Всего лишь незначительная ошибка, мелочь. Примявшиеся под невидимой ногой листья травы, однако эта деталь оказалась замечена и понята верно. Назгарон мгновенно использовал чары, окружив небольшой пятачок земли огненным кругом, и тем обнажил скрывавшегося шпиона.
Им оказалась повелительница боли. Опытная, прошедшая множество битв суккуба. Стоило только применить чары, как она распустила кнут, готовая к обороне, но тут же замерла, осознав, что вред ей причинять не намерены. Пламя окружило демоницу, но не наносило существенного вреда дочери Инферно. По крайней мере до тех пор, пока она оставалась в центре круга.
— Кто ты и кому служишь? — не став терять время на любезность, спросил Назгарон.
— Ты ведь знаешь ответ? — игриво спросила суккуба, став в максимально соблазнительную позу. Почти полное отсутствие одежды ей в том прекрасно помогло. Впрочем, Назгарон не был в настроении поддерживать игру.
— Назови имя!
«Она служит мне, князь и станет твоим проводников» — вместо демоницы ответил голос архигерцога.
«Я понял, владыка»
Назгарон вновь взглянул на суккубу, скрывавшую неуверенность в вызывающей позе. Затем подошел ближе, нависнув над демоницей. Протянул руку, когтями коснувшись шеи посланницы. Улыбка суккубы чуть поблекла от осознания того, сколь малое усилие потребуется князю, дабы отправить ту на перерождение. Впрочем, поступать подобным образом Назгарон не намеревался, он всего лишь стремился обозначить статус. Увидев в глазах демоницы нужные чувства, князь отвел ладонь, а затем коротко бросил:
— Веди!
Повторять дважды Назгарону не пришлось. Суккуба с радостью исполнила распоряжение, быстро заскользив меж деревьев в северо-восточном направлении. Отряд устремился вслед за ней.
Князь настроился на долгий путь, однако все обернулось иначе. Уже спустя несколько минут демоны добрались к кругу внешнего охранения, в этой точке состоявшему из пары суккуб. Затем оказался пройден и второй рубеж, охраняемый гвардейцами, гончими и теми же демоницами. И тем и другим повелительница боли называла пароль, явно призванный не допустить проникновения на охраняемую территорию чужаков, пусть и из числа детей Инферно.
Дальше местность стала более оживленной. Во множестве показались отряды, занятые хозяйственными хлопотами и тренировкой. Назгарон увидел десятки, даже сотни демонов, о которых не подозревала Клика четырех. Еще большее число сородичей показалось, когда они достигли лагеря, состоявшего из множества наскоро выстроенных шатров, шалашей и навесов. Строения выглядели убого, но при этом простирались во все стороны, насколько мог охватить взор. Здесь сосредоточились сотни времянок. И пусть до штурма Мерана такое число никого впечатлить не могло, сейчас оно просто поражало. Вызывало в душе волнение и надежду.
Долго не задерживаясь на одном месте, отряд вступил в лагерь, двинулся мимо жилищ демонов, провожаемый сотнями внимательных глаз. Вскоре показалась цель их пути — самый богатый, пусть и не поражающий роскошью шатер. Он находился в центре лагеря, на несколько метров возвышаясь над остальными строениями. Помимо данного фактора, статус владельца подчеркивали стражи, которые представляли собой ифритов и дьяволов. Памятуя о прошлых встречах с Гламорганом, Назгарон приготовился к долгому ожиданию, но все обернулось иначе. Уже через минуту старший над стражей передал, что владыка желает видеть князя. И Назгарон шагнул внутрь полога, отчетливо понимая, что с этого момента его жизнь значительно изменится. А уж в лучшую или худшую сторону — покажет время.
Глава 15. Узор будущего.
Своего владыку Назгарон заметил в первый же миг. Тот сидел в кресле, прямо напротив входа в шатер. И пусть князь ожидал от этой встречи очень многое, готовился к любым неожиданностям, увиденное поразило его до глубины души. Неприятно поразило. Архигерцог Гламорган, образец силы, могущества, ума, демон, на которого Назгарон мог сколь угодно злиться, но все равно не переставал уважать… Он предстал перед князем калекой.
