— Нанаши, — обращалась та, — я все хотела сказать, что, может, у тебя и есть корни фумчан, но тоже не являешься чистокровной. Твоя внешность совсем не походит на жителей Фумецу или Дунфана. Ты ничего не помнишь, поэтому не знаю, поможет ли тебе это найти правду о себе…
— Вот как, — призадумавшись продолжила, — быть может, я и вовсе не фумчанка?
— Нет, мне кажется, что Фумецу — твоя родина, но видеть светловолосую девушку с изумрудными глазами и совершенно чужими чертами лица очень непривычно. В жизни я встречала лишь двух таких, но даже они не обладали такой белоснежной кожей и волосами. И в книгах о подобных случаях не упоминалось…
— Кенко, ты забываешь о жителях Цанахина, что также имеют отличительную внешность. Среди них нередко встречаются светловолосые дамы и господа. Однако нанаши и с ними имеет сильные различия, — выказал паренек.
— Точно, — кивнув, согласилась девушка. — И вовсе вылетело из головы…
— У нас будет достаточно времени, чтобы разузнать об этом.
— Ты права, нанаши. Но, в любом случае, будь осторожна. Может ты и прекрасна, как первый снег, обворожительна, как яркий полумесяц, однако люди не любят тех, кто не похож на них, и я волнуюсь, как бы ты не пострадала от этого.
«Выходит, здесь чужестранцев все ещё не жалуют, — раздумывала та. — Неудивительно. Именно они причинили столько вреда сим землям. Однако, имею ли я к этому особое отношение?»
— Все будет хорошо. Спасибо за твою заботу, — вымолвила, и девушки улыбнулись друг другу.
— И все же, — зазвучал парнишка, — как насчет того, чтобы отправиться в Тейменто? Нам следует поторопиться, иначе будем блуждать в потемках, а мне так хочется поскорее попробовать тамошнее данго. Город, конечно, тоже хочу увидеть.
— Ты прав. Дорога не так далека, но на своих двух мы туда не доберемся за два часа. Хотя, будь у нас аргамак⌜⁵³⌟, то смогли бы преодолеть такое расстояние куда быстрее.
— Вся прелесть путешествий в том, что ты долго, трепетно блуждаешь, видишь не только цивилизованный да обустроенный мир, но и прелестные виды природы вокруг. Замечаешь цветение сакуры, падение листка клена, дуновение ветра и проливной дождь… — молвил старший мечник.
Эти слова очаровали странницу. В это мгновение, она узрела иную сторону Нозоми — утонченную и чувственную. Создавалось ощущение, что перед ней стоял не какой-то странный, всеведущий незнакомец, а кто-то очень близкий и родной сердцу. Быть может, слова мечника были ей как никогда знакомы.
— Коль вы не прочь, давайте поговорим уже в пути. Безусловно, нам есть что обсудить, — выказала нанаши.
— Постой, — обратился мечник, доставая какую-то вещицу из-под кровати, — ты забыла это.
Странник протянул алую заколку, что ранее красовалась на волосах девицы.
— Я и не заметила, что её нет при мне… — продолжила, перенимая утерянную вещицу. — Премного благодарна тебе, Нозоми.
— Постарайся больше не терять её. Она тебе к лицу, — промолвил путник с улыбкой, хотя в его голосе и чувствовалась некая печаль.
Вновь переубедившись, что все ценное при странниках, те выдвинулись уже в новом составе, но все той же неугасимой надеждой и верой в лучшее.
Легкий ветерок развевал шуцуриан, а тот ласкала пяты странникам. Этот город, как и раньше, был совершенно пустым, укрытым тем же мраком и переполнен пугающим декором, но даже так он больше не казался одиноким. Маленькая цитадель утеряла значение в жизни своего правителя. Больше он в ней не нуждается, и не станет преклонять колени перед страхом и отчаянием. Неприступная территория сняла свои оковы и зажила самостоятельно, но какова её дальнейшая судьба — не ведомо никому.
Темные пташки вздымались высоко вверх, разбавляя яркий небосвод своим тоскливым нравом. Птицы подлетали к Кенко, но никогда не задерживались, ведь у них слишком много дел, и императрица явно не входила в их счет.
