Я смеялась вместе со всеми, но мне и самой, если честно, раньше как-то не до поцелуев было.
Элоиза и Константин под шумок ушли гулять. Знаю я их гуляния. Когда я прошлой весной им на головы вместе с веткой свалилась, то отвлекла совсем не от праведных речей и декламации стихов.
Мариша в коем-то веке поймала Калепа, вечно пропадающего в гарнизонах, и начала так активно с ним заигрывать, что у того аж челюсть отвисла.
- А ты что думал, братец? Она у нас девушка бойкая. Свободная магичка. А нам все можно, - хмыкнула я. - После пятидесяти лет все моральные условности все равно отпадают. Вы бы знали какие анекдоты ходят про магичек. - Я улеглась на животик и, задрав босые ноги, посмотрела на Глашу. - Помнишь, ты нам рассказывала? Повтори для всех. Ну, тот, где про столетнюю девицу.
Глаша рассказала.
С минуту мы не могли нормально говорить, давясь от смеха.
Рядом завалился Аскар, притащивший из лесу целую плошку каких-то ягод.
Со словами "эй, я тоже хочу", под второй бок улегся Бали.
Мы какое- то время перетягивали плошку, пока я не предложила ребятам сходить и насобирать еще, а не объедать бедную девочку. Совесть если и не проснулась, то заворочалась, надавав наглецам подзатыльников, и меня оставили в покое, отдав все сладкое богатство на растерзание. Правда, бока все также грели.
Я лежала и смотрела, как в костре играют две саламандры. Бали поманил одну пальцем, и она послушно вылезла, с нежностью тыкаясь в его ладони.
От такого зрелища все люди на этой поляне замерли.
Склонив голову на плечо Бали, я наблюдала, как маленькая огненная ящерка танцует в его руках, как блестит ее шкурка, как тлеют угольки глаз.
Увлекшись, я и не заметила ревнивого взгляда в нашу сторону, который мне так дорого стоил впоследствии.
Затем я все же вытрясла из Аскара нужное мне знание.
А случилось все так…
Я шутливо дернула за заплетенную по случаю зеленую косичку и поинтересовалась:
- Слушай, Аскар, а почему у вас такие волосы длинные? С цветом уж приставать не буду.
- Проживешь сколько мы, и не такие вырастут. По нашим законам до ста лет волосы остричь, мы вообще не имеем права. Для нас позором является, если тебе насильно срезали даже часть волос, за это страшно мстят. А вообще волосы мы состригаем только в знак великой скорби. У некоторых такие длинные вырастают, что чуть ли не волочатся, - с завистью сказал он.
- Мне тоже всегда хотелось иметь такие же волосы, как у сестер. Ты их видел? Они все светленькие, у Присцилы вообще словно золото. Только у Симиллы они темные, да и то такие, что я в детстве даже лизать их пробовала, думала, что шоколадные.
- Ну и как?
- Как волшебные яблоки. В общем, не повезло мне с волосами. Ты же видишь, воронье гнездо. Да еще и эта Шала их укоротила. Обидно!
- Не грусти, малышка. Хочешь, я дам тебе список трав, сделаешь отвар.
- Хочу! - просияла я.
Когда он начал диктовать, у меня глаза на лоб полезли - и в этом надо полоскать свои волосы. Потом все же дошло, что Аскар просто забавляется. Разозлившись, я уселась ему на живот и хорошенько на нем попрыгала, пока меня не спихнули. Но я упрямая. Залезла на него во второй раз, теперь на грудь, схватила за горло и навела на себя морок.
- Что, ж-жаба душит? Ква-а?
Все, кто выдел стокилограммовую, здоровенную лягушку, сидящую на бедном Аскаре, покатились со смеха.
Потом мы зачем-то поперлись искать нужные травки, набили ими полную сумку, да еще и Аскар надергал огромную охапку лесных цветов и всучил их мне.
- Зачем мне этот веник? - удивилась я.
- Ну… это букет, - вроде растерялся демон. - Тебе не нравится?
- Нравится, наверное, - попыталась присмотреться я к венику. - А что мне с ним делать? - Кажется, до меня начало доходить. - Его тоже заваривать надо?
- Какое заваривать, - разозлился он. Вырвал букет и запустил им куда-то в сторону. - Вот ведь… ведьма. Я ей цветы дарю, ухаживаю, а она из них все что-то приготовить норовит.
- Прости, Аскар. Я не знала, что это подарок.
- Тебе что, раньше никто цветов не дарил, или только для отвара?
- Не дарил, - потупилась я. - А зачем мне они? Если понадобится, всегда в оранжерее надергаю.
Он смотрел на меня, как на слабоумную. А до меня все никак не доходило.
- В следующий раз, когда какой-нибудь идиот вроде меня подарит тебе букет, скажи просто "Спасибо" и сделай вид, что тебе нравится.
- Что нравится?
- Букет, - был на грани истерики Аскар. Да, нервный он. Может ему валерьяночки посоветовать попить? - Женщины вообще-то должны любить, когда им цветы дарят. Но ты явно ведьма.
- А! - дошло до меня. - Ты поэтому мне этот букет всучил. А зачем?
- Что, не понятно? Потому что ты мне нравишься, - прорычал демон и… бросился прочь.
Я даже обалдела от такого. Стою, глазками моргаю, в себя прийти не могу.
Ну надо же!
Возвращалась я, с трудом протискиваясь сквозь кусты. Пред Аскаром они сами расходились, а мне тут лезь сквозь дебри. В довершение всего я рубашку порвала, зацепившись рукавом за сучок. Ткань затрещала и разошлась на плече.
Это было последней каплей.
Я заревела. Глупо и бесполезно, знаю, но сделать ничего с собой не могу. Сижу на поваленной березе и размазываю по лицу соленые капли.
Чуть успокоившись, я встала и пошла к ручью, который протекал неподалеку. Надо было умыться, не появляться же у всех на глазах такой зареванной. Положила сумку рядом, сняла сапоги и залезла в родник ногами. Закатав рукава, я умылась и сделала несколько глотков свежей, хрустящей воды.
Сверху упал листок, его понесло по течению все дальше и дальше.
"Вот и осень", - некстати подумала я. И загрустила. Мы должны вернуться с практики до холодов. Потом придет холодная зима, и я снова начну болеть и жутко мерзнуть в натопленном дворце. И с завистью смотреть, как дети играют в снежки, и кутать горло в теплый шарф. А снег будет кружить по огромному пустому парку, занося дорожки и старый дуб. Я буду выходить на балкон в тайне от всех, открывать рот, позволяя снежинкам падать в него, смеяться от ощущения прикосновений невесомого хрусталика и танцевать под сплошной стеной белой пурги. А потом свалюсь с температурой и буду с тоской смотреть на белый мир за окном. Мир, где кружит губительный для меня снег.
Я открыла глаза… и замерзла!
Вокруг, в радиусе пары метров от меня лежал снег.
Крик оборвался только после того, как меня подбросило вверх, и я поняла, что сижу в знакомых объятьях.
