— Значит, подтвердилось из двух источников.
— Да. Честно говоря, это сделало бесполезным всю нашу с Симоном слежку. Я хочу посоветоваться. Боюсь, что мы не можем просто убить члена семьи фон Нойрад, даже если он вампир.
— И что ты хочешь делать?
— Вот это и хочу обсудить. Мы можем натравить на него жандармов, но это тоже выход на конфликт, пусть и не прямое столкновение. Можем ограничиться теми беззубыми, которых уже смогли опознать. Хотя сам понимаешь, какие могут наступить последствия.
Эзра помолчал, стуча пальцем по столу в раздумьях. Потом покачал головой:
— Допустим, оставить его в живых это лучшее решение. Будет с кем договориться на случай, если на деле беззубых окажется больше, чем ты насчитал. Если же их действительно семеро — то просто запугаем. Это еще и сделает нашу работу легче, шестеро вместо семи.
Шрайбер кивнул. Мнение Эзры совпало с его мыслями.
— Герхард, у меня есть к тебе просьба. Или не просьба, не знаю, как это правильно назвать. Это касается Франциска.
Охотник чуть подался вперед. Его волновало душевное состояние напарника Эзры.
— Мне неприятно это говорить, но я не хочу, чтобы Франциск пережил столкновение с беззубыми.
— Все плохо?
— При вашей прошлой встрече Франц попробовал тебя задушить. По-твоему, это недостаточно плохо? Правда, с тех пор стало заметно хуже. Мы встречаемся от силы раз в неделю. Последних двух вампиров он выследил и убил без меня, даже не ставил в известность. Оставалось только прийти и разложить органы по банкам. И уже больше одного раза помимо вампира погибают простые люди. На увещевания он не отвечает. Деньги Франциску уже не интересны. Подозреваю, скоро он просто перестанет со мной встречаться и будет действовать один.
— И что ты предлагаешь делать?
— Возможно, у тебя появятся мысль. Может быть, отправить его разбираться с беззубым в одиночку. Не знаю, как, но Франциска нужно остановить. Он превращается в чудовище похуже вампира.
— Нет, Эзра. Я понял, что ты просишь меня сделать, но вынужден отказать. Я охочусь на вампиров, а не убивают людей, даже если они становятся опасными для окружающих. Если Франциск так тебя беспокоит, то обратись в жандармерию. А пока давай решим, что и как мы будем делать с беззубыми.
Охотники подвели итог того, что удалось узнать о вампирах. Они еще раз прошлись по списку, определяя приоритет целей и оценивая опасность каждого из беззубых. За прошедшее с собрания время удалось выяснить следующее:
Амброжино — мужчина старше сорока, не смогли понять, чем занимается. Днем редко выходит из дома, по вечерам блуждает по городу.
Белла — рыжий мужчина средних лет, работает фонарщиком, обходит город по утрам и вечерам, зажигает и гасит фонари. Днем отсыпается в своем флигеле.
Капитан — молодая женщина, торгует мелочью в разнос. Днем ходит по городским рынкам, вечерам бродит по городу. Непонятно, когда и где спит.
Жерард — старик, но еще крепкий, держит второсортную аптечную лавку, живет на втором этаже. За время слежки не ходил на охоту.
Эскул — молодой мужчина, хромает на правую ногу. Возможно, притворяется. Днем редко выходит из комнаты в доходном доме. По ночам сторожит сапожную мануфактуру, предположительно охотится в это же время.
Каттаро — мужчина, клерк в старом порту. Днем работает, ночует в торговом складе. Также не видели, чтобы он выходил на охоту.
* * *
Спустя два дня после встречи Эзры и Герхарда наступил День возмездия, как назвал его Шрайбер, вспомнивший подходящую библейскую цитату. На шестерых беззубых пришлось четыре пары охотников. По плану, сначала охотники убивали первую цель, потом собирались по трое, для большей надежности, и убивали последних двоих. Если бы все дела пошли по первоначальному плану, то вся атака заняла бы максимум три часа.
Герхард отдельно попросил каждого охотника дать слово, что они не станут добывать органы, пока все шестеро беззубых не окажутся убиты. И отдельно потребовал, чтобы никто не брал с собой короб со склянками.