— Знаете, я не говорила ранее, но меня поразила ваша смелость по прибытию в земли Ранзильема. Нарушить закон, блуждая с саблями за оби, ступить на неприступную территорию и бросить мне вызов — это что-то невероятное, — молвила Кенко.
— Зачинщицей сего стала наша безымянная госпожа, ведь куда она — туда и мы.
— Отнюдь нет. Мне думалось, что мы разминемся по прибытию на эту территорию, однако все произошло вопреки планам, за что я более чем благодарна. Без вас мне было бы куда хуже, но и твоей вины в этом нет, Кенко. Прежде всего я привела ребят с собой на неприступную землю, и также рада, что лишь я отделалась кое-какими ранениями.
— Нанаши, не слишком ли ты беспечна? Говорить так немного странно. Я даже начинаю сомневаться в подлинности твоего отрицания на подозрения в мазохизме…
Императрица невзначай хихикнула.
— Она по-настоящему о вас заботиться, что даже готова принять удар на себя. Надеюсь, я не причиню каких-либо хлопот.
— Мы ведь уже говорили ранее, что в случае чего окажем достойную помощь как члену «Генезиса», потому и волноваться тебе не о чем, — упрекнул Юцуна.
— Я рада это слышать, — продолжила Кенко, — а можете ли вы поведать мне, где такие разные характеры впервые повстречались?
— Ну, мы с Нозоми знакомы с «Девятнадцати великих сил», а вот с нанаши впервые встретились на крыше какого-то бара. Я тогда подозревал её в том, что она «белокрылая нимфа» Куро, потому что та тоже белая.
— Куро? — отрешенно вопросила девушка и неоднозначно взглянула на странницу.
— Ага, но, как оказалось, это не она.
— Вот как. Значит, у вас была очень занятная история знакомства.
— Да, только мы тогда сразу разошлись, а вот со следующей нашей встречи я стал её первым спутником в Фумецу!
— Вижу, ты гордишься этим, — с улыбкой молвила Кенко, — а что насчет вас, нанаши и Нозоми?
Онна-бугэйся взглянула на мечника, словно дожидаясь его слов. Странник уловил созерцание девицы и вымолвил:
— Не так давно за чашей нихонсю в «Вельзевуле», кой в Сакурине.
— Никогда бы не подумала, что вы знакомы самую малость.
Нозоми старался не встречаться взглядом со странниками, потому, все также глядя вдаль, вопрошал:
— Почему же?
— Даже не знаю. Есть в ваших взаимоотношениях что-то такое, заставляющее думать именно так. Ваши мнения сходятся во многом, похожа манера речи и поведение, хотя, быть может, это просто совпадение или судьба.
Когда он услышал слово «судьба», то едва ли не засмеялся, вспомнив не верящую во что-то столь нелепое нанаши, а также её речи, связанные с этим.
— У нас есть общее, есть и различное, потому не стоит делать поспешные выводы.
— Ты прав, но мне все равно было интересно послушать о ваших первых встречах друг с другом.
— Нозоми единственный человек из вас троих, с кем я познакомилась вне сражения. Надеюсь, судьба одарит меня и последующими не менее спокойными знакомствами.
— Даже не знаю, гордиться этим или нет.
Компания все также заливалась смехом, беседуя, о чем только в голову взбредет, и блуждая по бледым пескам. Теплый солнечный осенний день грел душу, не взирая на то, что вот, всего лишь через день, наступит зябкая зима. Последний день столь прекрасного и красочного времени года совсем не ощущался таковым. Легкий ветер и только. Мысли-фразы — больше ничего.
— Каков он — этот Тейменто?
— Тейменто всегда был известен своей растительностью и яркой игрой тонов. Порой, сие место именовали, как оазис, в связи с близким расположением эдакой «пустыни» Ранзильема и водоемом в самом центре города. Укутанные да разукрашенные в зеленый виды походили на нечто сверхъестественное и даже божественное, однако со сменой сезонов меняется и вид местности. В период со средины осени и до самой зимы, город заливается алой краской, преображая цепкий оазис на ликорис с небесно-голубым стеблем. Листва не опадает длительный промежуток времени, а все вокруг тонет в красе сего места. Что о зиме? Восторг: она неописуема. Не сумею я вымолвить и одного слова, что смогло бы изложить все волшебство города, — молвил Нозоми.