Правая рука Гламоргана была лишена кисти. На лице, конечностях, туловище виднелись грубые рубцы, оставленные клинками и магией. Причем во всех ранах отчетливо чувствовалась заражение особого рода — наличие частиц света, самого губительного элемента для демонов. Это же объясняло причину, по которой они не могли зажить.
— Неприятное зрелище, верно? — вкрадчиво спросил Гламорган.
Сперва, услышав этот вопрос, Назгарон думал возразить, заверить архигерцога в обратном, однако вовремя успел остановиться, а затем и сказал совершенно иное, нежели хотел изначально:
— Да, владыка, выглядит скверно.
— Вижу, ты стал мудрее. Испытания пошли тебе на пользу, — удовлетворенно вынес вердикт Гламорган. — Действительно, я нахожусь не в лучшем состоянии. Мои физические возможности и магия ослаблены. Однако все не настолько плохо, как выглядит. Частицы света постепенно покидают раны. Сейчас я чувствую себя много лучше, чем двенадцать дней назад. Настолько, что готов сразиться в открытом бою с пятеркой князей и выйти победителем.
— Сейчас, но не раньше? — осторожно спросил Назгарон. — По этой причине вы не пришли на Совет, где решалась судьба вторжения?
— Не только по этой. Ты видишь данный обрубок? — с этими словами Гламорган поднял вверх правую руку. — Эта и многие иные раны на моем теле нанесена не светлыми, не магией, ударившей по Мерану. Им я обязан предателям, ударившим в спину.
— Кто?!
— Нактюран и Кенеф. Они посчитали, что смогут одолеть раненого архигерцога. Напрасно. Нактюран умер быстро, не успев осознать тщетность своих усилий. А Кенеф… О! Он перед смертью успел поделиться своей жизненной силой, в полной мере познав мою ярость.
Назгарон вздрогнул. Он слышал о заклинании из раздела Черной магии, способном осушить жертву, передав ее жизнь чародею. А также знал, какие муки испытывали несчастные, оказавшиеся под воздействием этих чар. Князю очень не хотелось оказаться на месте Кенефа, пусть жалости к бывшему соратнику Назгарон и не испытывал. Предателей, атаковавших исподтишка, в Инферно не слишком почитали, но еще хуже было отношение к тем неудачникам, кто, ударив, потерпел крах. Такие демоны уже никогда не могли отмыться от позора.
— Ты должен понимать, — меж тем продолжил Гламорган, — если против меня обернулись подчиненные, то о добровольной службе иных князей не стоит и мечтать. Только сила способна заставить демонов повиноваться. Двенадцать дней назад я был слаб, Сейчас же мне удалось восстановить часть способностей и, главное, обрести под своей рукой армию. В этом лагере проживают четырнадцать тысяч демонов. Вместе с войсками, что ты добыл силой и хитростью, под моим началом окажется тридцать две тысячи солдат. Этого будет достаточно, чтобы диктовать свои условия и, если потребуется, заставить наших соперников повиноваться.
— Владыка, против нас встанут одиннадцать ублюдков из Клики, еще четверо стоят в оппозиции к ним, однако и вам не служат. Вы уверены, что нам удастся справиться с подобной мощью и тем более подчинить?
— Вопрос верен, Назгарон, — тоном учителя, радующегося за способного ученика, проговорил Гламорган. — Однако ты не знаешь одной важной детали, полностью меняющей положение вещей.
— Какой же?
— Портал в Инферно будет открыт уже через день и первыми, кто из него выйдет, станут верные мне лорды. Прибыв в лагерь у Мерана в нужный момент и в полной силе, мы сможем легко захватить власть.
— Что должен сделать я? — спросил Назгарон, чувствуя разгорающийся азарт.
Архигерцог одобрительно кивнул, а затем подошел к разложенной на столе карте.
— Твоей задачей будет привести армию в эту точку, — палец Гламоргана указал на крепость Дартамор, стоящую на полпути между бродом и разрушенным Мераном. — Здесь подчиненные тебе солдаты принесут мне присягу, тем самым обеспечив верность в случае сопротивления Клики. Сюда же я приведу свои войска. Нам никто не станет мешать, гарнизоном руководит мой вассал. Ты понял свою задачу?