Симон и Герхард встретились в одиннадцать утра недалеко от магистрата. Все охотники должны были начать ровно в полдень. Но звон часового колокола был слышен только в центральных районах, а беззубые расселились по всему городу.
— Отсчитывай час, друг мой Симон. Пошли.
Им достался Белла, фонарщик. Один из тех беззубых, кого Герхард знал в лицо. Белла жил на городских окраинах в северо-западном окончании города, недалеко от Торгового тракта. После этого охотники разделялись согласно плану. Симон присоединялся к Маркусу и Луцу и они нападали на старика-аптекаря. Герхард втроем с Эзрой и Франциском должны были расправиться с Амброжино.
Охотники подошли к нужному дому. Это была стоявшая в отдалении от соседей фахверковая лачуга, аккуратно выстроенная, с беленными стенами и крытая дерном. Жилище выглядело бедно, но опрятно.
Они прошли мимо, искоса разглядывая дом. Дверь явно была заперта, оба окна закрыты ставнями. Герхард вполголоса спросил:
— Сколько времени прошло по твоим ощущениям?
— Мне кажется, чуть больше получаса.
— Согласен. Тогда давай обойдем дом, посмотрим, как можно попасть внутрь.
Дом оказался небольшим. Одна дверь и три окна, два с фасада и еще одно на боковой стене. По указанию учителя Симон встал недалеко от дома, Герхард занял позицию с другой стороны лачуги.
Пожалуй, это были самые тяжелые полчаса за все ученичество Симона. Стоял и с напускной небрежностью держал правую руку на рукояти базельского кинжала. Ладони потели, а сердце часто стучало в груди. Ему пришлось вспомнить слова Герхарда о том, что главная благодетель охотника — это терпение.
Когда по ощущениям Эйбенхоста наступил полдень, он посмотрел на учителя. Тот кивнул, и они почти одновременно пошли к двери беззубого. Герхард на ходу вытащил из ножен кинжал, Симон с секундной задержкой последовал его примеру.
Все это время Герхард продумывал подход к вампиру. Можно было постучать в дверь, заболтать и закончить все одним ударом. Но Шрайбер слишком долго ждал этого дня и в конечно итоге злость взяла верх.
— Симон, действуем грубо.
Герхард пнул дверь, вкладывая в это весь вес. Удар пришелся в район замка. Дверь прогнулась, но устояла. После второго и третьего пинка тоже. Почувствовав, что осталось последнее усилие, охотник отступил и с короткого разбега ударил плечом. С треском из косяка выломалась скоба засова и дверь распахнулась.
В доме было темно. Герхард сделал несколько шагов, оглядываюсь по сторонам в поисках беззубого. Он увидел человека в нижней рубахе, который распахнул ставни у дальней стены и попробовал выбраться через узкое окно. Герхард бросился к нему.
— Окно! Симон, бегом туда!
Эйбенхост послушно рванул к левому торцу дома. Он услышал короткий крик боли, голос принадлежал не Шрайберу. Завернув за угол, Симон увидел невысокого человека, который пытался убежать, припадая на правую ногу и оставляя кровавый след. Похоже, учитель успел достать его кинжалом.
Симон бегом догнал беззубого и толкнул в спину левой ладонью. Не смог заставить себя ударить клинком в спину убегающего. Вампир завалился вперед, упал на выставленный руки. Симон приставил острие кинжала к шее и для надежности придавил коленом между лопаток.
— Не двигайся!
Герхард выпрыгнул из окна вслед за беззубым и подошел к ученику. На ходу перехватив кинжал клинком вниз, охотник опустился на колено, приставил острие между ребер беззубого напротив сердца и ударил левой рукой по навершию кинжала. Симону это напомнило удар киянкой по молотку, Герхард бы сравнил это с применением мизерикордия во времена расцвета рыцарства.
Одного удара хватило.
— Симон, бери его за ноги, я за руки. Потащили в дом.
Занесли беззубого в дом и положили на кровать. Герхард закрыл ставни и накрыл тело шерстяным пледом. Они планировали вернуться по завершению и добыть органы.
Если соседи фонарщика и успели что-то услышать, то не стали проверять, что творится на улице. Симон предположил, что местные просто привыкли к происходящим время от времени дракам. Герхард прикрыл за собой дверь и жестом поманил ученика за собой.
