солому. Возле входа в нашу берлогу выложил очаг из камней. Насобирал веток и сухих брёвен для костра. Огонь я пока разводить неандертальскими методами не научился. Для этого у нас был Терн.
На миг мне показалось, что за деревьями ходит что-то большое и бурое. Присмотрелся внимательнее. Показалось.
Тем временем наступил вечер. Терн вернулся с двумя подстреленными зайцами, которых он тут же выпотрошил, снял шкуру и насадил на два вертела. Нас ждал вкусный ужин. Терн сказал, что неподалёку на севере от нас находится высокий обрыв, сразу за которым идёт дорога. Он видел, как по ней шли люди в плащах. Обрыв простирался вдоль дороги очень далеко, а подходящих спусков нигде не было.
Тут у меня созрели кое-какие идеи относительно наших дальнейших планов. Попасть в Олод из Гардуса было сложно. Но теперь, когда Гардус захвачен Олодом и превратился в южную его провинцию, попасть в центр Олода стало ещё сложнее. Из-за действий повстанцев на границе действует жёсткий пограничный контроль. Кого попало не пускают. Власти боятся беспорядков в столице. Так что пора реализовывать наш ранее задуманный план. Перехватим какой-нибудь гаркский караван — именно они должны путешествовать по этой дороге. Если удастся договориться, то просто присоединимся. Если нет — хозяев прогоним и сами прикинемся гаркскими торговцами. Если, конечно, охраны будет мало или не будет вовсе. Играть в суперсолдат никто не планирует.
План прост, как пареная репа. Осуществим его завтра, если попадётся подходящий караван. Если бы не моё помешательство на мрачном детском голоске из сна, мы бы уже его осуществили. Кстати, после подобного марафона мои товарищи на меня как-то косо стали посматривать, хотя и ничего не спрашивают. Не знаю даже, что и ответить, если спросят о причинах. Примут за умалишённого, сожгут на костре.
Тут мои мрачные мысли прервал Марон, протянув мне чашу с какой-то зелёной густой жидкостью.
— Попробуй. Это вкусно. Мы устали, а это поможет расслабиться.
— Хм. Ну ладно.
Я принюхался и сделал небольшой глоток. Запах был очень необычным, но приятным, и напоминал смесь запахов каких-то полевых цветов. Вкус был ещё более приятным, с кислинкой, и в нем явно чувствовалось что-то алкогольное. Странно. Может, решили, что я сошёл с ума, и хотят отравить? Да нет. В случае чего просто бросили бы одного и ушли. Вот и всё.
После ещё нескольких глотков по телу растеклось приятное тепло.
— Очень вкусно. А что это, Марон?
— Как что? Настойка на жабе.
— Пффф, — я едва не подавился и выплюнул содержимое рта. — Настойка на чём?
— На жабе. Я специально их сегодня собирал, — Марон гордо задрал подбородок, — её обычно пьют богачи. Основной компонент — жабий сок. Ещё я добавил кое-какие травы для вкуса. А жаб таких довольно сложно найти, потому и настойка такая редкая и дорогая. Она укрепляет здоровье, продлевает жизнь и слегка дурманит голову.
То, что она дурманит голову, я уже заметил. Перед глазами замельтешили какие-то цветные пятна. Олаф и Терн тем временем тоже испробовали настойку и расхваливали её. Действительно вкусно. Главное, не задумываться о том, что ты пьёшь. Жабий сок. Какая мерзость. Я сделал ещё несколько глотков. Всегда спокойный Терн почему-то начал танцевать вокруг костра, а Олаф ухал, словно филин. Всё вокруг кружилось. Я отключился.
